Пирсинг, красные или синие волосы, а иногда даже и драные джинсы — всё это может возмутить школу. Потому что в каждой свои порядки. Отчислять школа не может, а вот отстранить от занятий — да. Как это случилось с десятиклассницей в Перми, которая пришла с розовыми волосами.

В прошлую пятницу в Перми ученицу 10 класса гимназии № 4 Зинаиду отстранили от занятий из-за того, что она пришла на урок с розовыми волосами. Девушку вызвали в кабинет директора и потребовали привести свой внешний вид «в соответствии с локальным актом школы, запрещающим ученицам приходить с окрашенными волосами». Об этом случае в тот же день написали региональные и федеральные СМИ, а уполномоченный по правам человека в Пермском крае Павел Миков назвал всё это дискриминацией.

«Мел» поговорил с мамой Зины, когда девочку всё-таки допустили к занятиям.

Надежда Агишева,

мама девочки, которую отстранили от занятий из-за розовых волос

О конфликте я узнала от дочери. У меня, конечно, был шок: у Зины ни одного замечания за девять лет. Со школой мы тоже никогда не конфликтовали.

Когда Зина написала мне, что ждёт разговора с директором об отстранении от уроков, я велела ей сразу требовать письменное распоряжение. Никто из школьного руководства со мной не связался, и я приехала сама.

Во время разговора мной пытались манипулировать: то вы не ходили на родительские собрания, то отпросили ребёнка с занятий, то учебник в библиотеку не сдали

Как будто это имеет отношение к тому, что ребёнка отстранили от занятий из-за розовых волос.

На этой неделе, слава богу, ребёнок вернулся к занятиям. В понедельник я на всякий случай поехала в школу вместе с ней, но всё прошло спокойно. Только деактивировали школьный пропуск, который сканируют каждый раз при входе в здание. Скорее всего, это сделали ещё в пятницу, и пока не восстановили. Ещё я до сих пор не увидела официальной бумаги с отменой распоряжения об отстранении от уроков.

Мы не собираемся менять школу и не боимся последствий конфликта. Но после инцидента ни департамент образования, ни администрация школы ещё не выходила со мной на связь. С Зиной тоже не общались.

Наверное, это не очень правильно с педагогической точки зрения. Ребёнок — участник конфликта, почему бы не обсудить с ней произошедшее?

Я вообще критически отношусь к требованиям школ к внешнему виду учеников: они давно устарели. В нашей школе, например, девочкам 1-4 классов нужно завязывать банты, носить колготки белого цвета, а спортивная обувь у всех школьников должна быть только с белой (!) подошвой.

В школе настаивали, что если Зину допустить к уроку, то все остальные ученики поймут, что в школу можно приходить в таком виде. Если честно, когда Зина покрасилась, я предупредила её, что у учителей могут быть претензии, но и представить не могла, чем всё обернётся.

Классный руководитель сказала нам: «Девочка замечательная, только волосы перекрасьте». Я могу обсудить проблему с подростком, но насильно её перекрашивать не буду. Это элементарные правила уважения личности.

Многие подростки ходят с окрашенными прядками. Зина часто экспериментирует, и мы к этому привыкли. Это же просто мода. Поэтому стоит объяснять педагогам, где всё-таки маргинальная культура, а где мейнстрим. Иначе получается, что школа и учителя изолированы от того, чем живут современные подростки. При этом многие учителя поддержали Зину, подходили к ней после уроков, говорили: «Нам очень жаль».

Школа имеет право наказать ребёнка за нарушение внутренних правил, но ни один закон не оговаривает, каким будет это наказание

Мне кажется, это на руку педагогическому составу, который привык игнорировать мнение ребёнка. Ребёнок сегодня находится в более незащищённом положении, чем учитель или директор. Как мы будем развивать в детях творческие способности, если в школах наказывают за каждое отступление от правил?

Пока с психологической точки зрения такие ситуации лучше решать публично. Как показал наш опыт, это лучший метод борьбы с любыми притеснениями. Хочется обсудить, как в министерстве просвещения смотрят на такие ситуации и можно ли их урегулировать.