Раньше считалось, что начатое надо доводить до конца. Даже сквозь слёзы, ненависть и сложности. Но поможет ли такой подход по-настоящему мотивировать ребёнка? Где гарантия, что приобретённый навык важнее, чем покалеченная психика? Размышляет наш блогер Александр Шкловер.

Я очень люблю играть в настольный теннис. Однажды узнал, что моя коллега — кандидат в мастера спорта. С КМС мне доводилось играть нечасто, поэтому я немедленно пошел просить ее о партии. Она подняла на меня взгляд и, не меняя выражения лица, сказала: «Я больше не играю в настольный теннис». «Даже одну партию?» — переспросил я. «Да. С теннисом я закончила».

Другая моя коллега закончила школу мастером спорта по плаванию. И потом 20 лет не заходила в бассейн. Её сын всю школу занимался настольным теннисом, а потом перестал. Перестал настолько, что его друзья даже не знали, что он умеет играть. Однажды они предположили, что он не играет с ними, потому что не умеет. Он взял ракетку, обыграл каждого под ноль, положил и больше к ней не притрагивался.

Ученик из школы, где я раньше работал, из последних сил занимался в 11 классе физикой. Он уже больше не мог ее видеть, но на кону была путевка на международную олимпиаду и ради нее пришлось еще год потерпеть.

Окончив школу, он расстался с ненавистным предметом и уехал в MIT заниматься математикой

На другом конце спектра — люди, которые не научились чему-то и жалеют: «Эх, в детстве не заставили меня родители ходить в музыкальную школу, и я бросил. А сейчас бы играл на фортепиано».

В школе я десять лет играл в настольный теннис в свое удовольствие. Добрался до второго взрослого разряда. Будущие спортсмены достигают этого уровня за пару лет тренировок, обычно еще в начальной школе.

Примерно столько же я учил немецкий, а в 10 классе бросил, остановившись где-то в районе B1. Но я очень люблю немецкий и занимаюсь им, если появляется возможность.

С восьмого класса моим главным занятием была математика. Но спортсмена из меня не получилось. Я решал задачи с удовольствием, но для победы на Всероссийской олимпиаде мало любить решать: на первое место выходят тренировки, а не эстетика задач. Как итог — на финале Всероссийской олимпиады я был всего один раз и в тот не дотянул до дипломов. Зато я очень рад, что математика в школе не успела набить мне оскомину. Сегодня я учитель математики, и если кто-то предлагает мне интересную задачу, я не отказываюсь.

Я бросил фортепиано после четырех лет занятий: сейчас едва могу сыграть что-то одной рукой. Но мечтаю когда-нибудь научиться. Я долго и через силу учил физику. У меня с ней по разным причинам не сложились отношения. Подготовился к экзамену, поступил на физтех, а потом окончил его. И на физику смотреть не мог. И даже, кажется, зная ее, не понимал.

Годы занятий вопреки сформировали стойкое отторжение к предмету

Со временем пришло осознание, что проблема в обстоятельствах, а не в предмете. Но полюбить физику я пока не могу: слишком много было между нами в прошлом. Бессмысленно жалеть, что меня не заставили что-то сделать. А что было бы, если бы заставили? Скорее всего, испорченные отношения с родителями и ненависть к занятию.

Есть и еще одна вещь. Представим, что в детстве меня заставили бы заниматься немецким или фортепьяно, и я даже бы выучил все, что требуется. Разве стоил бы навык мучений? Разве детство — это набор мучений ради навыков, которые пригодятся в будущем? Уверен, что нет.

И уверен, что пронести через детство умение хотеть намного важнее, чем любой навык, которым придется пожертвовать, чтобы сохранить это желание.

Фото: Shutterstock / Everett Collection