Часто курсы первой медицинской помощи для педагогов носят сугубо теоретический характер, преподаватель не знает, что делать, если у ученика случится эпилептический припадок или произойдёт обострение другой болезни. Наш блогер, педагог Елизавета Капустина, считает, что учителям необходимо знать больше о здоровье своих учеников.

Когда были классные журналы, в них заносили не только оценки по предметам, темы уроков и домашние задания, но и заполняли «Лист здоровья». Эту страницу заполнял врач или школьная медсестра сразу после обязательных медицинских осмотров перед началом учебного года. Зачем была нужна эта страница? Чем она была полезна для учителей, которые работали с классом?

Как правило, напротив фамилий учащихся стояла отметка о группе здоровья. Эта информация необходима для учителей физической культуры, чтобы знать, какую нагрузку можно давать ребёнку. Ещё могли быть указаны номера парт (например, не далее 1–3-й парты или средний ряд), чтобы учитель мог правильно рассадить детей, учитывая особенности зрения того или иного ребёнка. Иногда в «Листе здоровья» появлялись записи о диагнозах детей (например, астма или сахарный диабет), постепенно в «Листе здоровья» остались только рекомендации по рассадке учеников и указание группы здоровья. Сейчас с вводом электронного журнала «Лист здоровья» утратил свою силу. Вот к каким размышлениям меня это привело.

В моём дипломе есть зачёт по курсу «Первая медицинская помощь». Этот теоретический (!) курс состоял всего из двух занятий: первого, где был составлен список присутствующих, и последнего, на котором все, кто был на первом занятии, получили зачёт автоматом. Соответственно, как оказывать первую помощь в случае диабетической комы, эпилепсии или сотрясения мозга, я не знаю. Ах да, в медицинских книжках учителей должна стоять отметка, что курс, снова теоретический, об оказании первой помощи прослушан. В подавляющем большинстве эти курсы формальны — полная фикция!

Таким образом, учитель понятия не имеет, какие у детей в его классе диагнозы, и абсолютно беспомощен в случае, если диагноз на занятии обострится или проявится

Учитель даже приблизительно не сможет диагностировать, почему ребёнок упал на уроке в обморок: от внутричерепного давления или в приступе эпилепсии, от увлечения модной диетой или нервного перенапряжения, зато врачебная тайна сохранена и закон не нарушен.

Однажды на перемене в моём классе учащийся потерял сознание. Он довольно быстро пришёл в себя, уже в медицинском кабинете рассказал, что в глазах у него потемнело и он отключился. Вызвали родителей. Скорую помощь, по просьбе отца, вызывать не стали. Позже отец ребёнка рассказал, что мальчик накануне поздно лег, а утром, не успев позавтракать, убежал на занятия. Кто бы мог подумать, что утомление и ранний подъём без завтрака могут привести к таким последствиям? Но переволновались все.

Другой случай — ребёнок все письменные задания выполнял не с левого края листа, а с середины. Показывала, говорила, напоминала, как делать записи, — никаких сдвигов. Обратилась к родителям с вопросом о возможных неврологических отклонениях. В грубой форме мне было сказано, что ребёнок абсолютно здоров. Ощущая острую нехватку знаний, я прошла курсы повышения квалификации по нейрофизиологии, где такая симптоматика очень подробно рассматривалась.

Разглашение врачебной тайны третьим лицам недопустимо, но если на кону жизнь и здоровье ребёнка, его успешность и психологическая стабильность, разве можно оставлять учителя в неведении?

Бригада скорой помощи может добираться до образовательного учреждения от 5 до 15 минут, а если школа в сельской местности, то дольше. В школе не всегда есть медицинская сестра. Значит, учитель должен помочь ребёнку здесь и сейчас.

Бывают диагнозы, которые не опасны для жизни, но сильно влияют на успеваемость, внимательность, сосредоточенность. Врачи стали чаще ставить диагноз СДВГ. Отсюда вывод: необходимо разработать эффективную программу, помочь педагогам увидеть симптоматику и научить работать с такими детьми. Детей с неврологическими отклонениями становится всё больше, отсюда и агрессивность, и эмоциональная лабильность, сложности в усвоении программы и так далее.

Есть предусмотрительные родители, которые предупреждают учителей об особенностях здоровья своего ребёнка, — тогда учитель сможет действовать более уверенно в критической ситуации.

Например, мама одного из моих учеников предупредила меня о том, что её ребёнок болен сахарным диабетом, уколы приходится делать строго по часам, попросила отпускать мальчика даже во время урока, если пришло время сделать укол. На занятиях он поднимал руку, а в другой руке был заготовлен инсулиновый набор, я кивала головой, и он молча выходил. Никакой огласки, всё было корректно и спокойно. Но на всякий случай книгу о диабете я все-таки прочитала. Мало ли что.

Есть понятие «педагогическая этика». Образовательный процесс так или иначе связан с возрастной психологией, воспитанием, медициной, законом. Учитель должен детям помогать постигать мир, но иногда без дополнительных знаний (в том числе и о диагнозах детей, и о немедикаментозных способах лечения, о симптомах заболевания) педагог справиться не может. Педагогическая этика никогда не позволит учителю использовать врачебную тайну в каких-либо целях, кроме помощи ученикам. Нам нужна информация о здоровье детей.

Учитель — это профессионал во многих областях: от психологии и педагогики до актёрского мастерства и юриспруденции. Если родители не хотят подвергать опасности жизнь своего ребёнка, доверяют педагогам школы, то врачебная тайна может быть раскрыта, особенно если здоровье учащегося зависит от вовремя оказанной медицинской помощи.

Фото: Shutterstock (Sharomka)