Не так давно в новостях прошло сообщение, что пара из Подмосковья решила назвать сына Гарри. А фамилия у них Поттер — родители уверены, что так ребенка точно запомнят. Вместе с социологом, ведущим научным сотрудником МГПУ Любовью Борусяк, мы решили выяснить, от чего зависит мода на имена и как она вообще появляется.

«Мы любим средненькое»

Вопрос, как назвать ребенка, хотя бы раз в жизни решает почти каждый человек, и выбор этот не такой простой, как может показаться на первый взгляд. Ведь надо не только придумать имя, но еще и договориться с партнером, а порой и с родственниками, которые тоже хотят поучаствовать в процессе.

«Чаще всего люди хотят, чтобы имя было красивым, не слишком редким, но и не слишком частым. А если обсуждают выбор имени для мальчика, то учитывают и то, как оно будет звучать в качестве отчества. Плюс в нашей культуре есть традиция называть ребенка в честь кого-то из родственников, и тогда в рамках одной семьи формируется свой пул имен. Также детей часто называют по святцам: в последние лет тридцать люди снова начали выбирать имена именно так», — объясняет наш эксперт.

При этом, как и любой массовый процесс, а называние и наречение –это массовый процесс, выбор имени, по словам социолога, поддается некоторым законам: «Один из законов, которому следуют в нашей стране: мы любим средненькое, чтобы и не шокировало, и не было слишком популярным».

Дворянина не могли звать Агафоном

В России человеку при рождении дается, как правило, одно имя и с ним он живет всю жизнь. В других культурах не так, в Китае, например, есть традиция молочных, то есть детских, имен, которые со временем заменяются на взрослые, а в Бирме с течением жизни к имени прибавляются те или иные приставки, обозначающие понятия «юноша», «друг», «господин» и так далее.

В западных странах распространена традиция давать двойные и тройные имена, а в Испании и странах Латинской Америки их может быть от 5 и больше (помните героев Габриэля Гарсии Маркеса?). Во многих странах Восточной Европы мужские имена превращаются в женские и наоборот.

Но вернемся в Россию — наша страна многонациональная, а еще история у нее очень длинная. К истинно русским, по сути древнеславянским именам, у нас постепенно примешивались имена христианские, византийские, большая часть из которых восходит к греческой и латинской культуре.

На протяжении многих веков именами у нас заведовала церковь, и детей было принято называть по святцам — церковные календари охотно предлагали ряд вариантов на каждый день. В целом же до XIX века с именами в России все было довольно просто. Были имена универсальные, которые давались и дворянам, и крестьянам, как например Анастасия (вспомним Настеньку из «Аленького цветочка» Аксакова) или Мария (были и императрицы, и Машки в деревнях), а были имена исключительно крестьянские и исключительно дворянские.

Любовь Борусяк объясняет: «Александр и Кирилл, например, считались именами универсальными, так могли звать человека любого сословия. А были варианты помеченные, маркированные. Крестьянин не мог быть Модестом, и также дворянина не могли назвать Агафоном. Поэтому в „Евгении Онегине“, когда Татьяна гадает на имя суженого-ряженого, и ей выпадает Агафон, все понимают, что это абсурд, такого быть не может. Но это было понятно читателю того времени, а современный читатель не понимает, что это смешно».

С середины XIX века, когда началось активное переселение крестьян в города, имена начали перемешиваться, плюс выходцы из деревень, стремясь вырваться из прошлого и дать детям все самое лучшее, стали называть детей более «благородными», на их взгляд, именами. Правда процесс этот был недолгим и особой роли в масштабе истории не сыграл.

К началу XX века круг имен, которые традиционно давали в России детям, сузился буквально до 200. Для многомиллионного народа это слишком мало. Логично, что требовались перемены. И события, последовавшие за этим, на несколько десятилетий изменили так называемый именной фонд России.

Не крестить, а октябрить

Октябрьская революция изменила не только политический и экономический строй страны, но и умы людей. Всем хотелось отринуть все старое и создать нечто новое. В 20-30-е годы XX века писатели и поэты создавали имена нарицательные, а простые люди — имена собственные. Правда преимущественно этим занималась революционно настроенная городская молодежь. А остальные подтягивались за пионерами.

Так один из героев юмористического рассказа «Лозунгофикация» Виктора Ардова детей «не крестил, а октябрил, и назвал дочь Декретиной». И это не художественное преувеличение. Многие в то время и правда отказывались от традиционных имен и устраивали «октябрины» — и себе, и детям. Электрификация, Баррикада, Краснослав, Коммунара, Ревмира, Воля, Ноябрина, Искра, Горн, Рэм — фантазии людей не было предела. Переделывали аббревиатуры, давали имена, опираясь просто на какие-то понятия, связанные с новым строем, конечно давали имена в честь великих революционеров и сопричастных — Клара, Луиза, Марат, Карл, Фридрих.

