ЕГЭ-2019 вызвал много вопросов, претензий и даже шуток. «Текст про лопаты» — это один из вирусных мемов про экзамен. Наш новый блогер, филолог Ксения Герцен, рассказала, почему старшеклассники сделали из серьёзного текста глупую шутку и почему это на самом деле не смешно.

Историю про лопату на ЕГЭ, наверное, только ленивый читатель «Мела» не видел. На всякий случай изложу вкратце: на экзамене по русскому языку школьникам попался отрывок из «Он упал на траву» Виктора Драгунского, текст про московских ополченцев. Школьники заметили, что в тексте много раз повторяется слово «лопата», премного удивились этому и создали в популярной соцсети группу, где потешались как могли над бедной лопатой, текстом про лопаты и лопатами, которыми предстоит вооружаться тем, кто провалит ЕГЭ.

Дальнейшее было предсказуемо: на группу набежало некоторое количество возмущённых взрослых. Выпускников осудили, заклеймили и приговорили. «Как так можно, — писали взрослые, — как вы смеете смеяться над этой темой. Вот такие, как вы, прохохотали страну» (цитирую дословно). «Тупее, циничнее и безобразнее мы, взрослые, ничего ещё не видели» (цитирую почти дословно). «Вот так с лопат начинаете, а потом бутылки с зажигательной смесью в людей кидаете» (близко к тексту). «Пропавшее поколение, маргиналы, вам бы этими лопатами махать, если элементарный экзамен сдать не можете». И ещё, и ещё, и ещё.

Текст Драгунского, конечно, ни в чём не виноват. Хорошая добрая книжка про обычных людей, которые в страшное время совершили подвиг. Более того, насчёт, собственно, подвига московских ополченцев мне нечего возразить: это действительно подвиг, и никакого резона глумиться над ним действительно нет. Но, прежде чем осуждать и клеймить школьников, неплохо бы задуматься: а тех ли стоит клеймить и осуждать?

Дорогие возмущённые взрослые, я вас, наверно, очень удивлю, но у среднего российского одиннадцатиклассника, если он не беженец из горячей точки, нет личного военного опыта. И слава богу, что нет: в конце-то концов, ради этого его ровесники когда-то копали окопы под Москвой, тушили «зажигалки» на крышах, убегали на фронт, приписывая годы.

Понять это всё школьник сможет только в одном случае: если ему объяснят. Если кто-нибудь старше, умнее, со специальным образованием и навыками анализа непростых текстов возьмёт и расскажет, почему в голове у пережившего подобное действительно могут какое-то время быть сплошные лопаты и почему подвиг может быть негламурным и некартинным.

Они ведь обыкновенные были, эти ополченцы и добровольцы, нестроевые, гражданские, как у Друниной — «студентки, стоптанные каблучки, домохозяйки прямо от корыта». Иногда смешноватые, как герой «Жени, Женечки и „Катюши“», как лейтенант Кузнечик, как Галка Четвертак, как доцент-сапер из непопулярного, но удивительно точного стихотворения Владимира Семёнова. Современники их вот так и показывали: с любовью и уважением, с юмором и пафосом вперемешку, как обычных героев.

Одно «но»: ознакомиться с тем, что писали о войне современники, у детей нет почти никакой возможности

В кодификаторе ЕГЭ по литературе из военной тематики есть фрагменты «Василия Тёркина» (фрагменты! Ещё в девяностые поэму изучали полностью в седьмом классе!), ещё одно короткое стихотворение того же Твардовского, «Мужество» Ахматовой — и всё. Хорошие произведения, не спорю, но анализировать любой тематический текст только на них не научишься. Быков, Кондратьев и ещё пара авторов — в «списке по выбору», несколько поэтов (упомянутой Юлии Друниной, хрестоматийной в мои школьные годы, нет) — в аналогичном. «А зори здесь тихие», которые перед моим выпускным сочинением учительница советовала «лучше не брать, потому что по этому и так напишут все»? «Будь здоров, школяр»? «В списках не значился»? Не значатся. Не завозили.

Тем, кто сдаёт по выбору сложную литературу, не завозили. А от тех, кто сдаёт только общеобязательный русский, никакой литературы ни из какого списка вообще, строго говоря, уже не хотят: воткнул в сочинение «аргумент из жизненного опыта» (любой ученик знает, что, если аргумента нет, его необходимо выдумать), получил за него балл и пошёл. Даже если и не воткнул, больше одного балла на этом не потеряешь. Можно вообще ничего не читать, ни про войну, ни про котиков. Оно и к лучшему, подумает какой-нибудь школьник, некогда читать-то, пока упихаешь себя в предложенный шаблон — год кончится. Да, дорогие возмущённые взрослые, подростки всё ещё сопротивляются упихиванию себя в шаблоны, и чем нестандартнее подросток, тем жёстче он будет сопротивляться. Уточняю на всякий случай, а то вдруг кто себя в этом возрасте не помнит.

