Книги о мальчике Акселе (он же Альфонс) писательницы Гуниллы Бергстрём переведены на десятки языков и стали бестселлерами по всему миру. Сейчас они вышли на русском языке — а главный редактор детского издательства «Белая ворона» Ксения Коваленко рассказывает, как появился этот герой — «вечный ребенок внутри нас», который стал неотъемлемой частью шведской культуры и во многом повлиял на современную шведскую литературу.

Однажды в шведской провинции Вермланд водителя обвинили в превышении скорости. Однако ему удалось оспорить штраф: мужчина утверждал, будто скорость превысил не он, а Мольган — воображаемый друг Акселя Оберга из книги Гуниллы Бергстрём, известного каждому шведу с пеленок. Суд признал водителя невиновным, хотя и упомянул в приговоре, что «местами рассказ обвиняемого вызывает сомнения», но ведь и обратного никто доказать не смог.

В разное время книги об Акселе любили цитировать премьер-министр Швеции Ингвар Карлссон и его преемник Йоран Перссон, а шведский епископ Ингмар Стрём назвал эти истории высоконравственными. Лидер шведских христианских демократов Альф Свенссон словами Акселя объяснял политику партии (хотя признавался, что скорее отождествляет себя с его папой). «Для меня Аксель — яркое доказательство того, что человек имеет право быть самим собой», — признавалась Ванья Лундбю-Ведин, председатель Национальной конфедерации профсоюзов Швеции, которая всегда хранила в своем кабинете огромного игрушечного Акселя, подаренного Микаэлем Трешов, председателем Союза предпринимателей Швеции.

Аксель стал точкой пересечения для людей разных возрастов, социальных статусов и профессий: достаточно упомянуть цитату из книги, и тебя сразу поймут политики и бизнесмены, продавцы в супермаркете, дети и старики.

Книги об Акселе — золотой фонд шведской литературы, источник пресловутых культурных кодов, мемов и анекдотов, объединивших шведов разных поколений. Аксель давно шагнул за пределы скандинавского мира и стал популярен в Китае, Иране и арабском мире.

Он никогда не был современным и поэтому не сможет устареть. В чем же секрет его популярности?

Семья и детство

Гунилла Элисабет Бергстрём родилась 3 июля 1942 года в семье учительницы и инженера. Несколько лет спустя в семье Ингрид и Гуннара родились еще две девочки — Анн-Маргарет и Лена. Сестры любили рисовать, и родители это поощряли, детские рисунки Гуниллы дошли до нашего времени. Однако когда на экранах кинотеатров Швеции впервые появился диснеевский мультфильм про Золушку, рисованные персонажи показались юной Гунилле слащавыми до отвращения, ведь в жизни все выглядит иначе. Это открытие повлияет на все последующее творчество шведской художницы.

По ее собственным словам, она всегда была больше привязана к веселому и беззаботному отцу, чем к матери, любившей порядок и ясность. Отец отвечал ей взаимностью, она всегда была папиной любимицей. Когда Гунилла пошла в первый класс, родители развелись, и мать очень тяжело переживала это событие.

Большим утешением в тот период стали книги Астрид Линдгрен, которые мать читала девочкам вслух, а иллюстрации Ингрид Ван Нюман приводили Гуниллу в восторг: дети в сползших колготках отнюдь не были идеальными. В одном из интервью она вспоминает, что благодаря чтению вслух по-новому увидела собственных родителей. Однажды отец плакал, читая детям книгу Вильгельма Муберга.

К счастью, развод прошел довольно гладко, без скандалов и ссор. Отец уделял девочкам много внимания и исправно платил алименты. Вскоре он женился на датской художнице Кристине Харребек, которая была совсем не похожа на мать Гуниллы и очень быстро стала лучшей подругой девочки. Ей она доверяла гораздо больше, чем родной матери, которую считала холодной и равнодушной.

В новом доме отца царили свобода и творческий беспорядок, пахло красками. Детям разрешалось рисовать на бумаге большого формата. Кроме того, у девочек появились сводные братья — двое сыновей Кристине от первого брака, и, когда сестры гостили у папы, детям позволялось допоздна сидеть со взрослыми, слушая их беседы о философии и искусстве. В то же время взрослым запрещалось без разрешения входить в детскую спальню.

Все это было весьма необычно для шведского семейного уклада того времени

В 1953 году мать Гуниллы снова вышла замуж. Отчим оказался хорошим и добрым человеком, тоже учителем. Его жена умерла от рака, оставив его с двумя дочерьми и сыном. Семья Гуниллы переехала в просторный двухэтажный дом — детей стало шестеро, а вскоре у них родилась маленькая сестра. Учительской зарплаты всегда не хватало, приходилось на всем экономить, младшие донашивали одежду за старшими. И хотя атмосфера в доме была дружелюбной и доброй, дети подчинялись строгому расписанию, выполняли множество поручений, так что их новая жизнь стала полной противоположностью тому, что они видели в доме отца, где всегда звучал смех, ставились домашние представления и можно было не чистить зубы перед сном.