Выпускали и специальные календари, которые предлагали на каждый день необычное имя

Так, в листке за 27 сентября 1925 г. предлагалось давать девочкам имя Желдора в честь открытой в этот день в 1825 году первой железной дороги в Англии. А в листке за 7 февраля были имена Томас и Мор в честь Томаса Мора, автора «Утопии», который родился в этот день в 1478 году.

В 1930-е годы появилась также традиция отдавать дань русским и западным произведениям классической литературы и музыки — становилось все больше Русланов, Тимуров, Сильв, Дездемон, Виолетт, Дорианов. И тогда же появились цветочные имена — Гортензия, Астра и Роза (последнее имя, впрочем, существовало и до этого, но как древнееврейское).

Последним в череде новых имен стало имя Мирра, которое стали давать девочкам, рожденным в начале Великой Отечественной Войны в надежде, что они принесут такой желанный мир.

Как бы то ни было, из всех имен, появившихся в СССР в первой воловине XX века, действительно популярными остались разве что Майя или Мая: тогда так называли девочек в честь майских праздников. И мало кто думал о том, что вообще-то Майями звали богинь сразу в нескольких цивилизациях. В СССР старое имя просто оживили и наполнили новым содержанием.

Александр вечный

Мода на эпатаж схлынула, когда дети со странными именами повзрослели и поняли, что их имена еще должны быть и отчествами, а потому многие, уже будучи взрослыми, были вынуждены менять свои звучные имена на обычные. И тогда же в 50-60-е годы XX века в моду вошли имена, которые принято считать советскими, хотя на самом деле они были всегда, просто в тот период стали максимально частотными и популярными.

Все снова перешли на классические российские имена: Андрей, Александр, Ольга, Елена, Сергей, Евгений

«Мода на имена, она такая же, как мода на штаны, разве что более длительная, — говорит наш эксперт. — Имена в этом смысле ничем от всего остального не отличаются. Есть что-то трендовое, а есть вечное — как, например, имя Александр, которое не выходит из моды уже лет 300. Удивительный феномен — это имя вне времени и пространства, причем оно было популярно еще до того, как на императорский престол взошли Александр I, а затем и Александр II. Остальные имена уходят отдыхать, а это — никогда. Его с первой позиции на вторую в разное время теснили Владимиры и Данилы или кто-то еще, но после все возвращалось на круги своя. Кстати, среди женских имен таких аналогов нет».

Нет такого имени Светлана

Всем привычное имя Светлана звучит как древнее, но в церковных календарях такого имени не было никогда. А в старославянской традиции было лишь похожее имя — Светлая.

На самом деле Светлану придумал поэт Александр Востоков: в 1802 году он написал романс «Светлана и Мстислав». Популяризировал же имя Василий Жуковский, после его одноименной баллады оно вошло в обиход, а священники даже нашли для него вариант в святцах — Фотиния (что тоже означает «свет»). Однако еще долгое время имя это было довольно редким. Изменилось все в тот момент, когда Светланой назвал свою дочь Иосиф Сталин. Тут же тренд подхватила вся партийная верхушка, а за ними и остальной народ: в 60-е годы XX века это было одно из самых популярных женских имен.

Социолог объясняет, что в целом мода на имена так и устроена: «Изначально тренд на то или иное имя задает какая-то группа людей, как правило, это те, на кого равняются, к кому прислушиваются. Причем в первое время имена, которые они дают детям, кажутся чем-то необычным или даже шокирующим. Но люди начинают это повторять, частотность имени возрастает, а дальше срабатывает привычка. Когда мы слышим имя довольно часто, уже ассоциируем его с какими-то людьми, оно становится для нас приемлемым и даже звучным — так уж устроен человеческий мозг. Спустя еще некоторое время, когда имя достигает максимальной частотности, оно становится обычным и даже тривиальным. Волшебная Светлана превращается в Светку из соседнего подъезда и былое очарование обесценивается, мода идет на убыль».

В связи с этим можно вспомнить и шутку, которая появилась в 60-х годах XX века: «У вас мальчик или Леночка?» (в 90-е она трансформировалась в «у вас мальчик или Настя?»). По мнению Любови Борусяк, точно установить, почему то или иное имя в какой-то момент становится грубо-говоря попсовым, практически невозможно. Те же Настеньки были в моде в XIX веке, а после надолго забылись и начали постепенно набирать популярность начиная с 70-х годов XX века. «Я помню, как друзья назвали дочку Настей — она была одна на 1000 км вокруг. А когда Насть в одной песочнице становится пять, а то и семь — имя устает, и люди от него устают. И тогда имя уходит отдыхать, а ему на смену приходит следующее. И в среднем каждый такой виток популярности длится около 30 лет, — объясняет Борусяк — При этом вам едва ли кто-то объяснит, почему Полин сейчас в целом больше, чем Ульян хотя имена эти типологически близкие».

