Мы вели подсчет баллов в табличке, дети их накапливали и понимали, что им достаточно вовремя приходить, слушать материал, задавать вопросы и пытаться что-то делать. Потом, как в «Поле чудес», где за определенное количество очков можно получить приз, дети выбирали, что они хотят.

За 15 баллов они могли попросить у меня книгу, которую им хочется прочитать, и я заказывал. Иногда выбирали вариант, где я печатаю на футболке имя ученика и надеваю ее на уроки, но больше всего им нравилась шаурма за 13 баллов.

Дети включились в погоню за этим призом, потому что у них молодой растущий организм. Хоть они и не голодали, в школе были завтраки, обеды, полдники, но это ведь дети. Они постоянно хотели есть, потому что часто оставались на дополнительные занятия и внеклассные активности. Они хотели шаурму. В итоге за две четверти, пока у нас действовала система поощрения, я разорился. Все курьеры знали меня в лицо.

Сейчас, например, мы делаем большой проект по Петру I: взяли все основные мифы — и про картошку привезенную, и про табак, и про «рубил топором бороды», и даже про то, что его «подменили».

До этого дети разбирали теории египетских пирамид, которые якобы построили инопланетяне, изучали масонов как явление или спекуляции про Атлантиду, даже про плоскую Землю — для уровня 6–8 класса это было достаточно глубоко и интересно.

Дети постарше однажды взялись доказать, что гороскопы не работают, изучали это с точки зрения психологии и даже составили свой универсальный гороскоп, который всем в школе удивительным образом, конечно, подошел. Выходит, сами доказали, что все держится на вере и способе мышления, а звезды на нас могут влиять все же очень опосредованно.

У нас была такая игра: все стоят в кругу, и каждый отвечает на один и тот же странный вопрос. В тот раз я спросил: «Зачем ты ешь песок?» Все должны ответить по-своему, оригинально, не повторяя предыдущего игрока. Встречались варианты «на спор», «потому что он сахарный», «потому что мне заплатят за это деньги», «потому что я участвую в реалити-шоу» или «я люблю, как песок хрустит на зубах». Но лучший ответ дал один восьмиклассник. Когда до него дошла очередь, он улыбнулся, немного прищурился:

«— Зачем ты ешь песок?

— Потому что она по нему ходила».

Во-первых, я часто слышала страшные истории о том, как школа травмировала людей, и мне как учителю всегда грустно и больно это было слышать. Поэтому я хотела «перезаписать» этот опыт, создать новое приятное воспоминание, которое будет связано с чем-то школьным, даже если школа давно окончена.

Во-вторых, я каждый день сталкивалась с тем, как люди вокруг меня ошибались, а те, кто их учил или исправлял, будто сразу говорили им, что они дураки. Мне не хотелось наказывать за ошибки, я хотела учить, но в другом формате — где никто не дурак, все молодцы и мы вместе сидим за столом.

Недавно я поднимала в блоге проблему престижности или непрестижности профессии учителя. Поводом для этого стал вопрос, который мне задали одиннадцатиклассники в школе: «Когда вы уже уйдете из учителей и начнете развиваться в другой, более перспективной сфере?» Они считали, что учительство — это временная ступень для тех, кто еще не реализовался в жизни, и из школы нужно уходить, ведь здесь нет карьерного роста. Я решила поднять эту тему, потому что у меня есть твердая позиция на этот счет. Для меня учитель — это престижная профессия.