«Дети должны знать все факты из истории России, потому что это их родина», — достаточно популярное мнение среди педагогов, чиновников от образования и даже родителей школьников. Но узнать не только обо «всех», но даже об основных фактах русской и мировой истории невозможно физически: в учебном плане для этого отведено слишком мало часов. Очевидно, что школьный курс истории нуждается в изменениях. Вот только в каких? Об этом в своей колонке для «Мела» рассуждает заслуженный учитель России, преподаватель истории в московской гимназии № 1567 Тамара Эйдельман.

Что мы изучаем в школе на уроках истории? Ответить можно очень просто — всё. Ну, или точнее, должны изучать всё. Тут даже не скажешь, как говорили в былые времена, «от Адама до Потсдама», потому что школьный курс истории тянется далеко после Потсдамской конференции и доходит аж до… какой у нас сейчас год — 2016, ну, значит, до 2016 года. Или, точнее, должен доходить.

Эта традиция имеет глубокие корни, которые уходят и в советское прошлое, и в какой-то мере во времена дореволюционные. Представления о том, что дети в школе должны изучить «весь» исторический процесс, очень стойко держатся в нашей стране. Мы ведь вообще любим возмущаться, что кто-то чего-то не знает. «Кааак! Ты не читал „Войну и мир“? Это невозможно! Ты не знаешь, когда была Куликовская битва? Как же ты живёшь в России?» А если ты читал «Войну и мир», то позор тебе, если не читал «Анну Каренину» или «Воскресение». Если ты знаешь, когда была Куликовская битва, то позор, если не знаешь, когда была битва при Гангуте. И так далее, до бесконечности.

Как однажды сказала к моему ужасу некая дама, принимавшая вступительные в МГУ, «дети должны знать все факты из истории России. Это их Родина»

А можно ли знать все факты? Есть ли где-нибудь на свете какой-нибудь великий академик, которых их все знает? А ведь школьный курс включает в себя не только историю России, но ещё и историю Древнего Востока, Греции, Рима, Западное Средневековье, историю Европы нового и новейшего времени. Уффф. Кажется, ничего не пропустила. Стоп! Ещё ведь есть кусочки из истории Японии и Китая, африканских стран, Северной Америки, Латинской Америки…

Учителя беспрерывно жалуются на нехватку часов в школьной программе. Их, конечно же, не хватает. Но когда я слышу эти жалобы, то сразу же представляю себе, что где-то сейчас сидят учителя литературы и тоже говорят о нехватке часов. И географы, и химики, и физики. А где-то заседают психологи и рассуждают о перегрузках, которым подвергаются школьники. Что же делать?

Сегодня всё решается довольно прагматично. Государственный экзамен в основном проверяет знания по российской истории, поэтому, конечно же, чем ближе к выпускным классам, тем меньше времени уделяется всему, что находится за пределами нашей страны. Древнюю Грецию можно изучать вволю, а вот западной истории XIX и XX веков придётся немного (а может, и не немного) потесниться. Но даже если изучать одну русскую историю, то всё равно времени не хватает.

Вариантов здесь может быть несколько. Один — наиболее, увы, реалистичный и распространенный — просто проскакивать какие-то периоды, этапы, темы, которые представляются «менее важными», и сосредотачиваться на том, что важнее. Это позволяет хоть как-то справиться с программой, но, конечно, возникает вопрос: а много ли осталось у школьников в голове после того, как они со страшной скоростью пронеслись по векам? И как в такой ситуации готовить тех, кто будет сдавать экзамен по истории?

Существует совершенно иной подход к изучению истории: в британских школах вообще не изучают историю в хронологическом порядке

Такой подход можно условно назвать «англосаксонским». Каждый год оказывается посвящён одному периоду, и для этого периода учитель (учитель! самостоятельно!) выбирает несколько тем: одну мировую, одну британскую, одну региональную (шотландскую, ирландскую), одну локальную — то, что мы бы назвали краеведением. Таким образом, каждую из этих тем можно изучить углубленно. Кстати, для британских школ это означает не заучивание огромного количества фактов, как это обычно бывает у нас, а работу с различными источниками, их анализ, выявление авторских позиций, выяснение различий между фактами и мнением, то есть развитие мышления. А как же общий взгляд на историю? А как же они будут жить, не зная того, этого и этого? Да очень просто будут жить. У них будут развиты навыки, с помощью которых они при желании выяснят то, что им надо, про те темы, которые они не изучили в школе. И, может быть, от этого пользы будет больше, чем от «прохождения» или, вернее, «проскакивания» по всем-всем периодам, на которое обрекает учителя хронологический подход.

Звучит красиво, но, конечно, уж очень далеко от нашей традиции, уж очень непривычно для нас. Нам всё хочется, чтобы был общий взгляд на исторический процесс и чтобы фактиков побольше. Но, может быть, можно хотя бы что-то взять из такого подхода? Например, больший интерес к анализу источников — это, кстати, должно помочь и при подготовке к ЕГЭ. А может, попробовать «смягченный вариант»? До девятого класса пройтись по истории «поверхностно», а в 10-11 углубляться?

Только не думайте, что я призываю сохранять ненавистные «два концентра» в изучении истории, которые, как мне кажется, вообще это изучение разрушают.

Мне хотелось бы, чтобы ученики получали в школе большую свободу выбора — это и для учёбы лучше, да и для жизни навык полезный

Если бы в старших классах дети (уже на самом деле не дети) выбирали только те предметы, которыми они хотят заниматься, то предметов этих было бы меньше, часов на них было бы больше, перегрузки бы уменьшились, мотивация бы повысилась, потому что в классе сидели бы только те, кому это интересно…

У нас же всё время идёт речь про курсы по выбору, почему мы не можем доверить десятиклассникам действительно делать выбор? Ну хорошо, хорошо, я знаю, что физкультуру всё равно оставят до последнего майского дня в 11 классе. Ну пусть, но в остальном — дайте свободу! Молодые люди вскоре после окончания школы получают право жениться и выходить замуж, водить машину, голосовать… Почему же они не могут сделать простой выбор: я хочу изучать углубленно вот эти предметы и только эти. А другие не хочу. И тогда за два года с этими детьми можно было бы очень многое узнать, а главное, многое понять. А еще важнее — им можно было бы помочь научиться размышлять. Разве не этого мы хотим для наших учеников?