Во многих классах школы в поселке Потапово Красноярского края учится по три ребёнка. Но кабинетов всё равно не хватает: после пожара в 2016 году детям, учителям и родителям пришлось тесниться в крохотном здании бывшего садика. Именно оттуда по стационарному телефону с нами связалась директор школы Елена Доброва — но не чтобы пожаловаться, а чтобы рассказать об удивительной жизни на краю света.

«Ехала сюда на пару лет, но задержалась на всю жизнь»

«Сегодня у нас сильная пурга, ветер и мороз. Актировка с 1-го по 11-й классы. Связь плохая, давайте попробуем завтра», — пишет мне Елена Анатольевна, директор школы, с которой мы договариваемся об интервью.

Актировки — отмена занятий из-за непогоды — в этих краях явление не редкое. Школа, о которой пойдёт речь, находится в небольшом посёлке Потапово Красноярского края, который расположен прямо на берегу Енисея, чуть ниже Таймырского полуострова. Дорог за пределами посёлка нет: добраться отсюда до других населённых пунктов можно либо по реке, либо по воздуху. Зимой — по воздуху или «зимнику», специально проложенной по снегу дороге, на вездеходе.

В Потапово живёт всего около 300 человек, большинство из них — представители коренных народов Таймыра: ненцы, энцы, эвенки, долганы и нганасаны.

Елена Анатольевна, которая работает в местной школе уже 25 лет, выросла не в Потапово и даже не в Красноярском крае. Сюда она переехала в 1997 году из Украины: «Это были нелёгкие годы перестройки — так что у меня была и материальная заинтересованность, и хотелось посмотреть на Север. Я ехала ненадолго, на пару лет. Но получилось так, что задержалась на всю жизнь: вышла здесь замуж и обросла семьёй». Сначала Елена Анатольевна преподавала в школе русский язык и литературу, после 10 лет была завучем и вот уже 3 года работает директором местной школы.

«Через три года в пятый класс не придёт никто»

Елена Анатольевна помнит времена, когда в потаповской школе учились 105 детей, а в детский сад ходили около 40 дошкольников. Кроме того, при школе работал интернат — для детей оленеводов, которые живут в тундре и ведут кочевой образ жизни.

Сегодня садика в Потапово нет — 11 детей занимаются в дошкольной группе при школе. А в ней всего 40 учеников. Интернат тоже уже не работает: в тундре осталось лишь две семьи с детьми, и им приходится как-то выкручиваться. Одни отдали детей в школу-интернат в райцентре, в другой семье мама весь год проводит с детьми в посёлке — отец живет в тундре один.

«Я не знаю, по каким причинам, но в последние 10 лет люди стали массово уезжать из посёлка, — с грустью говорит Елена Анатольевна. — С каждым годом у нас становится всё меньше и меньше детей. Наполняемость классов очень маленькая, примерно по 3 человека. Самый большой класс в этом году — 9-й, там 7 человек. В пятый класс в этом году пришло пятеро детей, на следующий год придет трое, а через три года не придет никто».

В основном потаповцы перебираются в Дудинку — районный центр, город в 90 километрах отсюда. И это вполне объяснимо: возможностей найти работу и как-то устроиться там явно больше. Но Елена Анатольевна признаётся: «Если мне предложат выбрать между Дудинкой и Потапово, я однозначно выберу Потапово. Дудинка, понятно, цивилизация, но не более.

У нас суровая природа — морозы, пурги. И быт всё-таки тяжелый: нет ни канализации, ни водопровода, мы топим печки практически круглые сутки, берём воду из Енисея, возим на снегоходах.

Но в то же время природа у нас очень красивая. Наверное, здесь и остаются жить люди, которые любят природу и землю. Я люблю природу, поэтому мне здесь комфортно. Дудинка — это уже практически тундра, а у нас лесотундра, есть хорошие грибные и ягодные места. На Енисее очень красивые острова с белоснежным мелким песком. Практически у всех жителей есть лодки, так что летом в хорошую погоду мы выезжаем на эти острова. Река в акватории нашего посёлка огромная, мощная, красивая. Особенно красив ледоход весной».

«Те, кто работает первый год, сейчас наблюдают полярную ночь»

Население посёлка с каждым годом резко сокращается, но находятся и те, кто, наоборот, переезжает жить в Потапово — и совсем не из ближних городов и регионов. Это учителя. Некоторые из них, отработав в школе, покидают посёлок и отправляются куда-то ещё, а кто-то, как когда-то Елена Анатольевна, «задерживается на всю жизнь».

