Родители переживают за своих детей. Но иногда опека и волнение становятся для ребёнка обузой, а не поддержкой. Наш блогер Вадим Мелешко рассуждает, как найти грань между безразличием и тотальной слежкой.

В детстве мы с другом придумали язык общения, чтобы разговаривать при всех, но чтоб понимали только посвящённые. Начитавшись рассказов о Шерлоке Холмсе Конан Дойля, мы решили придумать азбуку, аналогичную его «пляшущим человечкам». Но к тому моменту лето уже закончилось, друг уехал к себе в Подольск, и мы с ним начали переписываться. Мы излагали свои планы на будущее лето, идеи, куда бы можно было сходить пешком, сплавать на плотах, съездить на велосипедах. И, конечно же, что можно расплавить, сжечь, взорвать, прострелить и т. п. Не подумайте плохого, это были вполне нормальные желания для нашего времени и возраста, тем более, что никому конкретно вреда мы не планировали причинить, а руководствовались только утолением жажды познания и природного любопытства.

И однажды его родители, уж не знаю, случайно или нарочно ли, обнаружили мои послания. Попались им именно те листочки, на которых я написал или нарисовал что-то неправильное, с точки зрения взрослого и с позиции родителя. А потому, когда друг пришёл домой со школы, его ждал серьёзный разговор на тему: «Да ты понимаешь, что это опасно?! Ты понимаешь, что вы можете остаться без глаз и без рук? Он же тебя плохому учит!»

О чём это? Наверное, о том, что желание подростков иметь своё личное пространство (реальное или виртуальное), в которое могут пускать или не пускать только тех, кого хотят — это их законное право, и его надо уважать.

Можно понять любого родителя, который всегда хочет для своего ребёнка только добра, а потому стремится оградить его от опасностей, прямых, косвенных или потенциальных.

Но очень грустно, когда всё это в конечном итоге выливается в банальное «я имею право следить за тобой, потому что я — твоя мама/твой папа!»

Между прочим, много позже, уже когда я работал в школе, мне пришлось столкнуться с похожей ситуацией. Моя коллега, педагог, рассказала, что точно так же залезла в стол к своему сыну (к слову, курсанту-первокурснику), нашла там какие-то письма и фотографии с незнакомыми девушками, и сделала из этого определённые выводы. А когда сын пришёл домой, начала воспитательную беседу: «Ты же знаешь, какие сейчас девицы, мало ли чем они тебя могут заразить, да и с друзьями надо быть осторожнее, они друзья до первой проблемы!» Сын, конечно же, очень сильно разозлился. А мама, между прочим, с абсолютно невинным выражением лица говорила нам, что не видит в этом ничего зазорного. Да, следила, да, шпионила, ну и что? Ведь всё это только во имя и на благо сына, любая мама должно быть в курсе абсолютно всего, что делает или даже думает её ребёнок, чтобы вовремя удержать, предостеречь, не дать, не пустить, запретить.

Вроде бы всё логично. Но что-то в этой схеме меня коробит. Говорят, что если между взрослыми и детьми, между мужчинами женщинами нет вообще никаких тайн и всё предельно открыто, то само желание от кого-то что-то скрыть просто не должно возникнуть, ибо незачем. На самом деле это не так.

Стремление уединиться, создать вокруг себя своё собственное, личное пространство — явление вполне нормальное, и не стоит искать тут каких-то тревожных подтекстов, связанных с недоговорённостью, тайнами, двойными играми и коварными происками. Вот как раз если у вас такие мысли у вас возникают — это тревожный знак, и с этим стоит обратиться к психологу. А если дети решили придумать свою собственную азбуку, построить в лесу или на дереве домик, вход в который разрешён только им, или даже просто — сдвинуть стулья, накрыть их покрывалом и соорудить что-то вроде своего собственного замка с потайными закоулками для секретиков, это нормально, мы все через это проходили.

