ЕГЭ прошел… Да здравствует ЕГЭ. Едва только написали сочинение, как посыпались запросы — а вы занимаетесь подготовкой к ОГЭ? А к ЕГЭ? А с июля можно? А какие книжки купить? И страшно неудобно разочаровывать мам по отдельности, поэтому лучше всех сразу.

1. Родителям важно понять про ЕГЭ самое главное

Перед тем, как ребёнку начать подготовку к ЕГЭ, его маме было бы неплохо пройти курс психологической разгрузки на тему «есть ли жизнь после экзамена». Потому что под соусом «тебе ещё сдавать» ребёнка лишают общения, поездок, игр, посиделок, фильмов, танцев, выходов в мир, в общем всех радостей жизни. А я за радость. И в первую очередь за радость общения.

И это сейчас самый важный вопрос, которым я достаю все окружающие семьи — а есть ли у вас семейные традиции, такие, чтобы вы друг с другом разговаривали о важном? Просто потому что опыт показывает, что с русским в школе становится хуже там, где дети молчат. И это не зависит от курсов или предэкзаменационной обстановки. И это, правда, серьезная проблема — особенно для мальчиков. Мальчики не разговаривают. А если разговаривают, то на функциональные темы — «Во что играешь?», «На каком уровне?». Не все и не всегда, только в обобщенном отдалении.

Воображение не ценится. Красоту метафор не чувствуют. И это не прихоть. Метафоры рождают гибкость мышления, богатство восприятия, творческий подход, умение удивляться и находить нестандартные решения — те самые soft skills, от отсутствия которых у сотрудников страдают и большие, и маленькие компании. И которым специально учат, протаптывая едва намеченную в школе тропинку.

Да, экзамен — это очень важно. Это рубеж. Это новая жизнь. Но это не баррикады. И можно организовать жизнь семьи так, чтобы не потерять одного из её членов. В психологии на такой случай есть вариант «самого чёрного сценария»: «Представьте худшее, что может произойти». Какой «чёрный» сценарий в случае с ЕГЭ? Не сдаст. Варианты — «Не поступит», «Закроются все пути», «А что скажут родственники?», «Перед одноклассниками стыдно». Иногда достаточно просто проговорить все опасения вслух, и уже на душе у всех становится легче. И тут же возникает два других вопроса.

Нет картины мира в случае, когда ЕГЭ не сдан

Точнее, нет картины мира, которая бы устраивала образованных, ответственных, заботливых — в общем, нормальных родителей. Альтернатива представляется небольшая — армия или касса фастфуда. Про «двенадцатый класс» или gap year, как в Европе, только-только начались разговоры, но уже есть первые ласточки тех, кто собирает выпускников, решивших не идти в вузы. Бизнес-инкубаторов, куда можно прийти со своим проектом — и не старшекласснику, а выпускнику, пока мало, но они тоже начинают появляться. Культура быстрого сбора команд и запуска своего дела не создана. Волонтерские сообщества и НКО тоже чаще всего работают уже со студентами. Вот и получается, что семейный стресс объективно возникает от безысходности и отсутствия альтернатив. Нет понятного пути возвращения. Другую сторону той же медали мне в своё время сформулировала дочь: «Мама, я боюсь не экзамена, а что, если я не сдам, то потом не смогу заставить себя учиться, чтобы сдать через год».

Я не знаю, смогла бы она заставить себя или нет, но нам очень сильно помогло обращение к психологу в начале одиннадцатого класса. Когда мы вместе проговорили все возможные варианты развития событий, и ребёнок твёрдо уверился, что и в случае несданного экзамена она не перестанет быть любимой, и что вариант поработать год после школы — это не про лузерство, а про возможность более чётко сформулировать свои требования к вузу. И мы выдохнули. И в ночь перед экзаменами в доме спали все.

Резюмирую: лучше с марта собирать воскресные клубы родителей, чьи дети готовятся к ЕГЭ

На йогу звука или бонги, на концерты Ализбара, Алексея Айги, Владимира Мартынова или кого-то ещё из музыкальных авангардистов. Мне кажется, это должно быть что-то музыкальное, возвращающее к гармонии. И обязательной частью таких встреч должны быть похвалы родителям, потому что про недохваленных детей у нас много чего говорят полезного, но родителям почти никто не говорит: «Вы хорошие, у вас всё получается здорово». А родители у нас тоже недохваленные.

Нужно привести в душевное равновесие родителей, чтобы они добрались до того места на своей внутренней территории, откуда можно искренне сказать: «Мы тебя любим, и это не связано с тем, сдал ли ты экзамен или нет». Семейный тыл — это важно.

