Вы наверняка слышали об Ансамбле песни и пляски им. В. С. Локтева — легендарный детский коллектив, хор, танцоры и оркестр на одной сцене, масштабные вокально-хореографические номера. Но кажется, будто бы всё это осталось в СССР — где-то на сцене Колонного зала Дома союзов. Редактор «Мела» Людмила Чиркова сходила на репетицию ансамбля, пообщалась с его худруком и педагогами и узнала, чем коллектив-легенда живет сегодня.

Воскресенье. Вечер. Концертный зал Дворца пионеров на Воробьевых горах. Непривычная для этого места тишина в фойе и контрастное с ней оживление в самом зале — у воспитанников Ансамбля им. Локтева очередная репетиция.

Детей в зале очень много, и дети эти очень разные — танцоры, музыканты, вокалисты от 4 до 18 лет. Девочки лет пяти в белых купальниках и с тугими пучками на голове старательно повторяют движения старших, которые выступают на сцене. Это не их репертуар, но они знают его назубок. Подростки группками отрабатывают движения или распеваются — сами, без окриков педагогов. Никто не сидит в телефонах. У этих детей явно есть дела поважнее.

На сцене вместе — и оркестр народных инструментов, и хор, и хореографическая группа. Единый, хорошо отлаженный механизм. Это и есть отличительная черта Ансамбля песни и пляски им. В. С. Локтева, каждый номер которого — синтез искусств.

Ансамбль, известный на всю страну

— Хочешь петь?

— Хочу, дяденька, а где?

Москва, 1941 год, война. Студент Московской консерватории, начинающий пианист и композитор Владимир Локтев собирает новый состав детского ансамбля песни и пляски, созданного в 1937 году Александром Александровым — автором музыки гимна СССР. Собирает по всему городу, даже во дворах или трамваях, просто приглашая встречных детей на прослушивание, — многие из прежних участников ансамбля попали в эвакуацию, но работу коллектива решено было не останавливать. В том числе для того, чтобы занять и даже подкормить детей в годы войны — Локтев лично добивался, чтобы у его воспитанников было дополнительное питание.

Весна 1942 года, первый концерт вновь собранного ансамбля, теперь не только с песнями и танцами, но и со своим оркестром. И сразу фурор. Раньше никто такого не делал — это было очень ново, очень смело и очень впечатляюще.

Несмотря на войну и тяжелое время, об ансамбле тут же заговорили, в том числе на самом высоком уровне

Коллектив быстро вышел за рамки творческого кружка — начал гастролировать по стране, а затем, после войны, и за границей, выступать на самых престижных концертных площадках и на телевидении. Петь и танцевать в ансамбле стало очень модно — локтевцы буквально за несколько лет сформировали новую, молодую творческую элиту.

К 1960 годам контингент ансамбля составлял уже около двух тысяч человек (одних только хоров там было целых шесть — по возрастам). В интернете можно найти записи выступлений 1950–1960-х годов в Московской филармонии, когда за дирижерским пультом стоял сам Владимир Сергеевич Локтев, — даже сейчас это выглядит очень масштабно и зрелищно.

Вместе с Локтевым в ансамбль пришла балетмейстер-постановщик Елена Романовна Россе — одна из основоположников нашей детской хореографической школы. Поставленные ею танцы — «Балалайка», «Калинка», «Школьная полька», «Дружба народов» — ансамбль исполняет до сих пор. Как и песни знаменитых советских композиторов-хитмейкеров — Крылатова, Рыбникова, Саульского, Чичкова.

«Нас дня на три снимали со школьных уроков, — вспоминает педагог-организатор ансамбля Светлана Морозова, которая пела в нем с 1971 по 1981 год, — и мы проводили их во Дворце съездов, знали там каждый уголок. Причем тогда мы даже не отдавали себе отчет, насколько это значительно. Только когда вся родня собиралась у телевизора („Сейчас Светку будут показывать“), такая мысль проскальзывала. Ну и когда в школе о тебе начинали говорить».

Светлана Морозова рассказывает о золотой эпохе ансамбля, но уже через какие-то 10 лет после ее выпуска всё поменялось.

