Сторонники ЕГЭ среди плюсов экзамена часто называют равные возможности для детей из Москвы и регионов: сдал ЕГЭ — поступил в хороший вуз наряду со столичными выпускниками. Но наш блогер Елена Кулешова считает, что между региональным и столичным образованием, несмотря на госэкзамены, всё равно огромная пропасть.

Когда мы говорим, что у К. из деревни Змейско и В. из Москвы одинаковые образовательные возможности, а потом и карьера — мы врём. Не то что лукавим, а откровенно лжём и себе, и детям, и родителям этих детей.

Мало того, что у нас приняты гендерные рамки («девочкам плохо даётся математика»), так на них ещё накладывается имущественная составляющая (репетитор делает с ребёнком уроки или мама-продавщица после смены). И самая большая дыра неравенства разверзлась между регионами и столицей.

Чем московский школьник отличается от ребёнка в провинции

Смешно думать, что до нас никто не озаботился вопросом поднятия провинциального образования на более-менее приличный уровень. Многие великие умы ломали голову над тем, как выискивать гениев в глубинке. Потому как абстрактный Миша Ломоносов из Архангельска ничуть не хуже столь же абстрактного Миши Ломоносова с Остоженки. В теории, конечно. Но тот, что с Остоженки, и работу себе с помощью друзей-родственников московских найдёт, и в МИФИ поступит, и на стажировку в Штаты слетает. Архангельские же родители, возможно, даже на билет не наскребут, не говоря уже о необходимых расходах на поступление и содержание ребёнка. Готовиться А-Мише придётся по советским учебникам, потому что интернет с перебоями. В это же самое время О-Миша пойдёт на подготовительные курсы в МИФИ, оплаченные заботливыми родителями.

Это только начало истории. Предположим, А-Миша всё-таки отучился, хоть и не в МИФИ. И даже поработал физиком в архангелогородском НИИ. А потом приехал в Москву, потому что достиг потолка в карьере в провинции. И тут вот какая история: О-Миша уже успел поработать в Майкрософт и Яндексе, попал на стажировку в Российскую Академию наук и разработал проект в лаборатории Роскосмоса.

Рядом с А-Мишей он выглядит как павлин рядом с воробьём. И А-Миша идёт к О-Мише лаборантом. Но ведь мы помним, что изначально таланты, способности и потенциал у обоих Миш были одинаковые. Как же так получилось?

Сто лет тому назад новая власть вознамерилась уничтожить образовательный, культурный и промышленный разрыв между городом и деревней. Объявили смычку между городом и деревней, одной из целей которой было повышение грамотности сельчан. Смычка стала только частью культурной революции, о которой сейчас вспоминают чаще всего в контексте избы-читальни. Это был светоч науки и разума. К середине ХХ века в России образовательных изб насчитывалось 48 тысяч — из них выросли клубы, дома культуры, библиотеки. Понятно, что структура отмерла со временем, но что выросло взамен? Да и вообще что изменилось?

Какие проблемы в провинциальном образовании

Давайте сразу определимся: есть две крупные проблемы в провинциальной образовательно-культурной сфере: разграничение областных центров и сёл-городков-деревень и отсутствие интернета/электричества. Про отсутствие интернета пока умолчим, а сосредоточим внимание на образовательном разрыве.

Насколько московские школы ближе к источникам знаний, чем областные, настолько же областные ближе, чем деревенские. Каким чудом учителям на селе удаётся выискивать и вытаскивать в свет самородков, я не знаю — это из разряда чуда и вручения медалей за труд. В областных центрах кое-где хотя бы открываются Кванториумы — высокотехнологичные детские инженерные центры, где можно научиться программировать робота, пофантазировать над сколковским атласом профессий будущего и влезть в тайны генома. Детям не из города это доступно только в виде экскурсий и интенсивов раза два в год.

Я вижу энтузиастов из движения Rukami, может быть, у них тоже что-то получится. Но если, гипотетически, в московской школе есть деньги на создание настоящего спутника — на материалы, тьютора, комплектующие, инструменты, схемы и софт, то у новгородской школы, полагаю, этих возможностей нет.

Максимум, что там могут сделать — виртуальный 3D-макет спутника, запрограммировать процессор на Ардуино и высчитать траекторию запуска. В школе Солецкого поселения, ещё на уровень ниже, в лучшем случае посмотрят фильм про космос, соберут модель из конструктора и напишут программу на компьютере.

Чувствуете подвох? Дети в Сольцах ничуть не глупее московских, но на выходе у вторых будет кейс в виде запуска на орбиту реального работающего спутника, а у первых — презентация в PowerPoint.

С каждым поколением этот разрыв углубляется, потому что ни родители, ни бабушки с дедушками не могут ребёнку рассказать ни о Кванториуме, ни о профессии программиста на Kotlin, ни о перспективах развития семантики.

Об образовании надо говорить

В качестве одного из путей можно назвать программу «Учитель для России». Там молодые педагоги, готовые бросить всё и уехать в глубинку, получают стипендию. Стаж у них, педагогов, должен быть не более 7 лет. Сбербанк и ВШЭ уже выпустили 182 человека в рамках программы, подано в этом году больше 2,5 тысяч заявок, и вот буквально в воскресенье, 24 мая, приём этого года закончится. Что такое 182 учителя для всей России, когда их нужны десятки тысяч? Мы же помним историю про пятидесятитысячников и стотысячников, да?