Дружба с отцом и мачехой не прекратилась и когда Гунилла повзрослела, хотя отец стал злоупотреблять алкоголем. Однажды он сокрушенно признался ей, что был плохим примером для своих детей. На это Гунилла возразила, что он был «прекрасным примером… того, как не стоит проживать свою жизнь».

В школе любимыми предметами Гуниллы были шведский язык и рисование, она пела в хоре и до 18 лет занималась балетом, а на первую писательскую стипендию купила старенькое пианино. Будучи подростком, поступила в театральное училище, затем отучилась в Институте торговли и поработала секретаршей в газете «Гетеборгс-Тиднинген». В ее обязанности входило редактировать тексты, переводить корреспонденцию на английский, принимать звонки. После этого она поступила в Институт журналистики, устроилась в рекламный отдел издательства «Форум», где сочиняла аннотации для обложек и пресс-релизы, а затем — репортером в газету «Афтонбладет».

Первые книги

В 1960-е годы в Швеции меняется представление о семейных устоях, и страну охватывает волна разводов. В 1968 году Гунилла берет интервью у трех женщин, переживших развод. В них женщины охотно говорили о последствиях этого события, но уходили от разговора о том, как развод сказывается на детях. Гунилла хорошо помнила собственные переживания в период разлада между родителями, и у нее возникла идея написать об этом детскую книгу.

Главная героиня Мия пошла в первый класс. У Мии веселый папа, который любит петь и рассказывать смешные истории, и мама — не такая веселая, зато добрая. Папа частенько куда-то уходит, и мама грустит. Однажды она рассказывает Мие, что они с папой хотят разойтись. Папа Мии женится на художнице и переезжает за город. А мама выходит замуж за серьезного человека.

Гунилла отправила свою рукопись в издательство «Рабен и Шёгрен», где тогда еще работала Астрид Линдгрен. Через год книга была опубликована — уходя на пенсию, Астрид успела включить ее в издательский план. Книгу приняли без всяких изменений и позволили Гунилле не только самой придумать название — «Папа Мии уезжает», — но и проиллюстрировать свою рукопись.

В 1972 году книга была опубликована и восторженно встречена читателями: наконец на смену сказкам пришла литература, которая понятно и просто говорит с детьми о сложной теме. Вскоре появилась телевизионная версия «Мии», права на которую были проданы в несколько стран. В Дании и Германии книгу издали с другими иллюстрациями — главная героиня стала блондинкой в хорошеньком платьице, а ее мама выглядела как фотомодель — именно этого Гунилла всегда старалась избегать в своем творчестве.

Вскоре Гунилла вышла замуж, и в 1969 году у нее родился сын Поль, что не помешало ей взяться за новую книгу. Текстовая книга о девочке, воровавшей деньги, чтобы купить сладости и благодаря им завоевать новых друзей, была отправлена в «Рабен и Шёгрен», но издательство отказалось от рукописи, сославшись на то, что в этом году у них и так полно книг на социальные темы. В 1973 году книгу опубликовал его главный конкурент — издательство «Бонниер».

Все больше посвящая себя работе над детскими книгами, Гунилла решила уйти из журналистики и в ноябре 1972 года написала для «Афтонбладет» свою последнюю колонку — «Иногда нормально ненавидеть собственного ребенка». В ней она рассуждает об обществе всеобщего благоденствия и о новом поколении детей, у которых есть все: новые игрушки, красивая одежда, внимание родителей. А у самих родителей наконец появилось время на общение с ребенком.

Вскоре у нее рождается дочь Буэль, и уже в первый год жизни родители понимают, что с девочкой что-то не так

Она не разговаривает, не смотрит в глаза, не замечает окружающих. Гунилла переживает глубокую депрессию, но в конце концов принимает ситуацию и начинает писать научно-популярную книгу об особенных детях, которая со временем превращается в детскую книжку-картинку «Билл и Болла».

Гунилла в стихах рассказывает о девочке с особенностями и ее семье. Нетрудно догадаться, что за этими героями стоят собственные дети писательницы — Поль и Буэль. Книгу встретили очень тепло, она была переведена на многие языки, по ней сняли мультфильм. Только 13 лет спустя у Буэль диагностировали аутизм.

Аксель, он же Альфонс

Еще до того как вышла в свет «Папа Мии уезжает», писательница начала вторую книгу, которая планировалась как отдельная история без продолжения — «Спокойной ночи, Аксель Оберг!». Начиная работу, Гунилла плохо представляла, как устроена детская литература. Забавный факт: не зная, каким должен быть формат книги, она вооружилась рулеткой и отправилась в книжный магазин, чтобы померить формат продающихся там книг для самых маленьких. Так было решено: будущая книга будет размером 15 на 16 сантиметров.

