В Госдуме на этой неделе много говорят про образование и, в частности, про учителей и их работу. Предлагают убрать понятие «образовательная услуга», синхронизировать систему оплаты труда педагогов, а еще — снизить количество «бумажной» работы. Как такие инициативы повлияют на реальную жизнь учителей? Размышляет наш блогер Марина Балуева.

В Госдуме обсуждают уменьшение бюрократической нагрузки на учителя. Причина: слишком много приходится учителям сочинять всевозможных бумаг, и это мешает педагогам выполнять их непосредственные обязанности. Что можно сказать по этому поводу?

Да, действительно бумаготворчество буквально отнимает учителя у детей, лишает российских школьников учительского сопровождения, учительской помощи или, если кому-то нравится, тех самых «образовательных услуг» (о которых на этой неделе в Думе тоже, кстати, говорили), обеспечивающихся налогами родителей. Потому что в тот отрезок времени, когда учитель пишет отчет, он или она не думают, как заинтересовать предметом условных Ваню, Таню и Серёжу, где найти дополнительный материал, как адаптировать его, если класс не справляется, как увлечь одарённых и так далее. Словом, не выполняет множество своих учительских задач.

И, если кому-то не жалко выгорающих учителей, принуждаемых к дополнительному неоплачиваемому труду, то пусть задумаются вот о чем: избыточные требования всевозможной отчетности (неважно, бумажной или электронной) снижают качество образования. В последние годы эта проблема стала особенно острой. Однако, не думаю, что ошибусь, если предположу, что Госдума примет меры ограничения бумаготворчества в приказном порядке, оставив без изменения систему, которая порождает это явление, и концепцию, на которую опирается эта система. И всё останется как было. Почему?

Закон ничего не изменит

Учителя завалены бумаготворчеством. Но если мы прочитаем 48 статью Закона об образовании в Российской Федерации ФЗ-273, посвященную обязанностям учителей, мы не найдём ни слова об отчетности. Есть требование «осуществлять свою деятельность на высоком профессиональном уровне», есть «об уважении чести и достоинства обучающихся», есть «о повышении у обучающихся „познавательной активности“» и ещё много о чём. Но нет ни слова об отчетности и написании документов.

Имеется, правда, в этой статье пара моментов, являющихся теми деталями, в которых и кроется дьявол: это пункт 1 подпункт 1, где упоминается рабочая программа, а также пункт 1 подпункт 8, где говорится об «обязательном прохождении аттестации на соответствие занимаемой должности».

В первом случае форма и объём рабочей программы никак не оговариваются. Теоретически рабочая программа, достаточная для определения границ учебного материала для одного класса на текущий год, может составлять несколько страниц. На практике — в периоды бюрократического ража — она достигала 600 страниц в наиболее одиозных случаях (когда требовалось расписывать буквально каждый шаг). Формально вид рабочей программы определяет образовательная организация. В действительности директор следует указаниям свыше в лучших традициях давно заклеймённого «телефонного права».

Во втором случае, когда речь идёт об аттестации на соответствие занимаемой должности в соответствии с законодательством, это соответствие регулируется «Положением об аттестации педагогических работников с целью подтверждения соответствия занимаемой должности», в котором никак не определяются требования к аттестуемому (этот момент отнесён к компетенции образовательной организации), и решение внутришкольной аттестационной комиссии нельзя обжаловать, доказав своё соответствие в другом месте.

То есть это фактический «карт-бланш» для администрации на увольнение неугодных

Как спастись? Только подав заявление на повышение или подтверждение квалификационной категории. В этом случае можно не доказывать соответствие. А уж требования комиссий по аттестации на категорию! Тут есть, где разгуляться начальственной фантазии! Мне приходилось видеть материалы по подтверждению категории одного педагога в виде трех увесистых томов справок, анкет, отчетов, подсчётов, докладов и прочего.

Пишет почти всё это сам учитель. Если не пишет, то ходит и выпрашивает у администрации. Опять же — тратит время. Но если вы посмотрите в начало этого абзаца, то поймёте, что учитель как миленький напишет и соберёт все необходимые тома. Чтобы не попадать под угрозу увольнения.

Иными словами, помимо писаного законодательства, действуют неписаные законы. И это я рассказала о двух случаях, мы пока не поговорили о ВПР, рождающих несметные тучи бумаг, о всяких срочных справках для статистики: сколько мальчиков и сколько девочек, сколько охвачено кружками, сколько каких национальностей и прочее, что обычно внезапно требуется чиновнику, и что учитель совсем не должен заполнять, но заполняет, потому что никуда не деться. Не поговорили о всевозможных конкурсах и праздниках, на которые тоже, как правило, требуются всякие планы, технологические карты, характеристики и другое. Не поговорили о постоянной смене стандартов, которая требует переписывания уже имеющихся бумаг.

Отменить неписаные правила невозможно, потому что их как бы не существует в природе

Тысячи постановлений, направленных «за всё хорошее против всего плохого» ситуацию не спасут. Потому что система образования живёт «по понятиям». И что-то сдвинуть можно только понимая, на кого эти понятия работают. Мы уже выяснили, что ни ученику и его родителям, ни учителю такой порядок вещей не нужен. Перейдём к другим акторам данного действа — к чиновнику и директору школы.

Кому нужны все эти отчеты

Зачем чиновнику этот ворох бумаг? Представьте, вы работаете на удобной должности, в личном кабинете, за хорошую зарплату. Но подтвердить нужность этого рабочего места и свою собственную нужность вам нечем: ничего не производите, никаких функций не выполняете. Что делать? Ничего не остаётся, как вдохновенно создавать себе функции, даром что симулятивные: сбор и «анализ» всевозможных бумаг, создание новых отчетов, отправление их наверх по вертикали, сочинение указаний.

Учинение проверок по выполнению указаний. Словом, тяжелый труд, «галеры»

Но он стоит того, особенно если вспомнить еще и издательскую деятельность, обслуживающую всевозможные затеи вроде ФГОСов и ВПР, смены учебников, всевозможные методические «инновации» и методички к ним — это вполне реальная прибыль от обязательных внеконкурентных продаж.

А что директор школы? Он или она ведь должны быть заинтересованы в качестве обучения, тем более, что они непосредственно контактируют со школьниками и их родителями? Теоретически да.

Идеальный образ директора — это «первый среди равных», глава коллектива педагогов, сам хороший педагог. Но на практике всё не так. Берём 278 статью ТК пункт 2 и понимаем, что учредитель вправе уволить директора школы без объяснения причин. Именно поэтому в числе директоров школ в последнее время всё больше «эффективных менеджеров» и всё меньше — настоящих педагогов.

Судя по вышеизложенным фактам, нам еще очень долго придётся ждать повышения качества отечественного образования. Система работает отлажено и вполне эффективно. Если, конечно, не ожидать эффекта в виде официально заявленных целей. У системы свои эффекты.

Сотрясения воздуха вроде думских слушаний или общественной критики ей вовсе не вредят. Наоборот, создаётся картина, что вот-вот что-то изменится, надо только немного подождать. Будем ждать или попытаемся что-то изменить? Ох уж эти риторические вопросы!

Иллюстрация: Vectorium / Shutterstock / Fotodom