Мы уже рассказывали о «гробовом» задании на ЕГЭ по обществознанию в этом году. Но наш блогер Татьяна Левченко, кандидат юридических наук и доцент МГУ имени М. В. Ломоносова, обратила внимание, что проблемы возникают не только во время самого экзамена, но и после — на этапе проверки работ.

Я окончила юридический факультет МГУ, там же защитила кандидатскую диссертацию. Мой стаж преподавательской работы — 20 лет. Я всегда преподавала и одновременно была практикующим юристом. После рождения второго ребенка поняла, что активная судебная деятельность отнимает слишком много времени, и решила сосредоточиться на преподавании как на основном виде деятельности. Именно тогда я начала подрабатывать репетитором, а параллельно вела в МГУ международное право. За этот период у меня накопилось много вопросов к создателям ЕГЭ и к проверяющим этот экзамен «экспертам».

Как репетитор я готовила абитуриентов к вступительному экзамену по обществознанию в МГУ. Экзамен был достаточно сложным, разрыв между школьным уровнем подготовки по обществознанию и требованиями университета — существенным. Со временем стала складываться нестандартная ситуация: мои ученики на высокие баллы писали вступительный экзамен в вуз, но ЕГЭ при этом сдавали не очень хорошо. Тогда я решила погрузиться в мир ЕГЭ и попытаться понять, в чем дело. Почему школьники, обладающие реальными знаниями по праву, экономике, социологии, не могут написать простой (как мне тогда казалось) тест?

Каково же было мое удивление, когда я увидела ошибки в самом ЕГЭ! Так, например, в первых вариантах ЕГЭ по обществознанию, когда экзамен был еще экспериментальным, в качестве правильного ответа на вопрос «Сколько дней составляет ежегодный отпуск?» было указано 27. А в Трудовом кодексе РФ мы видим другие данные — 28 дней. Когда мои ученики пришли на апелляцию с кодексом в руках и указали комиссии на ошибку, им сказали, что по первой части ЕГЭ не подаются апелляции.

А в этом году эксперты превзошли сами себя! В одном из московских вариантов 25-е задание было сформулировано следующим образом: «Назовите любые три права/свободы/законных интереса, которые могут быть защищены в рамках гражданского судопроизводства». Мой ученик сформулировал ответ следующим образом: «Право наследования, право на компенсацию морального вреда и право на получение алиментов на ребенка».

Эксперты в итоге засчитали только право наследования. Я составила текст апелляции

Мы с учеником требовали учесть ответы про компенсацию морального вреда, так как данное право предусмотрено ст. 151 ГК РФ. Право на взыскание на содержание несовершеннолетних детей (алиментов) предусмотрено ст. 80 Семейного кодекса РФ. Сразу оговорюсь — термин «алименты» употребляется в Семейном кодексе, а потому является допустимым.

В экспертном заключении, которое мы получили, мы увидели такой текст (привожу его дословно, сохраняя орфографию и пунктуацию): «Прово на взыскание алиментов и морального вреда, названы некорректно. Таких прав в ГК РФ и ГПК РФ не указано. Получение назначенных судом алиментов и морального вреда лицо может обратиться к судебным приставам. Работа проверена в соответствии с критериями, выставлено 0 баллов».

Вопросов к проверяющему, который пишет с таким количеством орфографических и синтаксических ошибок, возникает немало. Помимо того, что данные права реально предусмотрены российским законодательством, эксперт противоречит сам себе, указывая, что «получение назначенных судом алиментов и морального вреда» может происходить через приставов. То есть рассмотрение дел в рамках гражданского судопроизводства по данным вопросам все-таки возможно! Логика «покинула чат».

Кстати, про чат! Онлайн-чат с апелляционной комиссией нам тоже не помог. В итоге не была засчитана и третья часть задания, где надо было привести примеры нарушения данных прав. Ребенку придется переписывать экзамен в надежде повысить баллы и поступить-таки в приличный вуз.

Безусловно, по итогам данного безобразия мною будет составлена жалоба в Рособрнадзор. А старший сын, который пошел по моим юридическим стопам, даже готов взять это дело pro bono, довести его до логического конца и взыскать с органов образования моральный вред в пользу школьника, доказав, что право на компенсацию морального вреда всё же может быть защищено в рамках гражданского судопроизводства.

Иллюстрация: Honore Daumier / Public domain