Гунилле хотелось создать персонажа, который не был бы похож на стандартного милого мальчика, но в то же время вызывал у читателей симпатию. Имя Альфонс — так зовут Акселя в оригинале — возникло спонтанно. Позднее писательница признается, что если бы тогда знала, как будут мучиться переводчики, то придумала бы что-то более универсальное. Альфонс возник из воспоминаний о летних каникулах на даче у бабушки и дедушки: их соседями была пожилая пара — Альфонс и Лиза. Дети обожали старого Альфонса, который угощал их печеньем и рассказывал сказки.

В 1971 году Гунилла отправила эскизы книги в издательство «Рабен и Шёгрен», но Марианн Эриксон, преемница Астрид Линдгрен в детской редакции, попросила изменить формат книги: увеличить размер и добавить страниц. Гунилла Бергстрём была только рада этому. «Я здорово осмелела; почти на каждой странице добавила коллажи из разных тканей, по тем временам это выглядело довольно дико. Получается, папин передник и ковер на полу — вещи краденые. А кружевные занавески в спальне я нашла у себя в комоде. По-моему, на печати эти ткани и вышивка смотрятся классно», — вспоминает она в одном из интервью.

Гунилла признавалась, что обожает коллаж, потому что он помогает сделать ее книги более реалистичными

С помощью коллажа она помещает своих почти мультипликационных героев в реальный мир, представленный фотографиями предметов, вырезанных из каталогов IKEA и английских журналов о садоводстве, засушенными растениями, тканями и многим другим. Здесь Гунилла, не получившая академического художественного образования, чувствовала себя совершенно свободной от правил и стереотипов. Ее иллюстрации нельзя назвать виртуозными, на первый взгляд они нарисованы человеком, не владеющим техникой рисования.

Ее герои выглядят странно, у них весьма непривычные лица. Многим покажется, что так может рисовать всякий. Но нельзя не признать: они притягивают взгляд и очаровывают. Гунилла видит явления и вещи, мимо которых остальные проходят не замечая. В последующие 40 лет на свет появилось 30 книг об Акселе, не считая тонких книжек-раскрасок, головоломок, пластиковых книг для купания, пазлов и пр.

Всего было продано девять миллионов экземпляров книг об Акселе, из них четыре миллиона — за рубежом, более чем в 30 странах. А первую книгу об Акселе даже перевели на латынь и издали под названием «Quiesce placid, Alphonse Amnimontane».

Мультсериал про Акселя был показан популярным американским телеканалом Nickelodeon. В Швеции и других европейских странах Аксель приобрел феноменальную популярность, и вскоре Гунилла стала получать предложения использовать его изображения на различного рода продукции, несмотря на то, что, по признанию самой Бергстрём, в ее иллюстрациях «практически не встречается симпатичных ситуаций, которые так любят мерчандайзеры».

К тому же она критически подходила даже к самым выгодным предложениям, отказавшись от сотрудничества с крупным производителем чипсов и сетью закусочных «Макдоналдс». Но в 2001 году была выпущена партия из 10 миллионов пакетов с молоком, на которой был изображен Аксель и любимые слова шведских детей, отобранные Советом по языку и Обществом по продвижению детского чтения.

В 1990-е годы шведские критики были обеспокоены обилием серийных книг в детской литературе

Издатели требовали от успешных авторов продолжения, книги превращались в коммерческий продукт и торговую марку, теряя литературную ценность. На тот момент вышло около 20 книг об Акселе, и Гунилла Бергстрём стала одним из главных объектов критики. В ответ на это она написала статью в газете «Дагенс нюхетер»: «Для меня Аксель не серия, а мой голос и рупор. Благодаря ему я могу рассказать миллионам детей о смешных повседневных моментах, о философских проблемах, о большом и маленьком. И это серьезная ответственность… На меня никто не давит — ни издательство, ни финансовая необходимость. Мною движет лишь собственное желание, непреодолимая потребность рисовать и сочинять».

Где же мама?

В конце 1960-х будущая писательница сделала репортаж об отцах-одиночках, которые рассказали, каково это — быть кормильцем и домохозяйкой в одном лице и совмещать функции мамы и папы. Один из них разрешил разместить в газете свою фотографию с сыном, на которой мы видим явное сходство с Акселем и папой Обергом, появившимися чуть позже. Книжный папа, как и мужчина на снимке, был одет в передник с розочками, за что немедленно подвергся критике.