Алло Бен, это Данила!

Но популярность ряда имен все же можно объяснить. Например, Валерами в СССР часто называли мальчиков в честь летчика Валерия Чкалова, Юрами — в честь Юрия Гагарина, Володями — в честь Ленина.

Интересен и феномен мужского имени Данила, Данил и Даниил. С одной стороны многие говорят о том, что имя стало популярно после выхода на экраны фильма «Брат» и «Брат-2», где так звали главного героя. А с другой, по словам Борусяк, к концу 90-х это имя уже было популярным, но максимальной частотности и правда достигло после выхода фильма.

Чуть раньше то же самое произошло с именеем Алиса. После выхода телефильма «Гостья из будущего» в 1984 году редкое и по сути иностранное имя вошло и в нашу культуру — и, как выяснилось позже, вошло надолго.

На Западе, к слову, четко прослеживается тенденция, когда люди дают детям имена из фильмов, книг, модных песен. Во многих англоязычных родительских медиа можно увидеть целые разделы с именами, где статьи выглядят просто как списки, составленные с учетом какой-то тенденции: имена вдохновленные Хеллоуином, имена из популярных сериалов, кельтские имена и так далее. У нас такой моды, по словам Любови Борусяк, нет. Но есть исключения.

«Мы уже упомянали Данилу Багрова из „Брата-2“, а еще после выхода в свое время фильма с названием „Есения“, появилась мода на это женское время. Или в 60-е годы была популярна песня со словами „хмуриться не надо, Лада“, и тут же стали появляться девочки с этим именем. Но в целом для России это нехарактерная история. У нас нет традиции называть ребенка опираясь, на какие-то явления массовой культуры».

Можно было бы поспорить и вспомнить, что многие называли дочерей Наташами и Татьянами, в честь Наташи Ростовой и Татьяны Лариной, однако Борусяк считает иначе: «Когда-то действительно считалось, что Наташи и Татьяны бессменно будут держаться в лидерах за счет любви и уважения к “ Войне и миру» и «Евгению Онегину». Но ничего подобного. Сейчас их очень мало».

Нас ждут новые имена?

«Мы находимся на пороге перехода к новым типологически именам. Уже сейчас наблюдается усталость внутри той парадигмы имен, что нам привычны. Тридцатилетний период нынешней моды подходит к концу, и дальше может быть возврат к советским именам, или к старорусским. Но вот обращение к западным вариантам маловероятно. Это скорее история про эпатаж. Вспомнить то же знаменитое семейство Тепляковых, где кроме Алисы у всех остальных детей имена как все на подбор с претензией на оригинальность и уникальность. Это явно способ выделиться, заявить о себе. Ребенка с необычным именем 100% запомнят», — размышляет наш эксперт.

Любовь Борусяк также вспоминает книгу Кейт Фокс «Наблюдая за англичанами», в которой говорится, что в Англии самое большое стремление продемонстрировать себя показывают представители низшего и среднего класса — группа, которой есть куда расти и которая стремится повысить свой статус. Например, когда у них есть деньги, они стараются купить что-то роскошное (или похожее на роскошное), чтобы показать, что они тоже могут быть вхожими в другой, более высокий социальный слой. И логично предположить, что и имена в этом случае детям подбираются в соответствии с тем статусом, который семья хотела бы занимать. В России подобных исследований не проводилось, но можно предположить, что данный принцип работает не только в британской культуре, а вообще везде.

По словам Любови Борусяк сейчас в России наблюдается тренд на короткие имена (Кира, Марк, Леон, Агата, Илья, Давид, Мия, Адам), на имена, которые привычно звучат для иностранцев (Николь, Марк, Диана, Роберт, Давид, Артур, Мия) и легко транскрибируются на латиницу, а также сохраняется мода на славянские имена (Дарья, Владислав, Мирослава, Милана, Владимир).

Что касается появления новых имен, то предсказать, приживутся ли они, понравятся ли людям, невозможно. Так, в последнее время стихийно становятся популярными довольно редкие имена — Тихон, Трофим, Платон, Лев, Марк, Илья, но лишь три последних сейчас входят в топ. К остальным люди пока только присматриваются.

Фото на обложке: sirtravelalot / Shutterstock / Fotodom