У ЕГЭ и сегодня много противников — не только среди выпускников и родителей, но и среди депутатов. Но в нулевых, когда госэкзамен только начали проводить, его ненавидели, кажется, все: от детей до министров. С чего начинался ЕГЭ, как развивался и к чему в итоге пришел, рассказал наш блогер Михаил Мечев.

2001. Как проходил первый ЕГЭ

В июне 2001 года единый госэкзамен провели в пяти регионах России — в качестве эксперимента. Участие в нем приняли 33 тысячи школьников. Оценки в аттестат тогда решили выставлять следующим образом: если результат ЕГЭ оказался выше, чем годовая оценка, итоговой считалась отметка за ЕГЭ. Если баллов на ЕГЭ было недостаточно, считали среднее арифметическое — между годовой и результатом экзамена. Эту поблажку заместитель министра образования Виктор Болотов объяснял так: «Дети не виноваты, что тети и дяди затевают реформы».

Сам экзамен состоял из трех частей — A, B, C:

• В первой — А — нужно было отметить крестиком правильный ответ.
• Во второй — В — выполнить задание. На ЕГЭ по математике, например, решить уравнение, а ответ вписать в бланк.
• В части С требовался развернутый письменный ответ, его оценивали два эксперта.

Без проблем, конечно, не обошлось — часть информации доходила до Москвы с опозданием; программа, которая сканировала бланки, сбоила; в самих заданиях были ошибки, а некоторые школы попросту не успели купить оборудование для проведения экзамена.

При поступлении у выпускников тогда тоже возникли проблемы: не все региональные вузы согласились принять абитуриентов по результатам ЕГЭ (хотя изначально об этом шла речь), кто-то брал «егэшников» не на все специальности, зато «экспериментальных» абитуриентов согласились взять некоторые столичные учебные заведения, в том числе Высшая школа экономики и МИРЭА.

О том, что затею с единым госэкзаменом надо «сворачивать», говорили уже после первой волны. Так, председатель профсоюза учителей Умида Бородина тогда заявила, что тестовая форма создаст «ограничения» и попросту «запрограммирует образование». «Мы потеряем нестандартно мыслящих абитуриентов», — говорила она.

2002. Попытка номер два

В следующем, 2002 году ЕГЭ сдавали уже 300 тысяч выпускников из 16 регионов. Со «сливами» заданий решили бороться необычным способом: за 10 минут до начала экзамена в прямом эфире местных телеканалов крутили лототрон с 35 шариками, в каждом из которых было по 8 тем сочинений на выбор. От трансляции отказались только в Магаданской и Нижегородской областях, а также в Чечне.

Тогда же Министерство образования признало, что на ЕГЭ есть еще одна проблема — списывание. Школьники под видом калькуляторов проносили карманные компьютеры, поэтому у детей начали забирать их гаджеты и выдавать всё необходимое на месте.

Но, несмотря на все усилия чиновников, абитуриенты рассказывали, что у школ дежурили «загадочные люди», предлагающие купить ответы, а некоторые учителя все-таки находили способы помогать экзаменуемым — например, маскировались под врачей и решали задачи в медпункте.

После проведения экзаменов, как и в прошлом году, возникли сложности: сроки проверки русского сорвали (вовремя результатами поделились только два региона), а ответственные за техническую обработку оказались неподготовленными. Например, в Чувашии не сканировали работы школьников до тех пор, пока один из сотрудников не поехал в Москву выяснять, как это, собственно, делать. В Удмуртии и Челябинске школьникам в аттестаты выставили годовые оценки — в первом случае из-за сбоя системы, во втором — из-за утери 1300 работ. Также интересно, что Министерство образования засекретило подробную информацию о распределении оценок по регионам, чтобы не делить субъекты на «умные» и «глупые».

Из положительного — в вузы по результатам ЕГЭ поступило на 10% больше выпускников из сёл, чем при проведении обычного экзамена. В ВШЭ тогда отметили, что качество подготовки «экспериментальных» абитуриентов оказалось не хуже, а в некоторых моментах даже лучше, чем у тех, кто сдавал «традиционную» контрольную.