Ещё можно не знать предмет. Главное, чего хотят на ЕГЭ, — чтобы школьники как можно качественнее вписались в шаблон

Если набрать в гугле запрос «речевые клише для сочинения», окажется, что списки таких клише предлагают практически все сайты по подготовке к экзамену. Постойте, дорогие возмущённые взрослые, разве вы не помните, что когда-то в школе за готовые канцелярские конструкции ещё ругали, призывали «думать своей головой», а то и подозревали в списывании работы с учебника? Теперь, представьте, вот так: не владеешь списком клише — тебе же хуже. Анализировать текст, понимать, что многократный повтор как стилистический приём может быть оправдан и необходим? Да как же, сейчас. В одобренном всеми нужными одобрителями справочнике для подготовки к сложному экзамену по литературе, принадлежащем моей ученице, я обнаружила одно и то же произведение, отнесённое на одной и той же странице к разным жанрам.

Повесть это или рассказ… Ну, пусть ученик как-нибудь сам придумает. С ответом не совпадёт — баллы снимем, делов-то. Поиск стилистических приёмов в тексте на ЕГЭ по русскому сводится к «если что-то выделено в задании красивеньким курсивом, это эпитет, если есть вопрос и ответ — вопросно-ответная форма изложения, а остальное как-нибудь». Кто сказал «понимать текст так, как он написан, и формулировать нормальным языком»? Минус балл, наивные взрослые. Запомните: даже если вы очень хотите научить своих школьников понимать сложные тексты и сложные темы, вам будет некогда. У них, как и у вас, двадцать четыре часа в сутках, и натаскивание на ЕГЭ это время съест почти полностью. Ваше — тоже.

Впрочем, осуждающий десант, высадившийся в группу про лопаты, мне возразит, как возражал выпускникам в комментариях: ЕГЭ, мол, не ЕГЭ, а знать и понимать военную тему школьников учат, сейчас столько внимания этому уделяется, бюджеты на памятные мероприятия планируются. А они, вот, неблагодарные. Как у Тимура Кибирова: «ничего не хотят и глумятся, несчастные панки». Возразили, дорогие возмущённые взрослые? Ну, никто за язык не тянул, сами напросились…

Когда я спросила у своих умных, сообразительных и уважительно относящихся к теме Великой Отечественной подруг, что творится с этой темой в школах их детей, картина получилась, что называется, предсказуемая.

У кого-то все майские праздники отказывались пускать учеников в школу без георгиевских ленточек

У кого-то пытались обязать всех участвовать в смотре военной песни с контентом типа «я солдат, хочу автомат», потом устроили школьную версию «Бессмертного полка» и заявили, что дети, которые не принесут портреты своих дедушек, понесут чужие (мнение детей в расчёт, разумеется, не бралось). Чью-то дочь стыдили за то, что она посмела заплакать на фильме про Хатынь (нормальная, на мой взгляд, естественная реакция, но, видимо, непатриотичная). Чьему-то старшекласснику запретили готовить доклад о приходе Гитлера к власти (в невосторженном, разумеется, ключе): как же так, пропаганда, можно только про Сталина. Кто-то принёс ссылку на школьный случай, попавший в новости: учительница за невыученную песню выговаривала ученице, что-де зря советские бойцы спасали в войну её предков, раз она такая тупая. И так далее и тому подобное. И как, простите, дети должны понимать искренний, добрый, трогательный и совершенно непарадный текст Драгунского, если в школе они видят вот это всё? Если современный кинематограф предлагает им на эту тему в основном чудовищную скучную клюкву вроде новых «Зорь», если литература на эту тему проходится, как и было упомянуто выше, в основном мимо? Если, кроме всего прочего, часть книг о той войне, которые читала я в возрасте нынешних старшеклассников, по закону о защите детей от информации придётся отнести к 18+, и не каждый педагог или родитель рискнёт дать это семнадцатилетнему?

Теперь учтём ещё вот что. Кроме всей этой радости, есть ещё неотменяемое (и слава богу, что неотменяемое, иначе только [вырезано Роскомнадзором] и останется) свойство человеческой психики: защищаться от окружающей дичи. Происходит это зачастую по принципу, описанному Джоан Роулинг в книжке про узника Азкабана: сделать страшное, бессмысленное или мешающее жить смешным. Если злая и глупая Марьиванна, которая ненавидит и собак, и людей, с придыханиями призывает плакать над тургеневской Муму и ставит двойки недостаточно проникшимся — школьники, как их ни ругай, будут травить анекдоты про Муму, Герасима и барыню. Если пугать с первого по последний класс ядерной угрозой — по школе неизбежно начнут гулять садюшки в духе «долго японцы понять не могли, что за грибок вырастает вдали». Если при описанных вводных (к которым добавляется серьёзный стресс из-за рамок, досмотров, снятых дверей в туалетных кабинках, угроз всеми карами в случае несдачи) предложить не самый простой текст, который окажется решительно нечем понять, — вероятно, смеяться будут после слова «лопата».

Так что, дорогие возмущённые взрослые, признайте уже наконец несколько фактов. Первое: ЕГЭ по гуманитарным дисциплинам — худшее, что можно было сделать с гуманитарными дисциплинами. Второе: попытка сделать память о войне общеобязательной духовной скрепой для вашей взрослой отчётности — худшее, что можно было сделать с памятью о войне. Остальное — обыкновенные причинно-следственные связи. Получите лопатой по физиономии и не жалуйтесь, а от выпускников отстаньте, им и без вас хватает.

P. S. Один из возмущённых взрослых очень просил меня дать ссылку на эту статью, когда я её напишу. Будет исполнено.