«Сейчас в школе работают 13 учителей. Практически десятилетиями коллектив в школе не менялся, всё было как-то стабильно. А в последние 2–3 года произошли большие перемены, в этом году коллектив обновился почти наполовину. Появилась молодёжь: сейчас у нас работают два педагога со стажем менее трёх лет. В этом году приехали два учителя из Тывы, в прошлом году — учительница химии и биологии из Красноярского края, через год она вышла у нас замуж, сейчас в декретном отпуске. Третий год у нас работает учитель русского языка и литературы из Дагестана. Педагога порекомендовал его одноклассник, который вместе с женой отработал у нас семь лет. Жаль, что они уехали: ребята молодцы, знающие, инициативные.

В этом году получилось так, что от нас уехали сразу 4 человека, и нам были нужны кадры. Я сама искала педагогов в интернете, не ходила летом в отпуск. Выставляла объявления, общалась с учителями — звонила, писала письма, рассказывала о школе. Смотрела личные портфолио тех, кто соглашался, — и приглашала их.

Учителя приезжают с идеями и инициативами, с желанием работать — это большой плюс

Коллектив подобрался очень хороший, несмотря на то что все приехали из разных уголков страны. Те, кто работает первый год, сейчас наблюдают полярную ночь. Наши сильные пурги, ветры, метели, холод — для них это всё в новинку. Я сама, когда только приехала, ложилась спать с мыслью о том, что побыстрее бы утро — потому что каждый день не похож на следующий. Погода в течение дня меняется несколько раз. На материке такого, конечно, не увидишь».

Всем приезжим учителям в Потапово предоставляют жильё. Многим приходится тесниться, но пока других возможностей у посёлка нет. «В 2017 году у нас построили новый дом специально для учителей, в нём две квартиры. В одной квартире, правда, пришлось сделать как бы общежитие — там живут три учительницы. Тесновато немножко, но тем не менее. Также школе предоставили квартиру ещё в одном новом двухквартирном доме. Сейчас там живет семья учительницы истории, которая приехала к нам вместе с семьей из Красноярска в этом учебном году», — рассказывает Елена Анатольевна.

«Но вообще жилой фонд в посёлке желательно было бы обновить. В большинстве своём дома старые, жилья для педагогов не хватает. Мы, конечно, ставим этот вопрос и перед районными властями, наше управление образования готово купить или снять квартиры для педагогов. Но пока в деревне нет свободного жилого фонда, нам приходится обходиться вот так».

«Пожар, можно сказать, подкосил посёлок»

Несмотря на то что в школе учатся всего 40 детей, в здании им сегодня тесно. Дело в том, что в 2016 году двухэтажное здание сельской школы, служившее ещё с 50–60-х годов, сгорело. Как писали в местных СМИ, пожар произошёл из-за непотушенного окурка: подросток бросил его на территории неэксплуатируемого здания, расположенного рядом со школой. Всё случилось летом, в сухую, жаркую и к тому же ветреную погоду, так что, кроме школы, сгорел ещё и четырехквартирный одноэтажный дом.

«Этот пожар, можно сказать, подкосил поселок и в какой-то степени тоже стал отправной точкой, после чего многие стали уезжать, — говорит Елена Анатольевна. — У нас было хорошее двухэтажное деревянное здание. Хоть и небольшое, но уютное. Места хватало всем. Там у нас и кабинеты отдельные были, и спортзал, и хорошее оборудование, нажитое годами, и своя библиотека. Очень жаль, что все сгорело. Сейчас у нас нет никакой художественной литературы, мы страдаем. Есть поселковая библиотека, но школьной, к сожалению, нет».

«Уже 1 сентября дети сели за парты»

Пожар случился 23 июля, но это не помешало вовремя начать учебный год: уже 1 сентября дети сели за парты. «После пожара мы перебрались в приспособленное здание — бывший детский сад, в котором занималась наша дошкольная группа. Первые три месяц работали и учились здесь все вместе — и дошкольная группа, и школа. Позже для дошкольников построили новое здание, а мы в этом приспособленном помещении уже оборудовали школу. Оно, конечно, старое, но тут сделали ремонт, завезли новое оборудование.