В девяностые и нулевые коллектив выжил лишь благодаря педагогам, которые, несмотря на мизерные зарплаты, не ушли: «Когда в начале 2000-х я привела сюда сына и дочь, коллектив был в полном забвении. Страна изменилась, мир изменился… А сейчас, после прихода Леонида Михайловича, ансамбль снова стал очень похожим на тот — легендарный, из моего детства: одна большая семья, полная энергии и творческих планов».

«А что, этот ансамбль еще существует?»

Леонид Михайлович, о котором говорит Светлана Морозова, — это Леонид Фрадкин, музыкант, выпускник Московской консерватории, бывший директор Ярославской филармонии, а последние 12 лет –художественный руководитель Ансамбля песни и пляски им. В. С. Локтева.

«Все мои коллеги в ансамбле — творческие люди и профессионалы. И моя главная задача — дать им возможность творить, наблюдать за их полетом, а если они теряют высоту, помогать им. И тонко чувствовать, когда кто-то из сотрудников или юных артистов нуждается в моей помощи, подставлять плечо. Едем, например, в Сыктывкар, младшие набрали с собой чемоданов, а с трапа спустить не могут — и их несу я: по два в каждой руке. Потом у меня, конечно, руки отваливаются, но не помогать детям невозможно».

За те 12 лет, что Фрадкин руководит ансамблем, коллектив снова стал активно гастролировать, собирать полные залы, брать награды на международных и всероссийских конкурсах, про него снова начали говорить. Хотя, как рассказывает Леонид Михайлович, когда он только заступил на пост руководителя, многие коллеги-музыканты удивлялись: «А что, этот ансамбль еще существует?»

«Никто стекло в пуанты не подкладывает»

Сейчас в коллективе 4 основных хора, плюс камерный хор, хор «Московского долголетия» и хор ветеранов ансамбля, несколько оркестров, в том числе духовой, и разновозрастные хореографические группы. Есть даже внебюджетные группы для детей от двух с половиной лет, а еще базовые и профессиональные программы обучения — родители могут выбрать, куда именно отдать своего ребенка.

«Раньше конкурс в ансамбль был просто сумасшедший, очередь тянулась от главного входа. Мы отсматривали по 800 человек, чтобы отобрать всего две группы по 20», — рассказывает Марина Игоревна Егорова, главный хореограф коллектива.

Сейчас всё стало проще и, по сути, вернулось к истокам: когда-то Локтев собирал первый состав коллектива по дворам, и теперь в него также может попасть любой московский ребенок. Достаточно просто подать заявку на mos.ru.

Дети, по мнению хореографа Марины Игоревны, за последние 40 лет тоже сильно изменились. Среди причин она называет и увеличившуюся школьную нагрузку, и глобальные перемены в системе образования, и гаджеты, конечно: «Раньше дети были более наивные, а современные во всем разбираются, очень многое знают. При этом от них требуют всё делать строго по образцу. И на творчестве это тоже сказывается. Сейчас на первом месте техника исполнения. Но за ней порой теряются душа и эмоции».

Отдельно Егорова отмечает физическую подготовку современных детей

«Я преклоняюсь перед этими детьми — они после школы едут через весь город и стараются выкладываться по полной. При этом 8–9 часов за партой в день не лучшим образом сказываются на их двигательном развитии. Так что мы перестраиваем свою работу под каждый новый набор. Если раньше я просто показывала детям движение и они легко повторяли, то теперь я каждое раскладываю на крупинки, создаю подробный алгоритм, и только тогда всё получается. На то, чтобы разучить один танец, в зависимости от сложности его лексики, уходит от 1 до 3 месяцев».

При этом дисциплина в ансамбле железная. Дети знают: от того, как они занимаются, зависит решение — поставят их в репертуарный танец или нет. «Безусловно, мы стараемся ставить массовые танцы, чтобы из 100 человек хотя бы 70 участвовали, но всё равно один участвует в одном, а другой — в пяти. Конкуренция, конечно, есть, впрочем, условное стекло в пуанты тут никто никому не подкладывает. У нас нет откровенного соперничества, у нас — атмосфера дружбы и творчества», — рассказывает хореограф.

