Илья Глазунов в школе стал пессимистом, Ролану Быкову было мало уроков по актерскому мастерству, а Сергей Прокофьев сдавал научный экзамен по физике в пятом классе. Все это можно найти в дневниковых записях школьников прошлого века, которые отобрали T& P и проект «Прожито». Даты записей варьируются от 1901 до 1976 года.

Некоторые школьники встречали начало учебного года радостно. Например, ученица московской школы Нина Костерина вспоминала: «Первого сентября была демонстрация. Бузили мы ужасно. Танцевали на улицах под дождем. Устали, вымокли. Но было весело… В классе меня выбрали старостой. Боюсь, что не справлюсь. Даже в постели думаю о классе и всяких делах». Другие дети не уделяли этому событию почти никакого внимания. «Четверг. Проснулся в 8 ч. Встал умылся собрал тетради наелся и пошел в школу. В школе была история будем изучать древнюю историю. Из школы пришел во 2-м часу. Наелся, попил чаю. Гулял», — писал Михаил Саксин.

В дневниках школьников помимо всего прочего отразилась и историческая картина XX века: революция и Великая отчественная война. Например, Кира Аллендорф, ученица московской гимназии, в 1917 году написала: «Почти с тех пор, как царь отрекся, начались беспорядки. Вообще, в России была „онархия“. Все уже поговаривали, что все это кончится резней и междоусобицей. Так это и случилось… В пятницу в гимназии уже говорили про забастовку и пришло очень мало учеников. В субботу трамваи не ходили. Я пошла в гимназию, но там швейцар мне сказал, что мы не учимся… Вечером началась стрельба между правительственными войсками и большевиками.»

В 1940 году сын Марины Цветаевой, Георгий Эфрон, писал о том, как его маме не давали комнату в Москве, и про новые занятия в школе, которые очевидно должны были подготовить детей к войне. «Сегодня — неприятная весть — вместо 1 часа физкультуры будет 2-3 часа военного дела (строевая подготовка, штыковой бой, военно-морское дело, топография). Весть неприятная, потому что я абсолютно ничего не понимаю ни в физкультуре, ни в строевой подготовке, очень неловок во всяких физ. упражнениях, где требуется смекалка и быстрота, — признался мальлчик. — Класс разделят на отделения и взводы, и будут командиры взводов. Главное, я не умею и никогда не маршировал и не представляю себе, как все это мне удастся».

Далеко не все принимали начало учебного года с радостью. Например, Лев Федотов, прообраз Антона Овчинникова из «Дома на набережной», писал в своем дневнике: «В смысле творчества это хорошо, что наступает школьный учебный год, ибо с учебой придут старые однообразные дни, и я снова смогу взяться за свои доклады и рисунки более серьезно, чем летом. Но в смысле свободы… далеко нет… Прощайте, свободные дни!».

Ему вторит учитель музлитературы школы имени проф. П. С. Столярского Владимир Швец в записи за 1976 год: «Рано поехал в школу. Была трескучая „линейка“ с выступлениями Ермакова и Любарского, который безвкусно тарабанил песенные мотивы. Единственный назначенный мой урок не состоялся. Зарплаты сегодня тоже не оказалось. Учащиеся, даже лучшие были равнодушны, проходили мимо даже не поздоровавшись. Я чувствовал себя совсем чужим. Приехав домой, долго лежал. Вечером работал над „Байроном“. Так грустно начался сентябрь».