Прямо сейчас выпускники готовятся подавать документы в вузы, а старшеклассники размышляют, какую профессию выбрать с учётом последних событий. «Мел» пообщался с тремя специалистами и узнал, чего ждать от рынка труда после пандемии и к чему готовиться нынешним школьникам и студентам.

О выходе из кризиса

Илья Матвеев, политолог, преподаватель факультета международных отношений и политических исследований СЗИУ РАНХиГС:

Проблема в том, что мировая экономика была в плохом состоянии и до кризиса — она от предыдущего (2008–2009 годов) ещё не оправилась. Тогда наблюдалось такое явление, как jobless recovery, — это когда восстановление экономики вроде бы происходит, но рабочие места создаются медленнее, чем она восстанавливается. Я боюсь, что после этого кризиса будет то же самое. А ещё в прошлый раз во многих странах создававшиеся после кризиса рабочие места были неполноценными — нестабильными, по временному контракту, без оплачиваемых отпусков, больничных и других элементов того, что в России называется «соцпакетом». Думаю, что, к сожалению, эта тенденция проявится и в этот раз.

Наталия Хозицкая, специалист по планированию карьеры и выбору профессии:

Компании сейчас сокращают расходы, а люди — самый большой расход. Выше будет конкуренция за вакансии, хорошие компании будут выбирать лучших специалистов, а платить им меньше. В итоге каждый кризис приводит к тому, что ещё больше людей начинает осознанно планировать карьеру. Те, кто пострадал в прошлый раз, к этому кризису уже подтянулись и конкурируют на высоком уровне, демонстрируя нужные компетенции. К примеру, лет пять назад, во время бурного развития личных гаджетов и диджитал-технологий, не у дел оказались маркетологи старого формата, многие из них тогда решили развиваться в диджитал-маркетинге и онлайн-продажах — сейчас их опыт востребован, они не сильно пострадают в сложившейся ситуации.

Алексей Федосеев, автор проекта ранней профориентации школьников:

В кризис случился перелом — раньше люди доверяли государству в вопросах образования и социальной организации, а теперь могут создаваться новые форматы совместного образования — сообществами, подъездами, домами. И новые форматы работы, трудоустройства — семейные патенты, семейная занятость. Сейчас говорят о глокальности — это когда ты, с одной стороны, формируешь локальное сообщество, но у тебя есть интернет — ты связан с миром, а значит, сочетаешь и то и другое.

Об удалённой работе

Илья Матвеев:

Дело в том, что хождение на работу — это же не только обязанность, но и возможность общаться с людьми вживую. У тех, кто постоянно работает дома, развивается чувство социальной изоляции. И я думаю, что многие хотят вернуться в офисы. При этом компании действительно вкладываются в удалёнку, развивают это направление и хотят, чтобы люди больше работали дистанционно.

Наталья Хозицкая:

Переход в диджитал для некоторых компаний ускорился из-за вынужденных мер. К примеру, есть прогрессивная школа, которая хочет вводить дополнительные занятия онлайн-формата. В нормальной ситуации ей нужно уговорить учителей, научить их пользоваться технологиями — обычно это вызывает сопротивление, поскольку даёт дополнительную нагрузку. Кроме того, нужно убедить учеников и родителей хотя бы попробовать. А тут разом все оказались в онлайне и ничего преодолевать не пришлось, а, наоборот, всем нужно помочь поскорее освоить новые инструменты.

Поскольку в изоляции мы просидели всего несколько месяцев, то рынок труда по инерции вернётся на прежние рельсы. Но некоторые элементы онлайна останутся и приживутся. А значит, быстрее пройдут становление новые профессии, например в школах это методологи и тьюторы по школьному онлайн-образованию.

Алексей Федосеев:

Один из вопросов, который сейчас ярко подсвечен, — это история про дистанционную работу, особенно в IT-сфере. Значимость этого сектора — онлайн-торговли и коммуникаций — радикально выросла. И сам формат работы в аутсорсе становится более приемлемым, более распространенным. Это касается и предпринимательских компетенций, когда человек может представить себя и свои навыки вовне, работать с задачами в срок, управлять своим временем. Всё то, что в режиме «заводского» труда с человека снималось, — за него гудок определял, когда начинать и заканчивать. И тут мы возвращаемся к доиндустриальному, ремесленному формату организации труда. Это интересно и значимо с точки зрения гибких навыков. А сам процесс важен для нашей страны ещё и потому, что у нас огромные территории и возможность решать задачи удалённо имеет высокий потенциал.