Родители тоже подключились: приходили по вечерам, в выходные. Папы собирали парты, шкафы, расставляли мебель. Вообще, в школу родители всегда приходят охотно. Если какое-то мероприятие, праздник — помогают. Мы все живем одной семьей, дружно. Иначе здесь, наверное, не прожить».

Здание, в котором сегодня учатся дети, отлично видно прямо с берега Енисея

Оно расположено у края горки и заметно издалека. «В этом, конечно, большой плюс. Из окон у нас красивый обзор на Енисей, мы практически на берегу реки», — Елена Анатольевна даже в такой ситуации находит хорошее. Как и старое помещение, здание школы деревянное, с шиферной крышей, но одноэтажное — именно поэтому не хватает классов. Детям приходится учиться в две смены, первый урок начинается в 8 утра.

«В ноябре прошлого года нам привезли из Красноярска и установили новую котельную, муниципальный район выделил деньги. Так что у нас в школе хорошо, тепло. Есть и хорошее оборудование для работы — проекторы, ноутбуки. В посёлке нет сотовой связи, но в школе стоит спутниковая тарелка, благодаря чему работает интернет. Конечно, скорость не такая, как бы нам хотелось: иногда её не хватает, чтобы поучаствовать во всяких вебинарах. Но где можем, везде принимаем участие».

Ещё в 2016 году, сразу после пожара, в администрации Таймыра говорили о возможном строительстве новой школы — по плану оно должно было начаться в 2018 году: «Да, нам обещали построить школу, но строительство пока не ведется. Нам говорят, что детей в школе мало — население поселка, к сожалению, уменьшается. Поэтому пока вопрос остается открытым», — говорит Елена Анатольевна.

«Возрождаем язык, который был практически мёртвым»

Потаповские школьники учатся по такой же программе, как и большинство самых обычных школ России. Но в рамках внеурочных занятий школьники изучают энецкий язык — язык одного из коренных народов, проживающих здесь.

«Сейчас в посёлке в основном живут энцы — люди коренной национальности, которая находится на грани исчезновения. Всего на Таймыре их живёт 290 человек, основная масса — именно в нашем посёлке», — рассказывает Елена Анатольевна.

«До недавнего времени энецкий язык не имел письменности. В деревне осталось только четыре человека преклонного возраста, которые свободно на нем говорят. Если они уйдут из жизни, вместе с ними уйдет и язык. Их дети, молодёжь уже язык не знают. Мы стараемся хоть как-то поддерживать его существование».

Проект по возрождению энецкого языка «Языковое гнездо» был запущен на Таймыре ещё 10 лет назад по инициативе управления образования. Для этого в райцентр даже специально приглашали финнов, у которых уже был опыт в этом деле.

«Прежде чем открыть «Языковое гнездо» в школе, к нам приезжал начальник управления образования. Нам сделали ремонт: поклеили обои, потом приехал художник из Дудинки и разрисовал их в национальной тематике.

«Языковое гнездо» у нас на базе дошкольной группы. Суть занятий в том, что воспитательный и рабочий персонал весь день разговаривают с детьми на энецком. Персонал языком у нас владеет не очень, а вот воспитатель Екатерина Спиридоновна Глыдченко сама энка, она досконально знает язык».

Чтобы изучать в школе энецкий язык, вовсе не обязательно быть энцем

«Это сначала в „Гнездо“ приглашали только энцев по национальности, а потом туда пошли и дети из русскоязычных семей, и немецких. Теперь там занимаются все вместе. У нас есть первоклассник, немец по национальности, который поет и рассказывает стихи еще лучше, чем энец коренной. Так что неважно, энец ты, не энец — дети с удовольствием занимаются, песни поют, на праздниках выступают. Как-то вот так, дружненько», — рассказывает Елена Анатольевна.

«На сегодняшний день нет методической базы, чтобы можно было ввести энецкий язык в курс школьной программы, хотя бы по часу в каждом классе. Нет учебников, нет дидактических материалов, нет ничего — язык же был практически мертвый.

Мы потихонечку начинаем его возрождать. Только в 2021 году появился и был издан первый букварь. Его автор — жительница нашего посёлка, она родилась здесь, окончила Институт народов Севера в Петербурге, там же работала и всю жизнь занималась этим вопросом — изучала язык и обычаи коренных народов Таймыра, энцев в том числе.

