Недавно мы писали о том, как стремительно и фатально для многих взрослых меняется язык современных детей и подростков. Что ж, все мы знаем, что язык — подвижный организм. Но учить родному языку детей в школах продолжают по учебникам, которые во многих случаях морально устарели. Преподаватель русского Анастасия Веремчук анализирует школьные учебные пособия.

Школьные учебники, по которым вынуждены заниматься дети, во многих случаях безнадёжно устарели. Без лишних предисловий обратимся к примерам.

1. Материал оторван от реальности и скучен для ребёнка

Что мы имеем: Русский язык для 8 класса общеобразовательных школ / С. Г. Бархударов, С. Е. Крючков

В двух заданиях предлагается составить предложения со словосочетаниями: колесница славы, великий зодчий, бронзовый горельеф, ансамбль баянистов, труженики полей.

Интонация в вопросительном и побудительном предложениях иллюстрируется примерами: «Куда ты мчишься, гордый конь? Не трогай, враг, земли родной, Россию-мать не тронь!».

Тире между подлежащим и сказуемым отрабатывается в предложениях про элеваторы, конвейеры и экскаваторы. Познавательно, а что.

А вот захватывающие примеры приложений с дефисом и без оного: ветры-скоморохи, буксир Кочегар, баржи-нефтянки, река-труженица, Архип-кузнец, фельдфебель Онисим Михайлович.

Упражнения скучны, нравоучительны, полны устаревших слов, значение которых далеко не каждый взрослый сможет объяснить без обращения к словарю

Что плохого в том, что ребёнок будет знать историзмы и архаизмы? Да ничего. Но обилие устаревшей лексики буквально в каждом параграфе превратит любой учебник в музейный экспонат.

Примеры обращений выдавливают из читателя скупую слезу: поля земли родной; родимая; о, моя терпеливая мать. Ну и рожь, конечно же, со спелым колосом.

Ряды однородных членов предложения, безусловно, нельзя усвоить на каком-либо другом материале, кроме текста о хлебе и о солёном поте хлеборобов.

Вся суть неполных предложений вмиг открывается в тексте об охране природы. «Свою любовь к Родине мало только декларировать, её надо претворять в живые дела. Оглянись вокруг себя, молодой человек. Всё, что ты видишь, соткано, сложено из пламенной любви твоих предков, твоих старших сограждан к Отечеству». И так далее.

Нравоучительные, слишком правильные тексты, где всё проговаривается в лоб, с напором, с навязыванием мнения автора и без пространства для размышлений и споров, способны вызвать в том самом «молодом человеке» разве что желание отстраниться, вжаться в спинку стула, нетерпеливо дожидаясь того момента, когда от него отстанут с казённой «ерундой».

2. Линейность материалов для эссе

Что мы имеем: Русский язык для 6 класса под ред. Т. А. Ладыженской; для 9 класса под ред. М. М. Разумовской; для 8 класса / С. Г. Бархударов, С. Е. Крючков

Шестиклассникам предлагается написать безумно интересное сочинение о народных промыслах своего района, затем об исчезновении диалектных слов из языка. В другой раз они силой мысли должны перенестись на фабрику, в библиотеку, в книжный магазин и поделиться чувствами, обуревающими их в связи со всем увиденным. Для пересказа собраны описания пейзажей, сплошные пейзажи с «прелым запахом грибниц».

В восьмом классе подростку предстоит рассказывать о научных интересах Шахматова и Грота (в девятом к ним добавятся Абакумов и Овсянико-Куликовский), писать сочинение по картине «Мартовское солнце» (вот он, источник «косых лучей заходящего солнца» и прочих штампов, приводящих в ужас состоявшихся писателей), ваять заметку в газету о бережном отношении к природе, писать изложение про Суворова, пересказывать тексты про украшательство и лепку, разгонять свою фантазию до тех высот, которые позволят написать сочинение о большой перемене между уроками.

В девятом же классе школьника ждут и вовсе головокружительные задания: написать эссе по картине «Видение отроку Варфоломею» и текст о хранителе музея в официально-деловом стиле.

3. Объяснение теории в школьных учебниках

Во многих пособиях она недостаточно структурирована: мало схем и алгоритмов, пункты правил размазаны по параграфам (а ну-ка собери!), часть правила, которая предположительно была пройдена в предыдущем учебном году, может вовсе не дублироваться в нынешнем. Ребёнок не видит алгоритма целиком — лишь его «новую» часть.

Мой «любимый» пример объяснения теоретической части — усложненная фонетическая транскрипция в учебнике под редакцией М. М. Разумовской для 7 класса. Она даёт почву для основательного филологического спора по поводу изображения предударных и заударных слогов в виде тех или иных фонетических знаков. Но зачем семикласснику лингвистические нюансы, которые способны вызвать головную боль у первокурсников филфака?!

На содержание же школьной программы и место в ней таких «увлекательных» и «жизненно необходимых» вещей, как виды придаточных предложений или типы односоставных, сетовать, пожалуй, и вовсе бесполезно. По крайней мере, на сегодняшний день.

4. Внешний вид школьных учебников

Только ленивый не слышал о педагогическом дизайне. Но пока специалисты в области дистанционного обучения участвуют в тендерах и бьются за право делать самые яркие, эффективные, современные онлайн-курсы для бизнеса и корпораций, способных щедро оплатить свои запросы, школьники послушно листают чёрно-белые страницы, на которых «ночевала тучка золотая», но никак не педагогический дизайн.

Сэкономили на полноцветной печати? Хорошо, как насчёт графики, скетчей? Визуальная подача материала не может не влиять на его восприятие, а внешний вид учебных пособий — на воспитание вкуса.

Почему же нельзя те учебники, по которым ежегодно занимаются миллионы детей, делать интересными, содержательными и красивыми? Вопрос повисает в воздухе и, подхваченный ветром-скоморохом, несётся вслед за колесницей славы над тружениками полей родной земли…

Фото: Flickr (Konstantin Ryabitsev)