В СССР секса не было, а в советской школе и подавно (на самом деле был). Но и сегодня секс, как что-то нормальное и не постыдное, туда так и не вернулся. Будущее давно наступило. Скоро автомобили уже начнут летать, как в «Пятом элементе». Но с подростками по-прежнему не говорят о сексе. Говорят о размножении на уроках биологии. Софья Болотина вспоминает, каким был секспросвет в конце 90-х.

У нас в школе, разумеется, тоже не было специального предмета по секс-просвещению. Но мои старшие классы пришлись на конец 90-х, и общероссийский ветер свободы немного дул и в нашу сторону. Нам с одноклассниками посчастливилось побывать аж на двух тематических лекциях. Первая прошла в школьном музее, также именуемом «ленинской комнатой». Там в окружении вымпелов и пионерских рожков, да практически под портретом Ленина, дама средних лет рассказывала нам о методах контрацепции. Когда дело дошло до презерватива, мы услышали: «Пусть мужчина обязательно наденет его. Ну или можете сами надеть». И тут в тишине прозвучал трогательный вопрос от одной из девочек: «Надеть на что?!». Здесь зрители аплодируют, аплодируют (и ржут, конечно), кончили аплодировать.

О том, что в природе существует вообще-то и женский презерватив, нам естественно не рассказали

Второй урок секспросвета был интереснее — нас вывезли в центр планирования семьи в спальный район города. Тамошний лектор уже была моложе и демократичнее — слушателям предлагалось на добровольной и анонимной основе задавать животрепещущие вопросы с помощью записок. Лекция была познавательной, но аудитория вялой, никто даже особенно не хохотал. Мы были какое-то пуританское поколение, очень правильные ребята. Поэтому когда к нам в десятом классе шальным ветром занесло одну бойкую девицу из школы на окраине, мы были в лёгком шоке. Она носила смелые юбки, залихватски орудовала помадой и пыталась соблазнить, кажется, всех наших мальчиков сразу. А их и без неё было всего шесть штук на класс!

В 1998 году по городу прогремела большая социально-рекламная кампания бренда Always. В школах раздавали брошюры про половое созревание (разного содержания для девочек и для мальчиков). В качестве бонуса нам доставался также небольшой стратегический запас популярных средств гигиены. Бедных мальчиков же бонусов лишили. Помимо школ промоутеры вручали эти «подарки» на центральных улицах. Хитрые девушки набивали олвейсами рюкзаки, выходя из трамвая на каждой остановке.

В университете мне повезло значительно больше. На третьем курсе в нашем расписании появилось что-то типа ОБЖ. Вообще считалось, что журналист должен знать всё, поэтому нам читали логику, высшую математику и экологию, но так и не научили обращаться с камерой и делать стендап. Новый предмет вела совершенно фантастическая женщина лет шестидесяти. Голос у нее был точь-в-точь как у Эдварда Радзинского, а причёска — как у Мардж Симпсон, только в нежно-лиловом оттенке.

Первые несколько пар она вещала что-то невнятное про гештальт-терапию, но наконец семестр перестал быть томным. Своим невозмутимым чудо-голосом Светлана Николавна рассказывала нам устрашающие истории из своей врачебной практики (она была многогранным человеком). «Одна девочка постинор этот ваш выпила. Раз выпила, другой, третий — и что? Сидит сейчас вся в прыщах, с энурезом, трясётся. Хорошо, без инвалидности обошлось». По аудитории пробежал коллективный женский мандраж: " — А я его только что выпила. — Да ты его вообще вместо хлеба жрёшь!». Особо говорливых слушателей преподаватель изящно осекала: «У нормальных мужчин сперматозоиды способны жить три-четыре дня. У Микишева восемь!». Одному студенту (видимо для хохмы) она прописала стакан медицинского спирта для наружного применения с целью дезинфекции после полового акта.

На следующей паре студент отсутствовал, а его друг встал и заявил: «Вы занимаетесь членовредительством! У него ожог!»

В общем, о такой важной штуке, как секс, с нами всерьёз никто не говорил. Дома нам или презентовали специальные энциклопедии, или надеялись на хорошие гены и широкий кругозор. Героине культового французского фильма «Бум», тринадцатилетней Вик, интимные вопросы было проще обсуждать со своей прабабушкой Пуппе, чем с мамой или учителем.

Затрагивать ли в современной российской школе такие смежные с биологией темы, как контрацепция, нежелательная беременность, венерические заболевания, аборт, — выбор за учителем. В злободневном фильме Кирилла Серебренникова «Ученик» учительница биологии (и поборник здравого смысла) раздает старшеклассникам морковки и презервативы. Это чтобы поговорить о важном неформально, просто, весело. Совершенно неудивительно, что её метод принимает в штыки не только помешавшийся на вере главный герой, но и весь педагогический состав школы во главе с директором. А говорить (и показывать?) нужно. Несмотря на то, что нынешние подростки — люди, куда более просвещённые в этих вопросах, чем их предшественники. Нужно говорить честно, открыто и интересно. Тогда, возможно, постепенно опустеет студия программы «Пусть говорят», и не придётся спорить о том, нужны ли нам бэби-боксы.