«Не разговариваем уже неделю». Как и почему мы обижаемся на близких
«Не разговариваем уже неделю». Как и почему мы обижаемся на близких
«Терпилы», «фантазеры», «застревающие» — всё это разные типы людей, которые используют обиду для того, чтобы решать (на самом деле усугублять) проблемы в семье и коллективе. В книге «Без оглядки на маму. Как обрести внутренние опоры и завершить сепарацию» психолог Ольга Турышева и педагог Марина Ремпель рассказывают, откуда в нас появляется желание обижаться, почему оно нам вредит и как научиться с ним справляться.
«Заткнись, тебя никто не спрашивает!» Слоеный пирог обид
Обида — эмоциональная реакция на несоответствие нашим ожиданиям. Ожидания — это наши представления о том, как все должно быть, какими должны быть люди и какой должна быть наша жизнь. В их основе находятся наши желания («Я хочу, чтобы было так») или внутренние правила («Должно быть так…»).
Обида многослойна. В ее основе лежит невыраженное чувство злости, а также может быть боль и грусть. Злость на то, что происходит не так, как мы ожидаем. Боль и грусть в связи с этим. Если мы эти чувства можем выразить и проявить, то они не перейдут в обиду. А если не выражаем, то гнев, боль и грусть остаются с нами надолго и прячутся под обидой. Иногда на всю жизнь.
Евгения пришла к психологу, чтобы разобраться в своих отношениях с мужем. «Хочу развестись, — говорит она. — Я так больше не могу. Муж меня не понимает, не уважает, не любит. Он совсем ничего не делает по дому, не помогает мне. Да и поговорить нормально не получается. Нормальных слов от него не услышишь. Я начинаю что-то говорить, а в ответ слышу только «угу» или возмущенное «Опять что-то не так?!». После этого я уже не вижу смысла ни о чем разговаривать. Носки и одежду как специально разбрасывает по всему дому. Я устала, сил никаких нет, видеть его уже не могу. Вместо того чтобы поговорить, он сидит у телевизора, у компьютера или в своем телефоне. А чаще всего играет в какую-то игру, общается в игровом сообществе. Иногда мне кажется, что семья у него там.
Три недели назад мы совсем поругались, и я с ним не разговариваю. Мы вместе пришли на ужин к друзьям. Это и так бывает редко. Через пару часов, когда все только началось, он вдруг говорит мне, что ему здесь надоело и он хочет домой. И мне командует: «Собирайся, поехали!» Я не хотела уезжать. Я так ждала этого ужина! Мне хотелось посидеть с друзьями, пообщаться, отдохнуть. И что? Все, вечер испорчен. Я расплакалась в машине, а он говорит: «Вот еще не хватало твоих слез». Пыталась ему сказать, что мне хотелось остаться, он закатил глаза. Ну и я замолчала. Три недели молчу. Обижена на него очень. А он и не думает извиняться. Ходит мимо — и все.
Да и дочь меня совсем не понимает. Стала плохо учиться, обо мне вовсе не думает, как и ее отец. Недавно я пришла домой, а там гора грязной посуды. К ней приходили подруги. Поели, бросили в раковину тарелки и ушли гулять. Я, конечно, быстрей порядок наводить стала. Она возвращается с прогулки, веселая такая, бежит ко мне, хотела что-то рассказать. А я наработалась, посуды намылась, устала. Зачем мне ее разговоры? Ничего в ответ ей не сказала, отвернулась и пошла телевизор смотреть. Тоже с ней не разговариваем. Жду, когда она поймет, как мне тяжело все тащить на себе, и извинится».
Мы видим, что в ситуациях с близкими людьми Евгения реагирует одинаково: обижается, молчит, ждет, что другие догадаются, что ей не нравится. Внутри она злится, но не разрешает себе это проявить. Она перестает разговаривать, демонстрирует обиду и грусть, ожидает, но не может дождаться извинений.
