Как правильно в школе и дома говорить с детьми о репрессиях
Как правильно в школе и дома говорить с детьми о репрессиях
О политических репрессиях в России в 20 веке знают 76% молодых людей. В основном из литературы и СМИ, а ещё из истории собственной семьи. В учебниках почти не затрагивают эту тему, поэтому многое зависит от учителя и его позиции. «Мел» и Музей истории ГУЛАГа накануне Дня памяти жертв политических репрессий поговорили с педагогами и методистами о том, как стоит рассказывать детям об этом периоде.
1. Нельзя врать и упрощать
Александра Поливанова, разработчик образовательных программ для школьников «Международного мемориала»
Если ты однажды наврёшь или упростишь, а потом ребёнок узнает правду, он больше уже не поверит. Ни тебе, ни другим источникам. Эмоциональный опыт детей отличается от опыта взрослых, но при этом у каждого ребёнка он свой. И исходя из него нужно говорить о репрессиях. Не нужно рассказывать все жуткие подробности, их и взрослому трудно усвоить. Но можно дать ребёнку самому освоить то, что ему под силу и интересно, оставив за кадром самое страшное. Мы ведь считаем «Дневник Анны Франк» одной из лучших книг о Холокосте, при том, что в ней нет ни слова о концлагере. Можно говорить о попрании всех ценностей, прав и свобод, говорить о судьбе конкретного человека, о судьбе ребёнка, но не показывать при этом расстрельные камеры и рвы.
Нам важно не столько рассказать о репрессиях, сколько поспособствовать развитию свободного критического мышления, показать разные типы источников, их разное происхождение и научить критике и интерпретации исторических источников времён СССР. Чтобы, встретив где угодно информацию о советской истории, ребёнок включал критическое мышление и сам мог анализировать, почему он видит или слышит то или иное, умел поместить увиденное в ценностный контекст.
2. Нельзя оправдывать массовые убийства
Антон Скулачев, учитель литературы гимназии 1514, председатель Гильдии словесников
Недопустимы любые формы ревизионизма: «а может, этого не было», «а может, преувеличили». Недопустимы любые формы оправдания: «найдём плюсы», «а может, не зря», «напрасно не сажали», «зато мы сделали ракеты». Массовому убийству не может быть оправданий — это нравственная ответственность учителя. Неэффективно уходить в голый пафос и обличительство, лучше сосредотачиваться на личных историях.
Начать с того, что об этом нужно говорить. Не один раз, а методично показывать значимость темы и для взрослых, и для детей. Она должна касаться учителей разных предметов: истории, обществознания, географии, даже биологии, физики, химии (на примере репрессировнных учёных).
Стоит акцентировать внимание на том, что это большая история, которая коснулась почти каждую семью
На том, как следы репрессий видны до сих пор: в топонимике, в запретных темах, в исчезнувших семьях и фамилиях, в вырезанных статьях в энциклопедиях. Нужно говорить о том, как опасен сам тоталитаризм, лежащий в основе репрессий. И о том, что сохранение человечности — это всегда задача № 1.
3. Нельзя давать предварительную установку
Ольга Громова, писатель, библиотекарь с многолетним стажем, редактор детской литературы, издательство «КомпасГид»
На мой взгляд, нельзя предварять разговор на эту тему однозначными оценками и словами: «Все говорят, что… (Сталин виноват, Сталин не виноват, виноваты все вокруг него, историки врут, чтобы очернить нашу великую страну), но на самом деле…» Неважно, какую оценку при этом даёт говорящий. Любой вариант повредит разговору. Потому что, во-первых, каждый ребенок имеет право на свои выводы, а во-вторых, они должны формулироваться из собственного знания и его понимания. Не из чужих, пусть даже и взрослых, оценок, поданных как аксиома.
Опирайтесь на личные истории, документальные фильмы. Обычно самый продуктивный разговор — не лекция с фактами (пусть даже самая интересная), а обмен впечатлениями на основе книг или воспоминаний. Вообще, свидетельства из первых рук, даже субъективные, всегда интересны и могут быть поводом для обсуждения и начала сложного разговора.
4. Нельзя забывать о личных историях
Евгений Бунимович, уполномоченный по правам ребенка в Москве, заслуженный учитель РФ
Нельзя только рассказывать, стоя с указкой у доски. Недопустимо в привычно-авторитарной форме вдалбливать антитоталитарное содержание. Нельзя оставаться на уровне общих слов, пусть и самых убедительных, статистики, пусть и самой ужасающей. Без частных историй, привлечения конкретных документов и художественных произведений не добиться эмоционального сопереживания. Нельзя замалчивать альтернативную аргументацию («эффективный менеджер», «историческая необходимость», «лес рубят — щепки летят»). При этом поиск контраргументов стоит предоставить прежде всего самим ученикам. Тут естественны дискуссии, дебаты. Нельзя не учитывать возрастные и личностные особенности детей — особенно яркие и конкретные подробности могут превратиться для кого-то из школьников в неотступные кошмары, а в ком-то наоборот развить садистские наклонности.
Детям свойственно воспринимать всё, что было до них, как далёкое прошлое, сказанья старины глубокой. Поэтому, на мой взгляд, разговор стоит начинать с актуальных проблем, ситуаций, конфликтов, связанных с темой памяти о массовых репрессиях. Например, перенос акции «Возвращение имён» от Соловецкого камня на другое место в связи с ремонтными работами (в итоге акция пройдёт 29 октября в обычном месте, у Соловецкого камня — Прим. ред.). Начав с аргументов обеих сторон, столь же естественно выйти на понимание смысла акции, необходимости памяти о трагических страницах истории, на конкретные трагические истории детей и семей, побудить к участию ребят в этой акции, которая сама по себе сильнее урока в стенах класса.
5. Нельзя допускать позитивную оценку репрессий
Алексей Трубин, методист и руководитель проектов Московского дворца пионеров
Экономическая эффективность, стратегия управления страной, вынужденные меры — даже упоминание об этом вредит сознанию ребёнка. Двойные стандарты, принятые как норма в публичном пространстве, недопустимы в диалоге с детьми. Важно формировать у ребёнка ценностную установку: убийство нельзя оправдать. Многие педагоги думают, что рассказы о сталинских репрессиях могут вызвать у детей чувство непонимания и страха. И при этом не стесняются рассказывать подробности жизни страны во время Великой Отечественной войны.
Нужно дать ребёнку понимание, что репрессии — важный и очень ценный с точки зрения извлечения опыта период. Нужно не просто рассказывать, а давать возможность проводить аналогии, размышлять о причинах, механике этих событий, учитывая, что соучастниками преступлений зачастую становились обычные люди. Что их к этому сподвигало? Что скрывается в каждом из нас и в какой момент начинает проявляться? Нужно размышлять с детьми об этом, погружая их в исторический контекст.