Наш блогер Наталия Ершова — учитель английского. В школе учить язык ей не нравилось — скучно и нудно. Но потом все изменилось. Наталия рассказала о своём опыте преподавания в Колумбии — в классе, где учатся 40 детей.

Все мы долго и нудно учим английский. Школьный английский, зачастую, оставляет очень грустные воспоминания. Вечный глагол to be и упражнения, как катализаторы зевоты. Штудируя классический черно-белый учебник Бонк, меня терзали смутные сомнения — смогу ли я вести беседу на английском? Удивительным образом в нем представлен материал, отбивающий последнее робкое желание пытаться и стараться. Кстати, это не только мое мнение. Многими лингвистами учебник признан «молчаливым». Создавался он не для общения, а скорее для чтения и перевода со словарем. К сожалению, к такому выводу пришли недавно.

Прошло время. Курсы, частные преподаватели и путешествия помогли услышать и заговорить. «Бонк» был забыт. А потом я оказалась в роли того самого учителя, который должен зажигать и мотивировать.

Здесь я хочу поделиться наблюдениями из опыта работы в школах Колумбии. Казалось бы, английский так похож на испанский. Колумбийским ученикам должно быть легче, чем нам. Но это не так. Я работала в двух проектах в Боготе: каждый проект длился 4 месяца с промежутком в полтора года. Итак:

• Цель — разговорить школьников из государственных школ;
• На выполнение цели — 4 месяца;
• Уровень учеников — нулевой;
• Ресурсы — класс с проектором, настольными играми, столами, стульями.

Бытует мнение, что в Колумбии дети пишут на полу и грязью. Нет, они пишут в тетрадях, цветными ручками. Есть бедные школы, есть обычные школы и дорогие частные. В моей государственной школе в каждом классе был телевизор и компьютер. Школа находится в одном из самых бедных районов. Просто дирекция школы нашла способ привлечения спонсоров. Зачем был задуман проект по найму иностранных учителей в государственные школы? Оказалось, дети до 11 класса не могут выучить глагол to be (быть), не понимают элементарные фразы по-английски и стесняются разговаривать. К школьным доскам при финансировании Правительства Колумбии отправили около 100 иностранцев. И это только в одном городе. В целом по стране таких учителей больше.

Первая встреча с детьми была полна радости и удивления. Однако, в течение первого урока, я осознала, что никто не будет мирно сидеть за партой и записывать, как в России. Здесь ты должен заинтересовать. Не можешь? Такого варианта нет. Ты должен.

Нам были даны четкие указания — обучать в игровой форме. Испанский язык на уроках не использовать, уроки вести только на английском. Правилам было следовать легко — я просто не знала испанский. В первые два месяца дети стеснялись, удивленно моргали и умоляли перевести на испанский. Кто-то плакал, кто-то жаловался другим учителям, что ничего не понимает. Все инструкции давались на английском, только процентов 10 из класса интуитивно понимали, о чем я прошу.

Оказалось, ученики не видят и не слышат связи между словами «to continue» и «continuer» (по-английски и по-испански «продолжать»). Такого рода лингвистические игры я закончила и перешла к земным радостям.

Мы играли и пели. Пели и играли. И детям это нравилось

В процессе игры они произносили короткие фразы и, услышав себя, переставали бояться.

Быть веселой я научилась у колумбийских коллег. Здесь учитель — всегда немного аниматор. Учителям даётся больше свободы в плане подготовки. В стране нет унифицированного учебного плана. Учебников в печатном виде тоже нет. Материал выводится на проектор. Урок должен быть интересным или дети начнут обводить цветочки в тетради. Открыли учебник, открыли параграф, делаем упражнения — такое здесь не пройдет. Внимание детей удержать сложно. Если им скучно, сразу хочется танцевать и петь на испанском. Лучше это делать на английском.

Конечно, были определенные сложности даже в этой атмосфере нескончаемой игры. Такая методика отлично подходит для детей до 6 класса. Детям постарше кажется, что они слишком взрослые и серьезные для игр. Здесь на помощь приходит групповая работа. Класс делится на группы по 5 человек (в Колумбии около 40 человек в классе). Столы и стулья также перемещаются. Преподаватель маневрирует между группами и уделяет в среднем по 10 минут каждой группе. Это позволяет при необходимости разговаривать с каждым учеником. Таким методом легко контролировать произношение. Дети легче идут на контакт и не стесняются задавать вопросы.

Здесь услышать тебя могут лишь члены твоей группы. Ошибки в произношении остаются групповым секретом. Вообще многие проблемы от стеснения, но это не только при изучении английского.

Когда я приехала в Боготу второй раз, я уже понимала испанский. Процесс обучения пошел быстрее. Я понимала вопросы учеников на испанском, но отвечала по-английски. Детям такой подход пришелся по душе. Я поняла, что надо знать родной язык учащихся хотя бы на элементарном уровне. Не все дети стрессоустойчивые. Не всем нравится безумный иностранец, что-то рассказывающий на чужом языке.

Большой плюс также в том, что каждая школа утверждает свою программу обучения. По итогам успеваемости можно перенять практику отдельных школ. Из ностальгических заметок о России: нас учат транскрипции и правилам чтения. Мы делаем значительно меньше ошибок в правописании и произношении. В Колумбии произношение учат, просто повторяя за учителем. Повторить получается, а вот написать без ошибок — не всегда.

О смешном и милом:

• У детей огромные портфели, полные чего, как думаете? Еды! Поначалу я очень жалела детей, когда видела, как они катят этих монстров на колесиках. Чуть позже я заметила, что из сумок на меня глядят не тетради и учебники, а манго и бананы, а в контейнерах томится курочка с рисом.
• Ходьба во время урока — норма. Поначалу такое воспринимается как неуважение. Потом приходит понимание, что такое всегда и везде — в государственных и частных школах. Но привыкнуть к этому сложно.