В ходе работы с психологом выяснилось, что Женя росла в семье, где выражать злость было опасно. Жене до сих пор трудно вспоминать и говорить о прошлом, о родителях. К матери нет никаких чувств, пустота какая-то и грусть. В родительской семье правила мама, держала всех в ежовых рукавицах. «Папа был очень добрым, — вспоминает Евгения. — Мама часто кричала на папу, а он в основном молчал, пытался сгладить ситуацию. Отец боялся сказать что-то лишнее, потому что мать могла реагировать бурно: начинала выгонять его из дома, могла накинуться на него, ударить, поцарапать лицо, орать: „Ну, давай, ударь меня в ответ! Ты не мужик!“ Могла кидать одежду отца в чемодан, выкрикивая: „Пошел вон отсюда!“». Маленькая Женя пыталась заступиться за отца. Однажды подошла и сказала: «Мама, не надо выгонять папу», и мать ударила Женю: «Заткнись, дура, тебя тут никто не спрашивает! Будешь меня учить — выкатишься отсюда вслед за своим папочкой. Вся в отца уродилась, ничего моего нет!» Мама и до этого била Женю за то, что дочь что-то не сделала или сделала не так. Могла и просто потому, что нет настроения или поссорилась с отцом, а Женя не вовремя подошла. Могла ударить чем под руку попадется. Так они жили, пока отец не ушел из семьи к другой женщине. Общаться с дочерью мать ему не разрешила. Жене стало еще тяжелее, весь гнев матери обрушивался на нее. К счастью, до окончания школы оставался всего год. Женя поступила в вуз в другом городе и поселилась в общежитии. Там встретила будущего мужа.
У Жени проявляется стратегия поведения, которая помогла ей в детстве выжить с мамой: «молчать, не показывать злость». Это еще и лояльность к отцу, который тоже молчал, и бессознательная связь с ним, «Я как ты…». Многого ожидать от других, обесценивать их — это стратегия от мамы. Так ребенок может соединять внутри себя маму и папу. Плюс к этому добавляется основное — детская обида и злость на маму, которая била дочь, срывалась на ней, запрещала общаться с отцом.
Эта обида подавлена и чувствуется как пустота, грусть и непринятие матери
Когда мы не принимаем мать, то бессознательно можем переносить все чувства к ней на других близких и значимых людей вместе с ожиданием того хорошего, чего бы от матери хотелось и чего не было. Все вместе это стало причиной такого поведения Жени с близкими, как замалчивание и подавление злости. Женя не может открыто сказать о своих чувствах и потребностях, о чем-то попросить. Она боится выяснять отношения, ей проще промолчать и все сделать самой. А без выражения чувств трудно выяснить отношения, невозможен диалог, который помог бы прийти к новым договоренностям. И Женя вместо того, чтобы измениться самой и что-то предпринять для решения проблем, продолжает молча терпеть и ждать, что другие догадаются о том, как ей плохо, и сами изменятся.
«Терпеть и молчать» — это ее детский автоматизм, шаблон поведения. Злиться в детстве было опасно, и она это запомнила. Глядя на папу, она решила, что в трудных ситуациях надо молчать и тогда есть шанс, что конфликт быстрее закончится. Не желая быть похожей на маму, решила не показывать и не проявлять свои чувства, особенно злость. Женя покорно терпит все, что ей не нравится в поведении мужа и дочери. Она молчит обо всем, что для нее плохо, постоянно испытывая обиду.
Она могла бы выразить злость и недовольство словами «Мне это не нравится». И затем можно прийти к новым договоренностям, где будут учтены и ее потребности. Мужу на вечеринке Женя могла сказать, что ей хочется остаться с друзьями, для нее это важно, и приехать домой самой попозже. Но она обиделась и замолчала. Женя могла спросить у дочери про посуду и выслушать объяснения, сказать: «Мне не нравится, когда ты так поступаешь. Вымой посуду за собой и своими подругами». В ходе работы с психологом Евгения осознала все это и смогла отпустить свои детские обиды, понять маму и причины ее поведения. Женя взяла на себя ответственность за свои чувства и потребности. Отношения с мужем и дочерью наладились.
Проблема тех, кто обижается, в том, что они передают управление своей жизнью другим и ждут, что те удовлетворят их потребности. Но никто не обязан делать нашу жизнь лучше, кроме нас самих. У обиженных людей есть список претензий к окружающим и к действительности, для них все вокруг не такие, всё не так. Часто они думают, что люди ведут себя так по отношению к ним специально, желая навредить, или потому, что не ценят, не уважают, не любят.
