В колонии в основном попадают подростки, на которых родители обращают мало внимания. Это не значит, что семья обязательно неблагополучная — у родителей может не быть времени или желания заниматься детьми. С четырьмя подростками из Можайской воспитательной колонии поговорила корреспондент издания «Правмир». Им всем недавно исполнилось 18 и скоро их ждёт перевод в колонию общего режима.

«Я знаю, что во всём виноват только я. У меня было очень много свободного времени. Мама всё время была занята на работе, а я после уроков — свободен. Вот и вышло так, что попал в историю», — рассказывает Сергей из Москвы. Он попал в колонию из-за легкомыслия: получил условный срок за то, что вместе с друзьями отобрал у подростка телефон, а затем перестал ходить отмечаться в полицию. «Я не ходил отмечаться, потому что мне казалось — всё несерьезно. Просто ходить и говорить: „Здрасьте, я тут?“ И перестал. А потом за мной пришли по-настоящему, и я попал сюда».

Как и большинство подростков, рассказавших свою историю, Сергей согласен с приговором суда. «Я считаю, что срок мне дали справедливый. Если меньше, то не осознаешь всего того, что натворил. Жаль, что на воле нельзя этого понять».

Другой 18-летний парень, Иван, попал в колонию на четыре года, покалечив мужчину в уличной драке. «Я еще сам до конца не разобрался, что произошло. Возможно, это было желание самоутвердиться. И еще мы немного выпили перед этим. Часто думаю над тем, как я попал сюда. Даже не знаю, много мне дали или мало. Ведь его могли и убить. С этой точки зрения, получил вполне справедливый срок».

В колонии у ребят много времени подумать о будущем. Большинство из них хотят работать и уже знают, какую профессию хотят получить.«Думаю, что когда освобожусь, я уеду из Ивантеевки. Просто чтобы не попасть опять в эту компанию. Хочу пойти учиться дальше. Хочу стать поваром. Мне очень нравится готовить. А всем парням, которые сейчас слоняются без дела, хочу посоветовать больше слушаться родителей. Я этого не делал, и вот итог. Это банально звучит, но тут понимаешь гораздо больше. И очень сильно хочу попросить прощения у мамы».

«Я попал в колонию по 228 статье — „Наркотики“, — рассказывает Сашаиз Подмосковья. — Мой срок 3 года и 6 месяцев. Вообще, можно сказать, что я — просто наркоман, хотя зависимости у меня нет. Я недолго принимал вещества. Началось всё с гашиша. Покурил один раз, два. Помню первый раз — мы пошли в парк Лосиный остров и там курили. Было очень смешно, мы долго веселились. А потом постепенно перешел на амфетамин. Его нюхают обычно, но можно и просто завернуть в туалетную бумагу и проглотить. 1 грамм амфетамина стоит около 1000 рублей». Позже Саша начал покупать наркотики не только для себя. Его задержали, когда он передавал товар заказчику.

«Я понимаю, что совершал зло. Амфетамин всё-таки убивает людей. И выходит, что я тоже их по чуть-чуть убивал. Срок считаю нормальным, хотя тут тяжело находиться. Но меньше нельзя — не сможешь осознать до конца, как ты вредил обществу. Года точно мало. Надо больше».

С планами на будущее Саша тоже определился. «Когда я выйду, сразу пойду учиться. Мне надо еще среднее образование получить. Нравится предмет „металлообработка“. Буду что-то в этой сфере искать. Хочу много работать, чтобы не было свободного времени совсем, чтобы больше не оступиться».

«Я сижу ни за что, — считает Вадим из Ярославской области. — По 111 статье, часть 4 — „Нанесение тяжких телесных повреждений, повлекших смерть“. Я просто разнял людей во время драки. <…> Следователь заставлял меня расписываться на пустых страницах, при том, что не было со мной ни адвоката, ни родителей. Он подделывал в итоге мой почерк и мою подпись. Но судья тоже не стала проводить экспертизу. <…> Мой друг, который ударил, написал повинную, во всём сознался, но мне всё равно приписали 7 ударов. А я не бил. Даже пальцем не тронул».

«Дома меня ждут мама, папа, сестра и бабушка? — продолжает Вадим. — Все переживают и приезжают ко мне. То, что произошло со мной, просто не укладывается в голове. Я курил, да, пил пиво на воле, но никогда не был трудным подростком, не было приводов в полицию. Я хотел пойти служить в армию, и сейчас хочу, когда освобожусь. В спецвойска меня не возьмут, но хотя бы в автобат взяли. Я сейчас как раз буду в ПТУ учиться на автомеханика. Девушка меня больше не ждет. Мы расстались перед заключением».

«Это дети, у которых на свободе было очень много времени, они много гуляли, — говорит о молодых заключённых Олег Меркурьев, начальник Можайской воспитательной колонии. — Я долго не мог понять, как это — гулять. А потом мне объяснили, что это просто сидеть на лавочке и ничего не делать».

По словам Меркурьева, в колонию попадают дети, родители которых по каким либо причинам — работа, пьянство, нелюбовь — не обращают на них внимания. «Был у меня тут мальчик из Клина. Попал сюда по пьянке. Дома мать и бабушка. Однажды был в колонии родительский день. Приехали все, чаепитие у нас тут, ну и после надо со стола убрать. И этот мальчик из Клина понес тарелки, чашки. Захожу — а он руками торт запихивает в рот. Спустя несколько дней я спросил, почему так. Он признался, что ел торт третий раз в жизни. В 17 лет! Третий раз!».

Сейчас в колонии находится около 60 подростков, и только к двадцати регулярно приезжают родственники. Осуждённые несовершеннолетние работают в швейных цехах — шьют простыни, наволочки. За работу они получают на личный счет от 7,5 до 15 тысяч рублей в месяц, в зависимости от выработки. В колонии подростки заканчивают школу и могут получить средне-специальное образование в местном ПТУ.