«Детские деревни — SOS» это благотворительная организация, которая помогает детям, лишённым родной семьи. Это не интернат и не приют. Здесь нет коридорной системы, «уравниловки», штата воспитателей, уборщиц и поваров. Здесь есть настоящие мамы.

Что такое «Детские деревни»

В «Детских деревнях» дети живут в семьях: SOS-мама и пять-семь мальчиков и девочек разного возраста. Очень часто несколько из них — родные братья и сестры, принятие которых в одну семью — приоритет нашей модели (в детских домах они были бы распределены по возрасту и, скорее всего, разлучены). Они ходят в обычные школы, детские сады и кружки, помогают SOS-маме в ее домашних делах: ходят в магазин за продуктами, учатся готовить, следить за домом и, в итоге, выходят из «Детской деревни» полностью адаптированными к взрослой жизни.

Первая «Детская деревня–SOS» появилась в Австрии в 1949 году. Основатель организации Герман Гмайнер решил объединить бездетных женщин и сирот в послевоенной стране. Аббревиатура SOS — это сокращение от social support («социальная поддержка») и одновременно символическое обозначение острой проблемы, которую решает организация.

В России «Детские деревни–SOS» существуют уже более 20 лет. В 1996 году была построена первая такая деревня в подмосковном Томилино. На данный момент в России работает шесть деревень — в Томилино (Московская область), Лаврово (Орловская область), Пушкине (Санкт-Петербург), Кандалакше (Мурманская область), Вологде и Пскове. Для ребят старше 16 лет работает пять Домов молодежи: два в Санкт-Петербурге, два в Орле и один в Мурманске. В общей сложности в «Детских деревнях–SOS» живет более 400 детей.

О жизни в «Детской деревне» рассказывают SOS-мамы.

SOS-мама Адиля

«Детская деревня–SOS» в Пскове

Я давно хотела стать приемной мамой, но боялась, что не справлюсь. Когда я увидела объявление в интернете о наборе SOS-мам, сразу же откликнулась. Для меня это было возможностью растить детей, имея за спиной поддержку благотворительной организации.

Мы не выбираем детей. Нас готовили в школе мам: надо уметь принять любого ребенка, согреть, окружить заботой, дать чувство защищенности. Это непросто. Здесь нужен профессионализм и работа над собой. Чем дольше я живу в Детской деревне, тем больше понимаю, что даже самые дерзкие и циничные, на первый взгляд, дети, ждут от нас, взрослых, помощи. Каждый ребенок хочет быть хорошим и, конечно, любимым.

Моими первыми стали четверо ребят, родных братьев и сестер — девочки Кристина и Карина и их младшие братья Кирилл и Ярослав. Один из них, четырехлетний Кирилл, был самым трудным. Как позднее выяснилось, в кровной семье его часто били ремнем. Он был озлоблен, ломал все, что попадалось под руку. Играть дети не могли — не умели.

Я долго пыталась понять, что же с ним делать. И решила попробовать показать ему, что может быть по-другому, не так, как он привык: вместо того чтобы отругать за очередную драку, я обняла и поцеловала его. Кирилл весь напрягся. Во второй раз уже ждал этого. А потом пошла такая ответная волна. Сейчас это ласковый ребенок, хотя и тихий — страх быть замеченным и наказанным сидит в нем глубоко. Но мы над этим работаем. Когда я возвращаюсь домой, Кирюша всегда мне сообщает: «Мама, я очень скучал по тебе!».

Я стараюсь заинтересовать детей тем, что происходит вокруг, тем, чем занимаюсь сама: мы вместе ходим на концерты, они часто присутствуют на моих занятиях танцами, немецким языком.

Главный принцип Детской деревни — меньше воспитывать, просто жить с детьми одной жизнью. Ведь самое главное в воспитании — это личный пример. И еще мне нравится высказывание Оскара Уайльда: «Лучший способ сделать детей хорошими — сделать их счастливыми».

SOS-мама Ирина

«Детская деревня–SOS» в Кандалакше

В детстве я любила слушать рассказы мамы о нелегком послевоенном времени. Мои игры в куклы были соответствующими: семья, где много детей, чудесным образом нашедших пропавших родителей. В те детские годы я решила, что буду работать с детьми.

Я закончила институт и пошла работать учителем в школу. Каждый ребенок для меня был уникален, даже драчуны и забияки — им особенно хотелось подарить внимание и заботу, ребенок ведь не бывает «колючим» просто так.

В 2002 году, возвращаясь с работы, я случайно купила «Московский комсомолец» — надо было чем-то занять время в транспорте. На глаза попалось объявление о конкурсе на должность SOS-мамы в строящуюся Детскую деревню. В груди екнуло — это же шанс осуществить свою детскую мечту. И завертелось: анкеты, поездка в Томилино, практика в Деревне под Петербургом, и окончательное решение — «Я буду мамой!».

И вот я SOS-мама уже 13 лет. Моему первенцу, Пашке, уже скоро 18. Самый запоминающийся момент, это, конечно, когда ребенок первый раз назвал меня «мамой». Пашке было четыре года, он качался на качелях. К нам подошли мама и мальчик, чтобы тоже покачаться. Пашка смотрит на них во все глаза, потом поворачивается ко мне, и гордо так говорит: «Мама, раскачай меня».

Сейчас Пашка — кандидат в мастера спорта по натурбану. Это и есть счастье для мамы — видеть, что твой ребенок счастлив и реализует свои способности.

За 13 лет работы мои дети стали выпускниками, начали появляться внуки. Своих детей у меня не было, с Пашкой и другими детьми я училась быть мамой. Конечно, я набивала себе «шишки», но была полна решимости строить отношения с детьми, основанные на любви и терпении.

SOS-мама Людмила

«Детская деревня–SOS» в Пскове

Я работала в школе-интернате для сирот, когда увидела объявление о наборе SOS-мам. Подумала, что мой опыт работы вместе с желанием стать мамой очень пригодится. Так, в 2010 году я пришла в Детскую деревню–SOS в Пскове.

Моими «первенцами» стали Костя и Кристина, брат и сестра — замкнутые, тревожные, с задержкой в развитии. В первый вечер, перед сном, не могла вытащить Костю из ванны — он никогда в ней не купался. И на мой вопрос: «Вылезаем?», отвечал: «Еще чуть-чуть».

У Кристины было много двоек, поэтому нам пришлось приложить много усилий, чтобы остаться учиться в общеобразовательной школе. Проблемы возникали и из-за косоглазия: девочка была очень не уверена в себе, ее дразнили в школе. Сделали операцию, сейчас все наладилось.

Позже приехал Никита — брат Кристины и Кости. Ему было восемь с половиной лет, он не учился в школе и очень плохо говорил. Сейчас он успешно учится во втором классе. Никита любит писать мне письма, а я ему обязательно отвечаю. До сих пор храню его письмо: «Мама, я тебя лублу».

Я очень рада, что они есть у меня, и пока у меня хватает сил и здоровья, я обязательно буду с ними.