Трагедия в Керченском колледже, как это обычно бывает, повлекла за собой панику и разного рода запретительные инициативы чиновников. Казалось бы, из всех подобных историй давно пора сделать вывод о том, что запреты здесь — не лучшая профилактика. Андрей Демидов рассказывает о французской школе, где детей с первых классов учат тому, как действовать в случае пожара или нападения.

По горячим следам трагедии в колледже в Керчи опять слышны голоса депутатов, чиновников и «общественности» о необходимости ужесточить наказание за изготовление бомб (свежая мысль — пугать смертника смертной казнью), продажу огнестрельного оружия 18-летним, посадить на вахту в каждое учебное заведение «квалифицированного вооружённого охранника» и так далее. Поставить на входе металлоискатель не предлагали просто потому, что он в колледже был и исправно пищал на всё металлическое, включая мобильные телефоны.

При этом любому хоть что-то смыслящему в российских реалиях (да и вообще в жизни) человеку понятно, что никакие запреты и угрозы не помешают маниакально-суицидально настроенному субъекту решиться на преступление. Квалифицированных же охранников никогда не найдётся в достаточном количестве для всех российских школ и детских садов. Следовательно, предотвратить проникновение злоумышленника в здание практически невозможно, а надежды на его нейтрализацию надо возлагать не на мифического суперохранника, а на специально подготовленных сотрудников правоохранительных органов.

В данном случае несмотря на то, что вахтёр успел нажать (по информации «Коммерсанта») на кнопку тревоги, полиция прибыла через 10 минут и, как можно судить по первым сообщениям прессы, некоторое время не владела ситуацией, просто блокируя здание.

Опять-таки, по сообщениям СМИ, в первое время не хватало ни медиков, ни автомобилей скорой медпомощи для доставки раненых в больницы, что могло быть критичным для выживания наиболее тяжело раненых.

Но самое главное — неправильные действия учащихся и сотрудников школы. Очевидцы говорят, что началась паника. Люди хаотично бегали, попадая под выстрелы и осколки. Убийца беспрепятственно врывался в классы, бросая гранаты и ведя огонь на поражение.

А был ли план на такой случай? Возникает вопрос. И напрашивающийся ответ — нет. А мог бы быть? Ответ — должен.

Моя дочь в этом году пошла во второй класс обычной французской начальной школы. Мы, родители, напуганные рассказами о том, как у них во Франции детей в школах ничему не учат, переживали — что с уроками? Будет ли темп прохождения материала хотя бы таким же как в России? Так вот, за первый же месяц учёбы в школе дважды проводились учебные тревоги. Мы, по российской привычке вопринимать любые не относящиеся к учебе официальные мероприятия как бессмысленный формализм и кражу учебного времени, ругались, но сейчас прикусили языки.

Сначала семи- и восьмилетним детям объяснили, что поводы для тревоги бывают разные: пожар или проникновение постороннего. Для каждого из этих поводов есть разная сирена. Затем прошли тренировки (далее — передаю со слов дочери).

При пожаре задача учителя и учеников — как можно быстрее покинуть помещение, при нападении — немедленно заблокировать окна и двери, выключить свет и лечь на пол под столы, соблюдая полную тишину

Часто родители с настороженностью относятся к подобным занятиям в начальной школе, считая, что обсуждение угрозы терроризма повышает тревожность детей. Хочу отметить несколько важных моментов.

Проводили инструктаж не какие-то чужие люди в форме, а та же учительница, которая ведет уроки и к которой дети привыкли, они ей доверяют. Делалось это в обычное учебное время, задерживать детей после уроков не принято. При этом, как я обратил внимание, слово «террорист» в речи дочери не звучало. «Чужой». Человек, который не должен находиться в школе, но тем не менее в ней находится и от которого надо держатся подальше пока взрослые не решат проблему.

Вопрос, на который я не увидел ответа: хоть в одном из классов в Керчи при звуке взрыва и выстрелах закрыли дверь на ключ и легли на пол?

Проходят ли подобные тренировки в российских учебных заведениях? Формально — да. Фактически — нет. Недавно в сети попался на глаза рассказ учащегося московского лицея на Воробьёвых горах об учебной пожарной тревоге. В кратком пересказе получается так: «Нас предупредили, что будет тревога. Мы долго ждали, потом услышали какой-то слабый звук. Кто-то подумал, что это тревога, кто-то — что мобильный телефон. Учитель куда-то сходил и сказал, что надо выйти из класса, и мы вышли».

Какие навыки вынесли дети из этого мероприятия? Что сначала надо сходить к директору, а потом уже что-то предпринимать

По поводу охранников. В нашей французской школе охранника нет. Его функции осуществляет директор. Именно его кабинет выходит окном и дверью на вход и его функция — в случае опасности принять решение и отреагировать. Пока дети в школе, он в обязательном порядке находится в здании. Все совещания — после. Уже известно, что директора колледжа в Керчи в здании во время инцидента (11.40-12.00) не было. Имело ли это значение? Полагаю, что да.

Будут ли сделаны выводы из произошедшего? Запреты — ещё впереди, но вот моментальная реакция (своего рода безусловный рефлекс бюрократа) — уже реальность.

«Нового у нас с утра, что почему-то в детсаду из-за вчерашнего убийцы-самоубийцы тоже ввели какой-то антитеррористический перехват и теперь родители с самокатами, велосипедами, колясками и детьми должны проходить двойной пост охранников через соседнее здание, преодолев двое дверей, рамку, сначала поднимаясь по лестнице, потом спускаясь и снова преодолевая двери», — пишет сегодня питерская мама.

Надолго? На два дня максимум. Дальше всё вернётся на круги свои. Спорим? Хотелось бы проиграть.

Фото: Shutterstock (Pack-Shot)