Учителя часто жалуются на то, что Всероссийские проверочные работы — это лишняя трата времени и сил. Из-за ВПР приходится прерывать уроки по программе, потому что все время уходит сперва на подготовку, а затем на проверку сотен работ. Но у нашего блогера Катерины Карповой есть и другие претензии к этому формату проверки знаний.

Подготовка

В прошедшем учебном году знакомая попросила меня помочь ей с проверкой ВПР по английскому. Назовём её Евдокией. Дуся работает в другом городе, поэтому я предложила подключиться по зуму, заранее обсудив с ней, что хочу записать нашу встречу: чтобы потом, если все будет хорошо, смонтировать ролик в помощь учителям. Контент у меня и правда появился, но не тот, на который я рассчитывала.

Итак, время — 20:00. Начинаем читать инструкцию для проверяющих. В первых же абзацах: «Эксперт устанавливает приложение…». Спрашиваю: «А ты эксперт или просто проверяющий?» Коллега с недоумением отвечает: «Не знаю». Звонит организатору ВПР, спрашивает: «А почему не сказали, что я эксперт? Где приказ? Я ничего не подписывала! В смысле в Whatsapp присылали?»

Мне стало интересно уже на этом этапе: эксперт только после рабочего дня узнает, что он эксперт и должен установить на свой домашний компьютер какую-то программу. А если бы компьютер был старый? Или его бы вообще не было? А если бы учитель не знал или не понимал, как эти программы устанавливаются? Кстати, у Дуси это действие и правда вызвало сложности: минут 20 она тыкалась с программой и разбиралась, куда и зачем нажимать. Наконец все загрузилось. Мы начали проверку.

Проверка

Решили взяться за самое простое — аудио с ответами детей. Все ответы были разбиты по папкам, каждая — под индивидуальным номером. Понять, где и какой ребенок, можно только по голосу. Ученикам надо было прочитать незнакомый текст и описать картинку, все — на английском. Кто-то говорил ясно и чётко, кто-то тихо и под нос, кто-то шуршал бумажками прямо перед микрофоном — сквозь помехи и шумы с трудом пробивалась иностранная речь. Двое ребят вообще молчали.

Мы старались максимально объективно проставлять баллы по критериям, записанным в инструкции. Все результаты вносили в таблицу в том самом приложении. В 23.30 — через три с половиной часа — мы прослушали последнюю аудиозапись.

После аудио моя коллега решила перейти к заданиям на грамматику. Стала искать ключи-ответы. И поняла, что их нет — не прислали. Пришлось снова звонить организатору, спрашивать, где ключи. С письменными заданиями я помочь уже не могла, мы попрощались.

Результаты

Через неделю созвонились снова. Я просила, как же в итоге её ребята сдали ВПР. Она сказала: «Не очень хорошо — 15 двоек из 30». Я удивилась: я же сама слушала их ответы! Да, не всё идеально, но дети читали, говорили! Неужели допустили так много ошибок в письменном задании? И все же: если ребенок читает на иностранном языке, неужели он не заслужил хотя бы тройки?

Хотя для класса, в котором моя коллега преподавала, и это был неплохой результат: дети здесь учились непростые, были и срывы уроков, и буллинг, и выговоры. Поэтому мне показалось, что целых 15 сдавших ВПР — это уже успех.

Но через несколько недель я узнала, что Дуся переделала результаты. Мол, завуч ругается — нужны показатели лучше. Теперь в классе было 6 несдавших ВПР. Еще через несколько дней ругаться начал директор: 6 двоек — слишком много! Дуся в третий раз составила таблицу: двойки остались у молчунов, которые не стали читать текст. В итоге руководству отправили все три таблицы. Какую из них отправили в Минпрос — большой вопрос.

Но меня поразила даже не подтасовка результатов. А то, что в сложном классе педагог за 6 лет научила всех детей читать незнакомые тексты на иностранном языке, а потом пришло министерство со своими проверочными работами и заявило, что эти дети не могут ничего — вот критерии и по критерии у них двойки. Но не будут же, право, министры переделывать форматы ВПР или критерии оценки, верно? Проще проставить галочки, что работы написаны, двоек мало (вы же видите таблицы от директоров!) и отчитаться, какой замечательный способ проверки знаний они придумали.

Иллюстрация: Logo Mimi / Shutterstock / Fotodom