2003. Двоечников и отличников поровну

В феврале 2003-го на съезде директоров ссузов в Академии наук представитель Вологодской делегации Николай Попов заявил, что школьники называют ЕГЭ «Ягой», а эксперимент в скором времени «будет загублен; все мы знаем, по каким причинам». В апреле того же года группа родителей из Липецка подала иск в суд с требованием отменить экзамен в области из-за «ущемления прав детей», однако окружной суд отказался удовлетворять иск без объяснения причин.

Министерство образования тем временем вовсю боролось со списыванием и продажей «ответов». На пресс-конференции в РИА заместитель министра образования Виктор Болотов рассказал, что сайты, предлагающие купить «ключи» к заданиям, попросту подделывают варианты КИМ, некоторые создают дизайн, похожий на официальные ресурсы Минобра, а где-то используют якобы подпись самого Болотова, пытаясь убедить школьников и родителей в подлинности документов. Расследовать махинации поручили ФСБ и Генеральной прокуратуре.

О популярности таких «ответов» говорит количество двоек, которыми «засыпало» выпускников. В среднем по стране около 10% абитуриентов не справились тогда с экзаменом. По данным Министерства образования, процент несдавших колебался в регионах от 6 до 14,3. Число отличников не сильно отличалось от двоечников — от 5,5% до 16% в зависимости от субъекта.

После получения результатов об отмене ЕГЭ заговорили снова: так, Совет родительских комитетов Воронежской области обратился к местным депутатам с просьбой вернуть традиционный формат экзаменов из-за того, что почти каждый 10-й школьник в регионе получил двойку за ЕГЭ. Однако у местного парламента попросту не было таких полномочий, поэтому продолжения история не получила.

Во время приемной кампании тоже было неспокойно: больше половины абитуриентов, занявших места в ВШЭ, оказались иногородними и поступили благодаря ЕГЭ. Московские выпускники, для которых единый госэкзамен не проводили, негодовали из-за отсутствия бюджетных мест для себя. Хитрее оказался МГУ — там в «эксперимент» вписываться не стали и продолжили проводить свои вступительные. Похожая ситуация сложилась и в Санкт-Петербурге: число заявлений из других регионов выросло в 35 раз по сравнению с прошлым годом. Через 2 месяца большинство столичных учебных заведений согласится выделить «экспериментальным» абитуриентам не более 50% мест.

В столице же планировали ввести два ЕГЭ — обычный и усложненный. Последний — для тех, кто собирался поступать в престижные вузы. Но эта идея понравилась не всем. Проректор ВШЭ Лев Любимов, например, заявил, что идея «специального московского ЕГЭ» вообще-то не соответствует концепции единого госэкзамена.

2004. «Виктор Александрович, у нас отмена!»

В январе 2004 года Минобр и московский департамент образования пришли к компромиссу — ЕГЭ будет одинаковым по всей стране, но столичные школьники будут сдавать его добровольно. Ажиотаж среди выпускников тогда был огромный: из 78 тысяч потенциальных участников заявления подали больше 20 тысяч. Городское ведомство было вынуждено искать дополнительные источники финансирования, поскольку, как отмечал источник «Ъ», в департаменте рассчитывали максимум на 10–15 тысяч человек.

Но трудности на этом не закончились. Из 22 тысяч московских школьников 13 хотели сдавать «гуманитарные» предметы — историю, обществоведение, литературу, иностранные языки. Но по ним экзамены в Москве решили не проводить. Родители школьников пошли в суд. Заместитель министра образования Виктор Болотов в ответ на возмущения родителей заявил, что «эксперимент на то и эксперимент» и «на всех пока не хватает средств». Он также предложил выпускникам ехать в другие регионы и сдавать экзамены там.

После того как Минобр стало Минобрнауки, а пост министра занял Андрей Фурсенко, ректоры начали предпринимать более активные попытки отменить ЕГЭ. Руководство университетов не устраивала их отстраненность от участия в приеме абитуриентов, угроза потери финансовых гарантий от государства и нежелание вводить образовательные кредиты. Однако в апреле новоиспеченный министр заявил, что отказываться от проведения единого госэкзамена в стране пока не планируют.