«Наши дети умеют работать, а это главный залог успеха»

За время своего существования ансамбль выпустил более 100 тысяч юных талантов. Среди его воспитанников — прима-балерина Большого театра Наталия Бессмертнова, ведущий солист труппы Большого театра Владимир Васильев, выдающаяся оперная певица Тамара Синявская и многие другие вокалисты, дирижеры, артисты балета.

«Нужно быть безответственным эгоистом, чтобы очень талантливого ребенка оставить здесь, а не дать ему возможность попробовать себя в профессии», — говорит Леонид Фрадкин. Он имеет в виду, что ансамбль — это не профессиональное образовательное учреждение, а творческий коллектив дополнительного образования, который, конечно, дает отличный опыт коллективной работы и выступлений, воспитывает умение трудиться, но классической музыкальной или хореографической карьере может помешать. И педагогам постоянно приходится делать выбор: оставить талантливого подростка в концертной группе ансамбля или посоветовать ему идти учиться дальше.

«Трубач, который солирует в оркестре Мариинского театра, некогда играл на трубе в нашем оркестре, но я настоял, чтобы он ушел в музыкальную школу. Многие от нас уходят — в академические консерватории, в Академию русского балета им. А. Я. Вагановой и так далее. И мы очень гордимся этими нашими выпускниками».

Еще одна тенденция: большая часть воспитанников ансамбля поступает в лучшие российские вузы

Причем даже не на творческие направления. Фрадкин объясняет это так: «Наши дети умеют работать, умеют себя организовать, а это главный залог успеха. Они знают цену времени, ведь у них занятия четыре раза в неделю, включая выходные: понедельник, среда, пятница, воскресенье, а домашку многие делают на подоконниках или в перерывах».

Леонид Михайлович вообще уверен, что музыка нужна всем детям без исключения. «В книге проректора Гнесинки Дины Константиновны Кирнарской „10 причин для занятий музыкой“ очень хорошо рассказано, что это и про координацию движений, и про развитие памяти, и про стрессоустойчивость. И конечно, про самопрезентацию и дисциплину».

Педагог Светлана Морозова согласна с этой гипотезой. Она, как бывшая участница ансамбля, вспоминает — репетиции не мешали, а, наоборот, помогали хорошо учиться в школе: «Как-то из-за болезни я пропустила пару недель репетиций — школьные оценки тут же поехали вниз. И с моим сыном было ровно то же самое. Он сломал руку в десятом классе: в школу ходил, а в ансамбль нет. И за пару недель успеваемость съехала. Просто, когда у тебя масса свободного времени, ты постоянно откладываешь уроки на потом. И в какой-то момент перестаешь делать их вовсе».

«Леонид Михайлович, у нас свадьба, можно мы у вас ее сыграем?»

Почти все педагоги коллектива сегодня — его бывшие выпускники. А среди детей очень много тех, чьи родители когда-то сами пели, танцевали или играли тут в оркестре.

«Видите оператора? Это папа одного из наших учеников, — мы сидим с Фрадкиным на последних рядах партера в репетиционном зале. –Здесь всё как-то так взаимосвязано, те, кто пришел однажды, остаются с нами на всю жизнь. Одни приводят детей и внуков, другие становятся работниками ансамбля. А кто-то просто приходит и говорит: „Леонид Михайлович, у нас свадьба, можно мы к вам придем ее отпраздновать?“».

«Нас нередко называют сектой», — шутит педагог Светлана Морозова

«Помню, в детстве мы, локтевцы, очень расстраивались, что учимся не в одной школе и нам приходится расставаться после занятий, — вспоминает Светлана. — И даже когда уже выпустились из коллектива, мы продолжали дружить и общаться. Сейчас, к сожалению, реже получается. Но Леонид Михайлович собрал хор ветеранов ансамбля, и теперь у нас есть возможность вспомнить, как это — стоять на хоровых станках (это что-то вроде лесенки, на которой расставляют хористов по голосам)».

Фрадкин объясняет эту преемственность и семейность очень просто: «В любом деле успех будет, только когда ты безумно влюбляешься в эту историю. Ну и детей невозможно обмануть: они всегда чувствуют, где им по-настоящему рады. А мы им и правда очень рады».

Фото на обложке: И. И. Гольдберг