Пока в России разрабатывают профстандарт для писателей, а компания Marvel прекращает продажу своих комиксов, родители и учителя продолжают переживать о главном: дети не читают. А если и читают, то что-то непонятное (те же комиксы). Почему не стоит паниковать и есть ли какие-то способы привить детям любовь к литературе, рассказывает наш блогер, кандидат педагогических наук Екатерина Асонова.

Про выбор книг

Умение выбирать книги самостоятельно — одна из базовых компетенций читателя, без которой, как правило, люди читать заканчивают после окончания начальной школы. Еще некоторое время, конечно, читают — в смысле «проходят» заданное в школе по программе — но это чтение, уравненное с задачами по физике: то есть совсем не то, что можно назвать чтением для души.

Есть, конечно, единицы, для которых решать задачи по физике — это вполне себе интересный досуг, и столько же тех, кому читать «Войну и мир» и «Преступление и наказание» — радость, но эти не в счет, я об основной массе учеников сейчас. Поэтому позволить ребенку выбирать книги самостоятельно надо как можно раньше. И всячески стимулировать процесс участия ребенка в том, чтобы в доме появлялись новые книги: из магазина, из библиотеки, от друзей.

Мы, взрослые, можем что-то рекомендовать для чтения, а что-то можем оценивать негативно: важно в общении с подростком делать и то, и другое, чтобы иметь возможность рассказать и о хороших книгах — чем они хороши, и о плохих — чем они плохи.

Запрещать то, что тебе не нравится, бесполезно. Это сразу влияет на доверие между взрослым и ребенком

Все запреты приводят только к одному — к поиску вариантов, как запрет обойти. Запрещать что-то читать — это выступить против сути чтения, которое является важнейшей приватной рецептивной практикой человека, то есть оплотом его личного пространства, личной жизни. Если мы считаем, что имеем право в этой сфере не очень вежливо себя вести, значит, мы сами убиваем право на чтение.

Конечно, меня далеко не все книги устраивают по эстетическим, тематическим и стилистическим параметрам. Меня и в музыке, и в визуальном искусстве может что-то не устраивать. А еще мне не нравится многое в нашей российской действительности — ее же запретить или выключить нельзя.

Про «низкие» жанры

Важно научиться самому и научить своего ребенка (или учеников) различать изящную словесность и жанровую литературу. Собственно, это же очень интересное явление — коммерческий успех детективного жанра, например. На чем строится, чем жив? Что ищет читатель? Эти вопросы вполне могут быть темой урока литературы.

Поиск ответов — прекрасный тренажер, чтобы объяснить, что такое жанр, что такое шаблон. И поговорить о том, почему он так живуч. И кстати, совсем не плох. Например, ироничные детективы дают возможность отвлечься и отдохнуть. А романы-боевики или альтернативная история явно служат для канализации нерастраченной мужской агрессии.

Вот еще пример работы с такой литературой: по просьбе психолога подростки поделились с ней книгами, которые им нравится читать. Оказалось, в книге присутствует ненормативная лексика. На вопрос психолога, что же привлекает в этой книге, подростки в том числе указали и эту ее особенность (среди прочих был занимательный сюжет, динамичность развития событий и узнаваемость героев). А психолог честно призналась, что именно это в книге ей не понравилось. «Почему?» — ехидно спросили подростки.

В ответ психолог попросила их перечитать сцену вслух. А потом спросила: «Неужели вы в такой ситуации (в которую попал ругающийся герой) ТАК будете ругаться? Вот представьте себя на его месте и мысленно скажите то, что скажете». Получилось, что плохо переданы ругательства. Неправдоподобно. То есть смысла их использовать не было. Но запрет за ненормативную лексику и отказ взрослых говорить об этом сделал свое дело — брань привлекла внимание. Стала маркером читательской свободы.

Про «сложные темы»

Волноваться стоит, если о неоднозначных темах ребенку расскажут в подворотне (и познакомят с ними на практике), а читать книгу — значит думать. И я еще не встречала читателей, которые воспринимали бы прочитанное в художественном произведении как руководство к действию. Чаще с героем книги споришь, сочувствуешь ему, но не воспринимаешь его как образец. Даже обаяние революционной романтической героики не всех нас выводило на баррикады. Скорее даже наоборот.

Читать о тяжелых недугах (а алкогольная зависимость — это тяжелейшее заболевание) — это читать о том, как это ужасно (со стороны иначе не выглядит), как трудно тому, кто зависим, как тяжело тем, кто оказался рядом. И принципиальное отличие чтения от собственно проживания того же состояния — это возможность думать о прочитанном, рассуждать, делать выводы. Получить опыт, но не проживания, а осмысления.

Кстати, важно помнить, что понять в книге можно только то, что уже сам пережил, видел, сталкивался в реальной жизни. Это условие восприятия художественного мира произведения: наше воображение может воссоздать только то, что мы себе представляем, то есть наш жизненный опыт нам предлагает картинки, воспоминания, которыми можно наполнить словесные образы произведения.

«Ребенок читает только фантастику»

Если ребенок читает, я не беспокоюсь. Если он читает фантастику, значит, будет искать произведения все сложнее и интереснее — а это Стругацкие, Беляев, Брэдбери. По-моему, круто. И очень хорошо, что он уже сформировался как читатель: есть предпочтения, есть желание читать.

Комиксы почему-то взрослых пугают, а я не понимаю чем. Это сегодня очень серьезные книги

Например, комиксы издательства «Бумкнига» —сложные графические новеллы и романы на самые трудные темы, волнующие современное общество. Что же плохого в этом можно увидеть? Комикс комиксу рознь, конечно. Ну так и в привычных нам повестях и романах все очень по-разному у авторов получается.

Почему дети не читают

На мой взгляд, работают только те методы, которые направлены на уважение и воспитание чувства собственного достоинства у читателя. В противном случае, получается что-то трескучее про «любовь к книгам». Любить стоит не книги и не чтение. Любить надо людей, лучше близких.

А книги надо читать — молча и в одиночестве, вслух, громко и в компании, относиться к ним очень разборчиво, всегда помнить, что не книга учит, а я учусь при помощи того, что могу узнать из книг.

Принуждение, приобщение к классике, которое пытаются организовать «во что бы то ни стало» приводит нас к двум результатам: первый — безусловное признание ценности и незыблемого авторитета классики (то есть литературы, написанной давно и не очень понятно, сложной и не очень интересной), второй — признанием чтения великим и непосильным трудом, который не имеет ничего общего с тем, чем ты живешь сейчас. А нам нужно, чтобы молодые не просто читали, а присваивали бы себе тексты произведений, считали бы их своими.

Фото: unguryanu / shutterstock / fotodom