Уже в разгар самого ЕГЭ, который был проведен в 65 субъектах страны, директор ФИПИ Андрей Ершов заявил, что 50% сдающих «не умеют грамотно писать». Без перегибов на местах тоже не обошлось — в Пензе директора школы уволили после жалоб родителей на запрет химикам использовать калькуляторы (Минобрнауки их допускало), из-за чего дети банально не успели выполнить все задания. МГУ же, до сих пор не принимающий абитуриентов по результатам ЕГЭ, обвиняли в приоритетном зачислении москвичей. Ректор университета Виктор Садовничий не раз заявлял, что просто не хочет набирать сдающих госэкзамен «посредственностей».

В октябре Виктор Болотов, ставший главой Федеральной службы по надзору за образованием (Рособрнадзор), заявил, что введение ЕГЭ на территории всей страны откладывается до 2008 года (вместо 2006-го). По словам руководителя ведомства, реформу «нужно проводить спокойнее». Почему Виктор Александрович принял такое неожиданное решение? Возможно, повлияли на это результаты — 20% сдающих ЕГЭ в 2004-м получили двойки. В любом случае предполагалось, что даже через 4 года у абитуриентов сохранится выбор между ЕГЭ и вступительными в университетах. Но в 16 регионах экзамен все-таки станет обязательным.

2005–2007. ЕГЭ и вузы

Дела у экзамена всё еще шли плохо. Министра Фурсенко отчитывали депутаты: они сравнивали ЕГЭ с кроссвордами в поезде. Нижегородская область в пятый раз отказалась проводить эксперимент у себя, а журнал «Ъ-Власть» гордо напоминал, что год назад рекомендовал родителям абитуриентов обратить внимание на школьные олимпиады.

В столичных университетах сертификаты о сдаче госэкзамена превращались в тыкву: в МГИМО на факультет журналистики не брали тех, у кого меньше 90 баллов. В СПбГУ же высокие результаты (95+) превращали в тройку или четверку в зависимости от направления. Ну а экс-министр образования, один из инициаторов ЕГЭ и ректор РУДН Владимир Филиппов рассказал, что выпускников из регионов сразу предупреждали об отсутствии мест в общежитии для них.

Ситуация с плохими результатами по математике («двойки тогда получали» от 20% до 40%) заставила Минобрнауки задуматься о проведении зачета в 2006 году вместо стандартного теста, а министр Фурсенко отложил введение обязательного ЕГЭ по всей стране еще на год.

В 2007 году экзамен, созданный для борьбы с коррупцией, оказался в центре коррупционного скандала: главу компании, разрабатывающую КИМы, обвинили в растрате и злоупотреблении полномочиями. В Татарстане же арестовали экс-сотрудника центра обработки бланков по делу о взяточничестве.

2008. У каждого свой КИМ

Рособрнадзор обнародовал изменения: литература теперь необязательна, а в стране не будет полностью одинаковых вариантов. Сдает миллион человек — значит, будет миллион индивидуальных КИМов.

Несмотря на заявления о борьбе со списыванием, в Татарстане, например, один из руководителей пункта проведения экзамена просто спрятал преподавателей в подвале, через щель в двери он просовывал учителям задания, получал от них ответы и передавал их выпускникам, чьи родители ему заплатили.

Результаты ЕГЭ-2008 оказались шокирующими. Новый глава Рособрнадзора Любовь Глебова рассказала, что 25% сдававших литературу и математику получили двойки. Самой распространенной оценкой оказалась тройка.

В очередной раз после получения результатов началась борьба с госэкзаменом. Член Совета Федерации Сергей Миронов заявил, что ЕГЭ «губителен для России», а инициативные родители из Москвы отправили запрос в Конституционный суд с просьбой проверить «эксперимент» на соответствие закону. По их мнению, он нарушал п. 2 ст. 21 Конституции: «Никто не может без добровольного согласия быть подвергнут медицинским, научным или иным опытам». В столице же на митинг против ЕГЭ вышло около тысячи человек, в основном студенты МГУ и Бауманки.