2. Учебник должен стать не пособием, но артефактом

Пособия для подготовки к ЕГЭ по русскому языку страшненькие. Я про форму, а не про содержание. Хоть какое из пособий ни возьми в руки — хоть Сенину, хоть Цыбулько, хоть Потапову, они все изданы на тонкой бумаге, которая рвётся через две недели использования (у мальчиков быстрее), с неконтрастными шрифтами и слепым текстом.

Слышу голос критика — а тебе, что, ещё с картинками надо? Это же серьёзная работа! Это труд! Да, это труд, но почему нельзя трудиться увлеченно и с удовольствием? И да, хочу картинок. Я люблю блокноты Paperblanks и за бумагу верже, и за удобные клапаны, и за замочки, и за обложки, про которые можно поэмы складывать. Это не мифология бренда, это вещь, которую приятно держать в руках, и она самодостаточна в отрыве от всех красивых слов про компанию. И мне нравятся ручки Caran d’Ache — у них самый тонкий штрих, и это физически ощутимое свойство, его легко увидеть. Мне нравится всё, что выпускает издательство Livebooks, которое я помню еще под названием «Гаятри» — это не печатная продукция, а артефакт. И это важно.

У Apple над эргономикой колдуют 17 человек. Почему учебники не заслуживают такой же тщательности?

Я верю, что материальная культура, со вкусом сделанные вещи и тактильное разнообразие — хороший способ отвлечения от гаджетов и погружения в виртуальный мир. Ассоциативно вспомнился разговор с создателем ателье мужской одежды Feru Ферутдином Закировым. Он рассказывал про странности наших мужчин, которые дорогие костюмы покупают только на свадьбу. Хотя, по его мнению, дорогим как раз должен быть повседневный костюм, и потому что чаще используется, а качественная вещь служит дольше, и потому что к себе начинаешь относиться по-другому.

По-моему, история отлично перекладывается на учебники. Если это главный экзамен в жизни, тогда учебник должен быть артефактом. А как это сделать, я не знаю. И даже у моего любимого издательства Clever Media получилось только немного добавить интерактивности к обычному учебнику русского языка. Но получилось же.

3. Русский язык — это не правила орфографии, это намного больше

На ЕГЭ по русскому языку проверяют грамотность. Что логично — есть же ФГОС и школьная программа. Но русский язык в школе до сих пор выстраивается вокруг письменной речи. И в итоге получается, что письменная речь, школьная грамотность и то, что нужно в жизни, пересекаются в очень небольшом диапазоне. Школа даёт очень подробный, детальный и развёрнутый ответ на вопрос, как писать грамотно, но не даёт ответа на вопросы — кому писать и зачем. А еще не даёт ответа на вопросы, как разговаривать и как слушать. И тем более изучение родного языка не рассматривается как способ осознания своих ценностей и самоопределения, хотя ответить на вопрос «Кто я такой?» можно только словами, и хорошо, если слова выбираются точно.

И я даже для себя не могу ответить на вопрос, почему школьнику принципиально важно знать про слитное или раздельное написание частицы «не», если вопрос только в распознавании частей речи и комбинаторике. Как поможет это знание, когда на работе человеку будет нужен навык быстрого вычленения главной мысли из длинного отчёта или привычка улавливать взаимосвязи в нелинейных системах (на самом деле грамматика и про это тоже), а в семье ему помогут умение называть свои чувства, договариваться и благодарить. И если у выпускника не будет лексического запаса для слов благодарности, вот это для меня будет большей грустью.

Мне намного проще рассказывать про категорию одушевленности, если связывать её с биологией и с категорией живого и неживого в природе. Вот, например, задачка из будущего — при каком количестве имплантов, протезов, искусственных органов человек останется живым существом. Или с историей — и тогда появляется задачка из прошлого: почему до XV века существительное «женщина» было неодушевленным, и как такое положение в языке было связано с тогдашними брачными отношениями и имущественными правами.

Или почему деепричастные обороты — это история про экономию времени, а метафоры — про стратегический менеджмент

Но межпредметные связи и контекст не укладываются в формат ЕГЭ. В общем и целом. Есть целое поле подготовки к ЕГЭ и есть спрос, но быть частью этого не хочется. Потому что хочется быть про радость, красоту и пользу для реальной жизни.

ЕГЭ охватывает лишь очень небольшую часть сокровищ русского языка и очень схематично, и если дать себе и ребенку возможность удивиться настоящему богатству русского языка, то экзамен перестанет казаться сложным.

Иллюстрации: метафорические карты из колоды «Знаки вселенной» Антона Нефедова и Татьяны Мужицкой.