Ох, как я себя хорошо помню в свои 12 лет. Школа, друзья, металлолом — всё в радость. Тройка по математике — не проблема, исправим. Да троек особо и не было. Разве что так, пару раз в год. В два часа дня уже дома, портфель с порога улетал куда-то в сторону, а я заваливалась на диван и мечтательно смотрела в потолок, где мысленно выводила большими буквами «Петя», ну …или «Вася» — в зависимости от того, в кого тогда была влюблена.

Влюблялась я с завидным постоянством — пару раз в год. За это время я успевала набегаться вдоволь за объектом любви, настрадаться, зачахнуть и восстать из пепла, чтобы через каких-нибудь две недели на одной из школьных перемен, сидя на подоконнике и жуя бутерброд с колбасой, увидеть какого-нибудь Серёжу и обомлеть от очередной любви.

Что интересно, объекты любви об этом как-то не догадывались, хотя мне казалось, что на лице у меня было так и написано: «Дима, Ваня, Коля, я вас люблю!». Да и бегала я за ними, как мне думалось, слишком уж активно, как точно не подобает хорошей девочке. Но даже и это не помогало: они не видели ни меня, ни моей огромной любви. Да мне, похоже, этого и не нужно было.

Самое главное было в другом: вот это вот щемящее чувство где-то в области сердца, которое заставляло часами думать о нём единственном и засыпать в предвкушении нового дня, фантазировать, как завтра он будет проходить мимо, а тут ты, и тут ваши глаза встретятся, а дальше… а потом…

Что было бы потом — фантазия как-то не подсказывала.

Но потом, я точно знала, должен быть какой-то апогей. Это слово я прочитала в журнале «Здоровье», который тогда выписывала моя бабушка

Что оно означает, я не понимала, но догадывалась, что это как-то связано с большой платонической любовью.

Веру в прекрасное я пронесла через половину своей жизни, и тут внезапно обнаружила, что моя старшая дочь незаметно подобралась к тому возрасту, когда я впервые написала любовное стихотворение. Умудрённая большим опытом, я уже была готова подставить сильное материнское плечо, на котором бы мой ребёнок смог рыдать от неразделенной любви. Каково же было моё удивление, когда я стала замечать, что моя дочь как-то не особо заглядывается на противоположный пол. «Не в коня овёс», — подумала было я и решила подсказать ей, что ведь есть ещё и мальчишки.

«Мама, мне нравится один мальчик», — сказала одним июльским вечером дочь. Моё сердце ёкнуло от радости, спросила, кто же он. Оказалось, сын моей подруги.

Вот оно! Сейчас мы будем вместе мечтать, страдать и плакать, уже подумала я, однако реальность внесла свои коррективы. Что мы имели? Мальчика, живущего за 20 километров и учащегося в другой школе. Это значит ни тебе «увижу завтра на перемене», ни даже «встречу через три дня на тренировке». Это означало всего раз в несколько месяцев! Всего один раз, Карл!

Чем заняты современные дети? Учёбой, учёбой и ещё раз учёбой. Собственно, как нам и завещал товарищ Ленин, так с тех пор ничего и не изменилось: учёба и миллионы кружков. Моя 12-летняя дочь почти каждый день учится до двух часов дня и иногда ещё после обеда. А ещё ведь надо и домашнюю работу сделать, и спортом каким-то позаниматься, и родной язык тоже не забыть. Какой уж тут Петя — своё имя бы не забыть!

Мобильные телефоны, скажете вы, вотсап. Да, это значительно сокращает расстояние и экономит время, но не заменяет живого общения

Даже я иногда теряюсь в значении смайлов, что говорить о ребёнке. А вот живую интонацию… по ней всегда можно понять, что человек хотел сказать. «Напиши Саше», — говорю я. Ребёнок спрашивает, о чём. Предлагаю спросить, как дела. Ок, пишет.

Мы с нетерпением ждём Сашиного ответа, который, мы это видим, находится онлайн, но о чём-то там, похоже, думает. Ещё полчаса уходит на поиск смысла в Сашиных словах. Мы теряемся в догадках: что хотел сказать Саша и хотел ли он вообще что-то говорить или просто ответил из вежливости? По мере обсуждения я замечаю, что ребёнку самому уже становится не интересно. «Дался тебе, мама, этот Саша», — говорит она.

Приехали! И тут я начинаю понимать, что, похоже, ничего не выйдет. Наши дети выросли другими и они не готовы терять голову от любви, вот так, чтоб замирало дыхание от предвкушения встречи, чтобы в омут с головой, а там будь что будет. И с одной стороны, это хорошо, когда голова не плечах всегда мыслит трезво. Но с другой… когда ещё можно вот так влюбляться, как не в детстве? Вот так — сильно, чтобы помнить об этом всю оставшуюся жизнь.

Иллюстрация: Shutterstock (GoodStudio)