2009. Коррупция на ЕГЭ

Несмотря на то что в 2009-м единый госэкзамен стал обязательным для всех регионов, 24 вуза получили право не учитывать его результаты. Среди них — МГУ, ВШЭ, СПбГУ, МГИМО и РГГУ. Забрать аттестат выпускники теперь могли, получив оценку не ниже тройки по русскому и математике.

Тем временем ректоры технических университетов забили тревогу — дети плохо сдают негуманитарные предметы, и из-за этого могут начаться проблемы с финансированием. А директор фонда образования Сергей Комков заявил, что коррупция при ЕГЭ выросла в 20–25 раз и попросту перенеслась из вузов в школу.

Коррупция — тема вообще отдельная: как писал журнал «Ъ-Деньги», из-за большого количества участников единого госэкзамена (не только школьников, но и подрядчиков) уследить за всеми процессами сложно. Тут и появились возможности для махинаций: КИМы приходят в регионы рано, в типографиях их печатают больше, чем нужно, а потом просто решают и подменяют пустые бланки на заполненные. Бизнес, даже с учетом процента «своим» в школах, неплохой: за 80 баллов — 15 тысяч, за 100 — 60.

Где-то выпускники подкупали наблюдателей, чтобы те разрешали пользоваться телефонами. Похожим методом пользовались даже сами вузы — они платили деньги сотрудникам ППЭ за помощь своим абитуриентам. Но, конечно, проще всего было купить «липовый» сертификат о сдаче ЕГЭ, цена тогда варьировалась от 7 до 12 тысяч. Включенный в реестр документ стоил около 60.

По итогу аттестаты не получили всего 3% сдающих, а Рособрнадзор инициировал ряд проверок в регионах, где были слишком высокие показатели. Впрочем, даже подозрительные работы (под «лупу» попали 25% стобалльников) решили не обнулять.

Была и еще одна особенность в том году во время приемной кампании: «огромное количество выпускников» с баллами ниже проходных предоставляли вузам справки о наличии инвалидности. «Человек поступает по квоте, а потом спокойно записывается на военную кафедру, [поскольку] справка действует с июня до, например, октября», — рассказывал ректор ВШЭ Ярослав Кузьминов.

В сентябре Минобрнауки и Рособрнадзор решили отправить первокурсников некоторых университетов на пересдачу ЕГЭ, однако пообещали никого не отчислять. 60% поступивших в МГУ не справились с тестом.

Тем не менее противников у единого госэкзамена становилось всё меньше. Вузы смирились с новой реальностью. Как и родители. Глава Рособрнадзора Любовь Глебова тогда заявила, что 80% родителей стали позитивно относиться к ЕГЭ: «Часто новизна вызывает неприятие, это естественная реакция. Но потом всё встает на свои места».

За почти 25 лет единый госэкзамен сильно изменился: поменялись задания, система оценивания, требования к подготовке, условия, в которых выпускники теперь пишут ЕГЭ. Стало лучше или хуже? Сложно сказать. Технические сбои происходят до сих пор, каждый год появляются «гробовые» задания, справится с которыми не могут даже преподаватели. Списать и обмануть систему теперь сложнее, но достигнуть таких успехов удалось тотальным контролем в аудиториях, коридорах и даже туалетах, а также жесткими досмотрами, с которыми дети сталкиваются при входе в ППЭ. Но что тогда, в двухтысячные, что сейчас ЕГЭ дает детям из регионов возможность поступить в столичные вузы, не разрываясь между вступительными и (спасибо онлайну) даже не выезжая из своего города.

А как вы считаете, пойдет ли отмена ЕГЭ, которую депутаты планируют обсуждать осенью, на пользу школьникам, родителям и педагогам? Или такой шаг всё снова усложнит?

Фото: Евгений Епанчинцев / ТАСС