Ни в одной из 30 книг про Акселя не упоминается мама. Не зря шведские критики утверждают, что быть мамой в шведской детской литературе опасно для жизни. У Акселя есть папа, бабушка, тетя, двоюродная сестра, но где же его мама? Она умерла? Или неизлечимо больна?

А может быть, ушла из семьи? Ни один из известных нам сценариев не применим к Акселю

Вопрос о том, где же мама, преследовал писательницу на протяжении всей жизни, но она так и не дала на него ответ. В одном из интервью Гунилла обмолвилась, что любит тайны: «В книге всегда должно быть что-то невысказанное. Нужно оставить пространство для фантазии и размышлений, детям оно необходимо. Да и взрослым не помешает». Именно эти пробелы, недосказанность в историях и иллюстрациях, будят воображение и вовлекают читателя в повествование.

Писатель и телеведущий Даниель Шёлин пишет, что «книги об Акселе ориентированы на решение конфликтов», а конфликт в ее творчестве заостряется как ни у кого другого в шведской литературе. Аксель почти всегда оказывается перед какой-то личной моральной и экзистенциальной дилеммой. Книга приглашает ребенка и взрослого переработать предложенный конфликт исходя из своего опыта и возможностей. Каждый наделяет Акселя теми чертами, которые важны для него самого, и переносит на него свои внутренние конфликты. Аксель — тот самый вечный ребенок внутри нас. За это его так любят дети и взрослые.

Акселя и его папу разделяет возраст, несмотря на это они меняются ролями и могут быть как одинаково взрослыми, так и по-детски наивными. Читатель убеждается, что разница между ребенком и взрослым не так велика. На протяжении жизни взрослый человек продолжает колебаться между двумя этими ипостасями.

Радость будней

В 1983 году Гунилла решила развестись с мужем. Дочь Буэль большую часть времени жила в пансионате, сын Поль был подростком. Позднее он говорил о том, что развод родителей прошел относительно безболезненно. Гунилла все чаще уезжала из дома и в конце концов переехала в свою мастерскую. Поль остался с отцом.

После развода Гунилла подала заявку на стипендию, чтобы поехать в Африку для изучения устного народного творчества. Стипендию она получила, но до Африки не доехала. И чтобы заглушить чувство вины, решила пойти на серию лекций о западноафриканской культуре.

Однажды на вечеринке африканской кухни она познакомилась с одним из организаторов. Ей было 45 лет, и она совершенно не собиралась строить новые отношения. Однако жизнь сложилась иначе. Маме Дюкерех был родом из маленькой деревеньки в Гамбии. В Швеции он работал уборщиком в пригородных поездах, а потом устроился водителем автопогрузчика в супермаркете. Маме был выдающимся танцором и получал приглашения отправиться в танцевальное турне, но его вполне устраивала простая работа. Зимой 1990 года они поженились — сначала на родине Маме, затем в Стокгольме. Маме пришелся по душе всем родственникам Гуниллы — его одинаково полюбили ее дети и родители.

Этот брак продлился недолго: через восемь лет после свадьбы Маме скончался от рака печени. После смерти Маме Гунилла надолго впала в депрессию.

В 2012 году Гунилле исполнилось 70 лет, а Акселю — 40. Юбилейный год был насыщен всевозможными праздничными событиями, под конец Гунилла вновь впала в депрессию и не вставала с кровати. Впервые в жизни она обратилась за помощью к психологу. На то, чтобы восстановиться, ушло много времени.

Придя в себя, Гунилла передала дела сыну и невестке. «Мне много не нужно, — говорила она в одном из интервью. — Предметы и вещи занимают столько времени. И мешают думать». Сын Поль рассказывал о матери: «Она никогда не была жадной и не стремилась к богатству. Наоборот. Она довольствовалась крошечной зарплатой, которая позволяла ей вести скромное существование. Простая еда, деньги на сигареты и время от времени средства на покупку хорошего пальто — все, что ей нужно. Она никогда не была транжирой. У нее не было водительских прав, машины, да и на такси она ездила очень редко… Она писала и рисовала не ради денег».

При этом Гунилла постоянно жертвовала средства на всевозможные благотворительные программы, связанные с детским чтением, и делала королевские подарки: так, гамбийской деревне, откуда происходил ее муж Маме, она подарила красный китайский трактор.

Много раз ей казалось, что она написала последнюю книгу об Акселе и продолжения не будет. Но вскоре ее озаряла новая мысль. Аксель был необходимым инструментом, с помощью которого она формулировала и воплощала свои идеи и мысли. Гунилла не воспринимала это как профессию — скорее как образ жизни.

Когда ее попросили сформулировать, что для нее значит Аксель Оберг, она ответила: «Радость. Необязательно смех, но радость. Радость не всегда вызывает смех, но придает глазам блеск и рождает вдохновение. В моих книгах нет замков и сундуков с сокровищами. Что же в них есть? Будни!»