В основном школьники пока учат язык на уровне фольклора — песен, стихов, народного костюма, обычаев, изучения народных промыслов. Детям нравится петь, надевать костюмы, играть. Если бы они сидели за партами и писали в тетрадях, тогда, может, им было бы сложнее. Хотя в этом году уже издали тетради для изучения языка для 1-го класса. Плюс во 2-м и 3-м классах в рамках внеурочной деятельности дети по часу в неделю занимаются непосредственно энецким языком: пишут в тетрадках, запоминают слова. А ещё мы проводим тематические праздники, конкурсы, возрождаем не только язык, но и культуру».

«Градообразующее предприятие у нас — школа»

Времена, когда жители Потапово легко могли найти работу, были не так уж давно. В 80-е годы здесь работала звероферма — производили пушнину, отлично было развито рыболовство, оленеводство, молочное скотоводство. Сегодня же, как говорит сама Елена Анатольевна, главное «предприятие» посёлка — это школа. Другой работы в поселке, сейчас, увы, нет. Но с приходом интернета дети больше стали узнавать, интересоваться другим миром — и уезжать.

«Наш посёлок в своё время был крупный, люди здесь жили хорошо. Потапово находится в очень хорошем месте, на берегу Енисея. Мимо нас идут суда — и пассажирские, и транспортные, везут груз из Красноярска в Дудинку и Норильск. Жить в нашем посёлке неплохо, но в последнее время всё, к сожалению, меняется не в лучшую сторону».

Но Елена Анатольевна не обижается: наоборот, кажется, помнит всех выпускников по именам и знает, кто из них куда поступил и чем занимается. «Последние лет десять дети, которые идут в 10–11-й класс, хорошо поступают в вузы — в основном красноярские. В этом году мы выпустили четверых ребят. Одна девочка поступила в Институт им. Герцена в Петербурге, другая уехала в Красноярск получать образование воспитателя дошкольной группы в колледже… Лет пять назад был такой хороший класс, 5 человек: один мальчик поступил в Институт нефти и газа в Красноярске, другой — на специальность, связанную с электроэнергетикой. Одна девочка уехала учиться в медицинский колледж в Петербурге, другая поступила в педучилище в Енисейске».

Я всем говорю: «Господи, ребят, ну возвращайтесь домой, давайте будем что-то придумывать, как-то деревню спасать». Мы же находимся на грани исчезновения, еще лет 5–10 — и всё, школа закроется, потому что детей не будет. Рождаемости нет. В этом году в посёлке родился один ребёнок, в прошлом — тоже один. Все говорят: да мы бы приехали, если бы была работа. А работы нет. Они оканчивают вуз и остаются в том же Красноярске или Петербурге. Сюда работать и жить не едут. Десять лет назад все было совсем по-другому».

«Если не будет работы, посёлок будет умирать»

В посёлке сегодня есть и хорошие примеры того, как можно организовать свою жизнь и работу. Елена Анатольевна вспоминает Константина Коха, потомка сосланных поволжских немцев: «Представляете, здесь, за полярным кругом, где тундра, Кох занимается фермерством. Держит коров — и обеспечивает весь поселок, в том числе школу и дошкольную группу, свежим молоком, творогом, сметаной, свежей телятиной и говядиной. Наши дети едят вот такие хорошие продукты».

Кто-то в посёлке ещё занимается рыболовством, в тундре есть небольшая оленеводческая бригада. Остальные жители работают кто где: в поселковой администрации, на почте, в магазинах, пекарне, фельдшерском акушерском пункте и, конечно, в школе.

Елена Анатольевна убеждена: чтобы посёлок продолжал жить, людям нужен какой-то толчок, помощь со стороны. «Честно говоря, у меня есть розовая мечта. На Таймыр сейчас заходят большие промышленные организации, занимающиеся добычей нефти, газа, угля. И я надеюсь, что, может, когда-то случится чудо — и кто-то из них обратит внимание на наш поселок. С точки зрения, может, какой-то промышленной добычи.

Я готова писать письма куда надо — в правительство, министерство. Чтобы нам помогли

Люди у нас не настолько денежные, чтобы сами могли организовать свое дело. Какие-то финансовые вложения в поселок могли бы стать единственным спасением, чтобы он жил дальше. Если не будет работы и не приедут люди, жизнь не возродится. Школа будет угасать, поселок будет умирать. Но мы все-таки надеемся, что что-то изменится в нашей жизни. И, конечно, надеемся на строительство новой школы».