Мы постоянно пишем о российских школьниках, которые завоевывают первые места на мировых олимпиадах по физике, математике, химии и информатике. Но где оказываются эти дети после выпуска из школы? Почему их и их идеи не поддерживают в вузах и в стране? Рассуждает об этом наш блогер, ректор РосНОУ Владимир Зернов.

Я начинал работать в корпорации «Энергия» — тогда это было КБ Королёва. Когда я пришел туда, меня поразило огромное количество молодых людей 30–40 лет. За каждым из них стояли авторские внедряемые технологии. Неудивительно, что СССР потратил на порядок меньше ресурсов в освоении космоса, чем наш главный конкурент — США, и всё равно стал первым. Более того, технологии, которые тогда были разработаны, используются во всем мире до сих пор.

Система образования должна помогать в решении прикладных задач для обеспечения технологического рывка. Готовы ли мы к этому? Нет. Абсолютно не готовы. Да, в наших институтах уже 17 лет реализуются проекты, связанные с наукой и инновациями в вузах. И по отчетам все они успешно выполнены. Вот только кто из вас может назвать хотя бы одну технологию, которая была бы за это время создана и внедрена?

Мы до сих пор готовим прекрасных выпускников. Но почему наша страна, молодые граждане которой побеждают на всех мировых олимпиадах по научному и инновационному развитию, не находится в лидерах в этих областях?

И почему получается так, что наши лучшие умы, уезжая за рубеж, тут же начинают фонтанировать идеями?

Наверное, потому, что упор делается совсем не на те вещи. Людей науки оценивают не по реальному вкладу, а по наукометрическим параметрам. В лидерах оказываются те, кто больше написал статей и на кого больше сослались, а не те, кто создал что-то полезное и работающее.

Первая комиссия пришла на Физтех спустя 33 года после его создания. Я присутствовал тогда и слышал, что члены комиссии возмущались — тут всё неправильно, кругом нарушения! В CCCP максимальная учебная нагрузка была 36 часов, на Физтехе — 54! Проверяющие говорили: «Так же нельзя, вы уродуете людей!» Но ведь было очевидно и другое — на выходе у нас получаются кадры, которые дадут сто очков вперед любому выпускнику ведущих вузов мира. Зачем же трогать то, что хорошо работает?

Мы оцениваем вузы по количеству освоенных ресурсов. На примере космического проекта понятно, что это ошибка. Надо оценивать по количеству изобретений, открытий, разработок. У нас одно время работал научный сотрудник — единственный кандидат из России на Абелевскую премию. Он решил уравнение Навье — Стокса для несжимаемой жидкости. В переводе на простой язык — это физическое обоснование гиперзвука. Но от государства он не получил никакой поддержки. Только потому что РосНОУ — частный вуз. И теперь этот перспективный ученый работает в Университете Хайфы. Страшно переживает, что его не оценили на родине. Зато в другой стране его встретили с распростертыми объятиями.

Во всем мире у ведущих вузов есть доход 60–70% от созданной ими интеллектуальной собственности. У нас же верхний предел по действующему законодательству — 10%. И если мы заберем себе хотя бы 11%, то лишимся всякой поддержки государства как образовательная организация. И так тяжело, а будет вовсе невозможно.

Я считаю, если мы не сможем решить хотя бы те проблемы, о которых я написал в тексте, никакого прогресса в образовании у нас не будет.

Иллюстрация: svekloid / Shutterstock / Fotodom