Обида — автоматическая детская реакция, и мы проживаем ее так, как привыкли в детстве
Мы чувствуем обиду, когда запрещаем себе в полной мере испытывать и выражать все чувства, которые есть в обиде: злость, боль и грусть. Мы обижаемся, что действительность не соответствует нашим ожиданиям, и через свою обиду хотим изменить других людей, их поведение и отношение к нам. Обидчивость — это проявление детского эго-состояния и детской позиции.
Причины обидчивости находятся в детстве, когда родители не одобряют или запрещают проявление злости у маленьких детей. Или, наоборот, могут давать много позитивного внимания и жалеть ребенка, когда он обижается. Бывает, что родители сами обидчивы, и дети учатся у них такому поведению. Перед тем как обидеться, мы всегда злимся, но нам это трудно признать, потому что многие считают, что злиться — неправильно, плохо, ведь в детстве мама ругала за это. Или ребенок мог видеть, что злость причиняет кому-то вред. Например, злой родитель может быть опасен для партнера или для ребенка.
Будучи взрослыми, мы уже способны выражать свои чувства адекватно ситуации, без вреда для себя и окружающих, можем говорить о том, что нам нравится и не нравится, и договариваться. Мы уже можем сказать словами любому другому человеку: «Я злюсь на тебя».
Если мы не осознаем обиды, то не признаем и все чувства, которые есть в обиде: злость, боль, грусть. Невыраженные первичные чувства начинают прикрываться вторичными (Первичные чувства возникают в ответ на определенные события, тогда как вторичные проявляются в ответ на первичные (что мы чувствуем по поводу того, что почувствовали). — Прим. науч. ред.). Получается «пирог» из нескольких слоев, где нижний слой — злость, затем идет боль, грусть. Так появляется обида, а ее могут прикрывать, наслаиваясь сверху, раздражительность, презрение, отвращение, ненависть или тревога, бессилие, опустошенность. Эти слои у всех разные.
Верхний слой «обидного» пирога — бесчувствие: «Я уже не чувствую ничего и ни к кому». Но если мы не чувствуем ничего плохого, то мы и хорошего ничего не чувствуем: ни радости, ни любви, ни счастья. Мы застреваем в бесчувствии и не ощущаем вкус жизни, не чувствуем себя живыми. Людей с бесчувствием можно назвать холодными, отчужденными. Чтобы ощутить себя живыми, таким людям необходим мощный всплеск адреналина, нужны ситуации с риском для жизни.
Обида может проявляться и выражаться у всех взрослых людей по-своему, от раздражительности, язвительности, презрительности, тоски, уныния и молчания до полного равнодушия и бесчувствия. Но всегда есть ощущение закрытости и психологической дистанции или отчужденности.
Люди по-разному выражают обиду:
1. «Терпилы». Скрывают злость и обиду, затаив их внутри, делая вид, что все хорошо. Или замыкаются в себе и молчат. Или грустят и чувствуют бессилие. Могут быть равнодушными, апатичными, ничего не чувствуют и ничего не хотят (история Жени).
2. «Фантазеры». Придумывают, как должно быть, и долго живут в своей фантазии. Они игнорируют реальность, видят только то, что хотят видеть. Идеализируют другого человека, а когда что-то разрушает их идеальный образ, обижаются на это. Обижаясь, они продолжают ждать, что другой человек изменится и станет таким, каким они его себе придумали. Или могут полностью обесценить другого, себя и свой опыт.
3. «Страдальцы». Демонстрируют свое страдание всеми доступными способами, показывают другому, как им плохо из-за него. Посредством такого «эмоционального рэкета» требуют, чтобы другой сделал что-то, чтобы их страдания закончились. Они даже могут тяжело заболеть, упрекая кого-то в этом и ожидая, что он одумается и изменится.
4. «Униженные и оскорбленные». Постоянно обижаются и всем недовольны. Всё им не так и не то. Они хорошие, другие плохие. Обида им нужна, чтобы чувствовать свою правоту. Так они подтверждают свою значимость и ценность. Другие при этом могут сильно стараться угодить, чтобы такой человек был доволен.
5. «Застревающие». Застревают в прошлых негативных ситуациях и фиксируются на обиде в связи с этим. Тот, кто постоянно помнит прошлые обиды, больше живет в прошлом, чем в настоящем. Обиды на прошлое и несогласие с тем, как было, нужны как последний шанс получить другое детство и другую маму.
Иллюстрация на обложке: Paper Trident / Shutterstock / Fotodom