Подростки часто думают только о себе, они, кажется, не способны видеть мир и людей вокруг. Наш блогер, учитель русского языка и литературы, классный руководитель Александр Моисеев, рассуждает об эгоцентризме современных детей, его причинах и последствиях.

В офтальмологии существует термин «туннельное зрение». Это «болезненное состояние зрения, при котором человек теряет способность к периферическому обзору, воспринимается лишь изображение, попадающее на центральную область сетчатки глаза, в результате у больного возникают трудности с ориентированием в пространстве». Этот термин позаимствовали психологи и стали обозначать им болезненную сконцентрированность человека на какой-то одной проблеме, подчиненность всей жизни решению одной задачи.

Для описания одной из важнейших проблем, существующих сегодня у молодежи, я не найду более удачного термина, чем «туннельное зрение». Сегодняшний ребёнок (школьник, подросток, зачастую студент) видит окружающую действительность как прямую линию, дорогу, на одном конце которой стоит он сам, а на другом — светлое будущее. В его восприятии на этой дороге нет больше никого: никто не перебегает её, не несётся навстречу с бешеной скоростью, не идёт на обгон на вираже, там нет ухабов и выбоин, льда и снега. Весь жизненный путь ребёнок воспринимает как свой личный. В представлении подростка весь мир — это всего лишь построенные кем-то удобные декорации, придуманные машины и механизмы для обеспечения спокойного пути. Причём этот кто-то, кто построил декорации, на дороге не появится. Эдакая жизнь, которую контролирует deus ex machina, не позволяя сбиться с пути.

Такое представление о жизни определяет поведение современного подростка. Если других нет, то и некого учитывать

Практически свободное, открытое употребление в речи обсценной лексики тогда вполне оправданно: можно было бы табуировать, если бы было для кого. Зачем смотреть по сторонам при переходе дороги, если никого нет? Не стоит утруждаться закрывать за собой двери, входя в помещения: никого нет, а ему, подростку, всё равно. Зачем что-то кому-то объяснять, доказывать и отстаивать свою точку зрения, если никого нет, а он сам в себе и так уверен? Кто может с ним вообще поспорить, если окружающее — лишь плод его воображения?

Следствия такого восприятия себя и окружающей действительности будут весьма плачевны. Завышенные ожидания ударяют по абсолютно неподготовленной личности с такой силой, с которой эти ожидания никогда не били по представителям старших поколений. Конечно, завышенные ожидания были у всех и всегда, просто не столь завышенные и в не столь массовом воплощении. Мои ученики, увидев на большом экране в классе официальные данные по средней зарплате в регионе, были несколько обескуражены.

Ещё более обескуражен становится студент, претендующий на зарплату от 100 000 рублей: в 99 случаях из 100 ожидания не оправдываются

Для подростков становится чуть ли не откровением, что, когда садишься за руль автомобиля, нужно смотреть по сторонам, в случае ДТП ты не обязательно будешь прав и тебе очень часто нужно будет именно доказывать и объяснять. Для них оказывается неожиданностью, что тех, кто хочет хорошо зарабатывать, много, — есть конкуренция, что у партнёра или партнёрши тоже есть свои «хотелки», что нежная любимая девушка может вдруг оказаться грузовиком, стремительно несущимся тебе навстречу по дороге к светлому будущему. Тут либо уступать дорогу, либо… Родители, незаметно обеспечивавшие существование, вдруг начинают превращаться из лёгких теней в заметные и вполне осязаемые объекты, стоящие на пути. Оказывается, они могут иногда болеть, а иногда вдруг перестать обеспечивать.

Конечно, во все времена подростки, ища себя, проходили сквозь самые разные воплощения: были и инфантильными, и бунтующими, и сконцентрированными на себе, и ожидания были часто завышенными, но не так, как сегодня! Скорость изменения мира сейчас такова, что на жизнь одного поколения вполне может прийтись пара смен технологических эпох. Элвин Тоффлер ещё в 1970 году в книге «Шок будущего» указал на всё возрастающую скорость перемен в обществе с древнейших времён до наших дней: каменный век длился дольше железного века, а атомный век, сменивший короткую эпоху электричества, оказался короче ста лет. Мы заканчиваем жить в эпохе информационных технологий, которая оказалась длиной всего в несколько десятилетий, и вот-вот уже войдём в какую-то новую.

Для меня очевидна вина поколения 40–50-летних в формировании у современного подростка туннельного зрения

Наше поколение впитало пришедшую с Запада в девяностые и нулевые годы установку на личное счастье, на необходимость позволить самому себе радоваться и принимать себя таким, какой ты есть, установку на отмену чувства вины перед прошлым. Само по себе это хорошо и полезно, но мы отчего-то не подумали, что наши дети впитывают эти же самые установки, только, в отличие от нас, дети не имеют никаких иных установок. Получилось, что сегодня ребёнок с детства сконцентрирован лишь на собственном «я». Мы выдавливали из себя по капле пионерию и комсомол, очереди и заискивание перед продавцами в магазинах, а в наших детях развился максимальный индивидуализм, нарциссизм, надменность и неприятие любого мнения, кроме своего. При этом дети погружены в виртуальный мир, что тоже не добавляет им способностей к реальной коммуникации. Ещё двадцать лет назад ни о каком виртуальном мире просто невозможно было говорить, поэтому наличие даже одного этого фактора делает поколение наших детей абсолютно не похожим ни на одно поколение за всю историю.

Что делать? Я не знаю, рецепта у меня нет, есть лишь предположения. Мне кажется, что спасти поколение наших детей от тотального кризиса мы можем только одним способом: совместным вхождением в мир культуры, потому что культура — это корни, которые скрепляют почву человеческой истории. Вместе с детьми смотреть, читать, слушать и говорить, говорить, говорить — не в мессенджерах, а за столом, в машинах, перед сном. В этом случае, я надеюсь, когда-нибудь перед нашими детьми предстанет не труба с неясным светом в конце, а широкий, яркий, сложный и противоречивый мир, населённый людьми.