В общем, как и во взрослой профессиональной жизни, тут всё снова упирается в проблему доверия. Ваш начальник ведь тоже может заподозрить — а вдруг его сотрудники, вместо того, чтобы делом заниматься, на рабочих компьютерах чем-то нехорошим занимаются? Или в помещении офиса устраивают заезды на креслах или пьяные оргии? А дай-ка я возьму да установлю на компьютерах программу слежения, а по углам помещений развешу камеры, чтобы в любой момент быть в курсе всего! И ведь его можно понять — он заботится о производительности труда, о том, чтобы люди делали то, за что им деньги платят, а не порочили своим поведением честь фирмы! Но приятно ли сотрудникам знать, что каждый их шаг под наблюдением, каждый их жест может быть истолкован превратно, каждый выход в интернет может быть подвергнут скрупулёзному изучению?

Есть ли здесь разумный компромисс? Разумеется. Просто у каждого он свой. Я могу сказать очень непопулярную вещь, но полное и абсолютное доверие — это такая же крайность, как и тотальное недоверие. Никто не мешает маме, прежде чем бросить рубашку или штаны сына в стиральную машинку, проверить карманы или просто понюхать ткань. Может ведь оказаться, что там есть запах незнакомого парфюма, химикатов или даже марихуаны. Вопрос в том — что потом со всей этой информацией делать. Ведь в одном случае ваш сын в категорической форме выразит желание самому стирать свои вещи. В другом — станет просто лучше шифроваться. А в третьем — просто расскажет, как всё было на самом деле. Безо всяких истерик и обид.

То есть если вас действительно тревожит поведение ребёнка или его скрытность, лучше всего попробовать поговорить по душам, желательно, не пытаясь давить или вынуждать. Но что делать, если разговор не принёс результатов? Я сейчас скажу ещё одну очень нехорошую вещь: ваше желание и стремление взять под контроль информационные каналы, финансовые потоки и материальные средства ребёнка могут быть вполне понятными, но, чёрт побери, не пытайтесь обставить всё это с позиции «Я имею право залезать в твой телефон, рыться в твоём белье, копаться в ящиках твоего стола, потому что я твой родитель!» Это самое глупое, что вы можете сделать. В конце концов, в компьютере и телефоне есть вполне современные функции родительского контроля, ребёнок имеет право знать, что вы его каким-то образом контролируете, а вы имеете право делать это вполне цивилизованно.

«Я своему ребёнку полностью доверяю!» — скажете вы в глубокой обиде на меня за этот дурацкий совет. И я вас пойму, потому что проще всего — это вообще ничего не делать и продолжать жить в иллюзии, что мой ребёнок идеальный, он никогда не соврёт, не зайдёт ни на какой запрещённый сайт, никогда не станет общаться с незнакомцами в сети, тем более — встречаться с ними, никогда не осмелится попробовать табак, спиртное или что-то покрепче, он никогда не дотронётся до противоположного пола до свадьбы без моего разрешения. Беда в том, что на самом деле, таких детей в природе просто не бывает. Но нам очень не хочется разрушать эту иллюзию. Вплоть до того момента, когда что-то случится, а мы будем стоять и ошарашено говорить — нет, он этого не мог сделать, я в это не верю, он не такой, он совсем другой!

Обратной же стороной этого мифа в чистоту и святость ребёнка служит маниакальное стремление держать всё под контролем, отслеживать каждый его шаг, проверять каждое слово, стараясь выяснить, не врёт ли он, требовать отчёта обо всём, что случилось за такой-то период. В этом случае желание соврать и обмануть (сначала родителей, а в потом и всех подряд) возникнет гарантированно. Но разве вы этого добивались?

В общем, мне жаль, что тогда родители моего друга залезли в его стол, а в результате погибло не только «полное собрание сочинений» моих писем, но и его вера в неприкосновенность личного имущества. Мне понятны их мотивы, но я не одобряю их методов. Просто потому, что они сработали, мягко говоря, не в том направлении. Ведь, по секрету — мы всё равно сплавали, куда планировал, взорвали, что намеревались, и выплавили, что хотели.