5 увлекательных аудиокниг для долгой дороги

8 403

5 увлекательных аудиокниг для долгой дороги

8 403

5 увлекательных аудиокниг для долгой дороги

8 403

Лето — пора приключений, а к каждому приключению ведёт своя дорога: самолётом, поездом, машиной. Аудиокниги — лучший способ и не скучать в пути, и хорошенько подготовиться к тому, что ждёт впереди. Лиза Биргер советует пять хороших книг в дорогу для детей и взрослых.

В машине: Кир Булычёв, «Миллион приключений»

К нашему счастью, Кир Булычёв написал достаточно историй об Алисе, чтобы занять ими всю дорогу хоть до дачи, хоть до моря. Будущее у Булычёва всегда выглядит так, как будто все его обитатели сами попали сюда впервые и потому так увлечённо изучают флору и фауну других планет, бросаются в бой с космическими пиратами и путешествуют не только во времени, но и в пространстве (дорвались!). Слушая эти истории, сам уже рвёшься в космические биологи, чтобы кого-нибудь где-нибудь спасти.

«— Этот мальчик с двумя ногами, двумя руками и одной головой в синей шапочке с козырьком спрашивал меня, где продаётся оружие или боевые кони».


В самолёте: Сельма Лагерлёф, «Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями»

Поучительная сказка шведской писательницы Сельмы Лагерлёф была написана больше ста лет назад, в 1906 году, но единственное, что здесь устарело, — это воспитательный метод тычка и затрещины. Тем более что и сто лет назад этот метод не работал: главный герой, Нильс, несмотря на все старания отца, оставался проказником, пока в наказание за проделки его не уменьшил лесной гном. Отправившись в путешествие в Лапландию вместе со стаей диких гусей, Нильс вернулся совсем другим человеком: добрым, сочувствующим, смелым и в общем достойным гордого человеческого звания. А уменьшение — далеко не самое необыкновенное, что случилось с Нильсом в пути: он повстречал говорящие статуи, избавил целый замок от крыс и спас немало существ, больших и маленьких. Сказку о Нильсе на Storytel можно услышать в классической советской радиопостановке 1958 года в режиссуре Розы Иоффе.

«Каждый раз, когда Нильс смотрел вниз, ему казалось, что вся земля путешествует вместе с ним. Медленно тянулись поля и луга. Бежали реки — то спокойно разливаясь по долинам, то шумно перепрыгивая через каменистые пороги. Деревья, упираясь корнями в землю, взбирались по горам до самых вершин, а потом сбегали по склонам — где врассыпную, где густой толпой. А солнце оглядывало всю землю и всех подбадривало: — Вперёд! Вперёд! Веселее!»


В поезде: Джанни Родари, «Путешествие Голубой стрелы»

Злая Фея отказывается подарить мальчику Франческо на Рождество поезд его мечты, потому что у его мамы на подарки нет денег, — и тогда игрушки бегут сами, а Фея, думая, что их украли, бросается вдогонку. Сказка Джанни Родари, написанная в 1964 году, — это практически коммунистический манифест: раздать всем детям всего поровну, чтобы никто не болел и не умирал. Впрочем, в мире Родари дети всё-таки грустят, болеют и даже умирают — да и далеко не все игрушки дойдут до конца пути. Оттого в путешествии этого поезда драмы не меньше, чем в каком-нибудь современном голливудском боевике. Запись тоже старая и замечательная — радиоспектакль Николая Литвинова 1976 года.

«– Я рискую заболеть воспалением лёгких, разнося свои товары, и никакой благодарности! Этот не хотел деревянную саблю — подавайте ему пистолет! А знает ли он, что пистолет стоит на тысячу лир дороже? Другой, представьте себе, хотел получить аэроплан! Его отец — швейцар курьера секретаря одного служащего лотереи, и было у него на покупку подарка всего триста лир. Что я могла подарить ему за такие гроши?»


В лодке: Кеннет Грэм, «Ветер в ивах»

Однажды весной Крот просыпается и начинает весеннюю уборку, но находит друзей — великодушного Водяного Крыса, рассудительного Барсука и эксцентричного мистера Жаба — и бросает свой уютный дом ради новой жизни. Написанный в 1908 году, ещё до всех английских войн и трагедий ХХ века, «Ветер в ивах» — абсолютный гимн дому, уюту, вкусному ужину, знакомому пейзажу и друзьям, с которыми всё это удовольствие можно было бы разделить. И, конечно, лету, во время которого любые чудеса становятся возможны.

«Добравшись до дома, Крыс развёл жаркий огонь и усадил Крота в кресло перед камином, дал ему шлёпанцы и халат и развлекал до ужина историями из речной жизни. Для сухопутного Крота все они были в новинку — о шлюзах, о наводнениях, про коварных щук и про пароходы, которые разбрасывали бутылки (то есть бутылки на самом деле бросали с пароходов, а, значит, пароходы их и разбрасывали); про цапель и про то, как с ними надо разговаривать, о приключениях в низовьях, ночной рыбалке с Выдром и дальних путешествиях с Барсуком. Ужин был тоже хорош, но очень скоро внимательному хозяину пришлось отвести сонного гостя в спальню, и с облегчением Крот уткнулся в подушку, слушая, как ещё вчера чужая для него река мягко струится у подоконника. Таков был первый из многих дней, проведённых на реке Кротом, столь неожиданно изменившим свою жизнь. И каждый день созревающего лета был длиннее предыдущего и также наполнен приключениями».


В электричке: Юрий Коваль, «Приключения Васи Куролесова»

Повесть Юрия Коваля, вышедшая впервые в 1971 году, — очевидный ответ на советскую моду на истории о бравых милиционерах и мелком преступном элементе, который мешает жить честным людям. Преступники тут совсем не страшные, хотя размахивают иногда ножами и пистолетами, а милиция и вовсе добрая: берёт в свою команду деревенского паренька Васю Куролесова и счастливо ловит мошенников вместе с ним. Эти концентрированно смешные истории, в которых можно хохотать над каждым диалогом, кажутся очень реалистичными, и не просто так: в их основу легла работа отца писателя, Иосифа Коваля, в угрозыске Московской области. Так что маленькая жизнь Подмосковья изображена у Коваля практически с натуры.

«Осторожно приоткрыв калитку, капитан вошёл в сад. Вася за ним. У поленницы дров капитан остановился и сказал негромко: — Докладывайте. — Всё в порядке, — неожиданно ответили дрова глухим еловым голосом, — пташка в клетке. Нет ли чего-нибудь пожевать? — Подкрепляйтесь, — сказал капитан и сунул в поленницу бутерброд, завёрнутый в газету. Дрова тихонько заворчали, шелестя газетой».