Но я всё равно вижу в этом пользу. В первую очередь — для детей. Их хотя бы зажгут надеждой, покажут, что можно иначе, по-другому учиться и жить, покажут, где взять знания — для всех и даром, и никто не уйдёт обиженным. Но в целом система образования не изменится: поколение за поколением будут выпускаться журналисты, пишущие «координальный» и «болимение»; экономисты, складывающие остатки; делопроизводители, перевирающие фамилии и начисляющие квартплату людям, умершим 6 лет назад; агрономы, стоящие за кассой в фастфудном кафе. Надеюсь только на рост цифровой грамотности и самостоятельный поиск образовательных ресурсов.

И ещё на то, что государство вбухает миллиарды в пиар идеи #моднобытьумным. Писатели напишут тысячи книг, а режиссёры снимут фильмы про учёных, космонавтов и программистов. Я хочу видеть новую Гриаду, понимаете? Хочу, чтобы появились азимовы, стругацкие, павловы, беляевы, ефремовы, которыми бы зачитывались дети. Хочу, чтобы алферовы, капицы, хокинги становились примерами для подражания, а не Ивангай или Бузова, скажем. Считайте, что это крик души.

Аргументированный крик, потому что тут вот у нас было шаманство, что нужна государственная идеология. Поплясали с бубнами наши философы, выбрали идею объединения вокруг Великой Победы и ошиблись. Объединяться надо было не вокруг прошлого, а вокруг будущего, каким бы ни было великим это прошлое: Китай смог перестроиться, а мы почему-то не смогли.

Технологии и возможности есть, но о них никто не знает

Технически мы начали перестраиваться, надеясь, что люди как-нибудь сами догадаются, что делать, и в едином порыве начнут учиться и клепать квантовые компьютеры на кухне. Мы придумали Национальную технологическую инициативу и НТШ в Великом Новгороде, рынки НТИ, форсайты и буткемпы, запустили платформу Leader-ID, Точки кипения — и они работают! Со скрипом, порой, но работают. У нас есть институт Стрелка, КБ Стрелка и архитекторы.рф, выдающие прекрасный урбанистический контент. И книги, кстати говоря, у них издаются великолепно-полезные. У нас есть Кванториумы, Rukami, Острова, Сириус, Институт ИИ, хакатоны и прочее. Но ко всему этому великолепию, как к икре в СССР — нагрузка, прилагается своего рода «банка морской капусты».

Морской капустой я обзываю информационную импотенцию, поразившую нашу образовательную отрасль. Суть её в том, что вокруг отличного проекта создаётся некое информационное бурление, и тем, кто внутри проекта, кажется, что вся страна только и говорит, что о них. По факту же о нём знают «околоНТИшные» люди и те, кто связан с образованием в министерствах и вузах, олимпиадные родители и продвинутые учителя. Основная масса людей в России не знает ни о Сириусе, ни об НТИ, ни об акселераторах, ни о прочих прекрасных вещах, которые приближают к нам космическую эру. Не верите? Поспрашивайте у знакомых. А вот здесь можете посмотреть мнение студентов из первых рук. И почитайте комментарии к видео.

Журналистов, которые претендуют на название «дата», в стране десятки. Не тысяч — просто десятки. Многие мои коллеги не знают, что это вообще — «дата-журналистика». Популяризаторов науки в разы меньше, чем технических писателей, и об их существовании не трубят на всех углах: кто нашёл — тот молодец. Я, как и 2 миллиона подписчиков на Ютуб, молодец, потому что нашла канал, к примеру, «Научпок»: для тех родителей и учителей, которые не хотят или не умеют отвечать на детские вопросы и для тех детей, которые эти вопросы не перестают задавать. Да и большей части взрослого населения страны это тоже не помешало бы.

Дети не знают, что учиться — это интересно

Но суть не в том, что мы можем найти в интернете, а в том, чего там нет — информационной политики, грамотно распределённых волн информации. Такое чувство, что это несколько энтузиастов от науки и просвещения заняли высотки и бьют, куда достают. Партизанское движение в виде пары десятков вузов, Ворлдскиллз, редких явлений вроде Минервы и Летово эту артподготовку поддерживают.

Но в СМИ как играла десять лет назад волынка об ОГЭ и ЕГЭ, о среднем балле, о популярности профессии юриста, о точечных победах отдельных школьников на астроолимпиаде в Китае и конкурсе УМНИК, так и играет. Литературы о постапокалипсисе и романтического фэнтези в сотни раз больше, чем о научном будущем. Мир Вархаммера 40К и Хейло школьникам ближе, чем какие-нибудь там достижения кибертроники или освоение дальнего космоса.

В чём причина вакуума? Да в том, что никто не пытается заинтересовать родителей, педагогов, преподавателей, журналистов и писателей в происходящем. Их изначально-то не принимали во внимание из-за «солидного» возраста 30+, но забыли, что именно эти люди являются трансляторами мнений.

И чем дальше от Москвы, тем меньше люди знают. И нет никого, кто бы им рассказал. Или хотя бы объяснил, где искать.

А вы говорите — электричества нет. Да мы бы обросли новыми ломоносовыми как волк шерстью, если бы эти ребята просто знали, что учиться — это интересно, престижно и выгодно; что они и их знания будут востребованы; что они делают великое дело, полезное для всех. И знали, что нужно сделать для того, чтобы научиться.

Хотите, чтобы дети летали? Для начала расскажите им, что есть такая штука — крылья, и есть такой процесс — полёт. А там — посмотрим.

Фото из открытых источников