О профессиях будущего

Илья Матвеев:

Мне кажется, исчезнут многие офисные должности — запрос на руководителей среднего звена будет меньше, останется либо топ-менеджмент, либо автономные команды специалистов. С другой стороны, актуальным будет всё, что связано с технологиями: биотех, финтех — всё это есть уже сейчас и будет дальше идти в гору.

Есть еще такой момент. Если бюджетникам — скажем, библиотекарям — станут платить больше, то вполне возможно, что и профессия библиотекаря станет привлекательной. Какие-то вещи, которые сейчас финансируются по остаточному принципу, а вообще-то они очень важные, могут пойти вверх. Государство может осознать, что надо нанимать на эти должности новое поколение — и случится ренессанс бюджетных профессий, связанных с культурой, наукой.

Наталья Хозицкая:

Пострадавшим отраслям, таким как гостиничный бизнес, ретейл и туризм, действительно потребуется время, чтобы восстановиться, — это значит, что в ближайшее время там будут сокращения и меньше вакансий, чем обычно. Это не означает, что эти сферы совсем исчезнут и профессии в них отомрут, но временный спад мы уже наблюдаем, и он точно продлится до конца года.

С другой стороны, станут востребованными специалисты диджитал-сферы от программистов, дизайнеров, маркетологов до администраторов сайтов и сотрудников call-центров. Дело в том, что диджитала становится больше, его нужно создавать, содержать и обслуживать. Отдельно здесь можно выделить профессии, связанные с онлайн-продажами, их выстраиванием и развитием.

Будут актуальны профессии, которые встречаются на пересечении науки и технологии: биотехнологи — на стыке биологии и информатики, дизайнеры интерфейсов — пересечение дизайнера и разработчика. А ещё популярными станут профессии, которые способствуют индивидуальному развитию человека — от психологов, коучей и стилистов до педагогов, тьюторов, тренеров. Потому что человек на фоне бесконечных кризисов учится вкладываться в себя и своих детей, это для него самая надежная инвестиция.

Алексей Федосеев:

Я могу сказать про сферу образования: я не жду, что в ближайшее время в ней появится много новых форматов, я здесь скорее пессимист. Родители наконец осознали, что школа выполняет функцию по передержке детей, и увидели, насколько низкий уровень образовательных результатов она может давать. И пока спрос на образование не станет ответственным, у нас ничего не поменяется.

Технологии без спроса ничего не поменяют, мы откатимся обратно к привычной системе — с ЕГЭ и всем остальным

И в работе педагога история с дистанционкой будет отработана поверхностно: учителя пройдут онлайн-курсы по использованию зума, но учебный процесс перестроен не будет, а ведь дистанционный формат — это совсем другое.

Если говорить про сферу IT-разработки, здесь никаких сюрпризов не произошло, она отлично выдержала кризис и пошла дальше. Какие-то практики из айтишной работы будут привнесены в другие области — в управление, сферу услуг. Но, мне кажется, этим всё и ограничится.

О необходимых навыках

Илья Матвеев:

Могу сказать, что видел статьи, где, вопреки распространенному мнению, показывается, что выпускники гуманитарных вузов часто успешнее находят работу, чем узкие технические специалисты. Потому что в итоге всё равно нет жёсткой зависимости между специальностью и работой, а у гуманитариев есть много навыков, полезных в современном мире: умение разговаривать, писать и прочие soft skills — в итоге это и пригождается. И эта идея, что если пошёл на филфак, тебе конец, вообще не оправдывает себя, весь мир сейчас это доказывает.

Алексей Федосеев:

Здесь нет специфики коронавирусного кризиса, речь идёт о том, что сама по себе ситуация на рынке труда была хорошо проиллюстрирована этим кризисом. Многие говорили, что мир меняется быстро, но никто не мог представить, что он изменится за несколько месяцев. Теперь это очевидно. Все компетенции, которые связаны с «небоязнью» нового опыта, способностью учиться на ошибках, стали критичными.

Затем — цифровые компетенции. С одной стороны, говорят, что дистанционное образование — подделка, цифровые коммуникации не заменят общения. И я принимаю эту критику, но для ряда задач, наоборот, нужна цифровая грамотность, без неё нельзя простейших действий совершить. Владение цифровыми решениями, безопасность, работа с данными — это становится новыми ключевыми навыками.