Российская школа не особенно учит ребёнка умению отстаивать свою правоту и бороться за соблюдение прав. Наоборот, это порицается — недавнее происшествие в одной из школ Санкт-Петербурга это подтверждает. Андрей Демидов, который живёт во Франции, задумался, почему фанцузские родители уверены, что раннее знакомство с коллективной защитой своих прав полезно, а российские — боятся последствий.

На днях в петербургской школе № 622 разгорелся скандал. Ученик 10 класса Леонид Шайдуров создал профсоюз и сагитировал вступить в него 170 старшеклассников. Учредительное собрание проводили на школьном стадионе. Проблемы начались, когда «несанкционированную акцию» из своего окна заметила директор. По словам Лёни, директор школы пригрозила отчислить его из школы и пожаловаться в прокуратуру.

«Директор сказала, что ничего в школе не должно происходить без её ведома. Говорила, что напишет на меня в прокуратуру. Что именно напишет, я так и не понял. Нельзя стоять на футбольном поле и разговаривать? Потом она перешла на крик, стала угрожать мне психбольницей», — сообщил школьник Леонид.

Вызовам к директору и, вероятно, подобным разносам, подверглись и другие участники собрания.

Ситуация привлекла внимание СМИ своей необычностью: не каждый день российские дети пытаются создать в школе профсоюз. Отличилась и директор — не каждый будет угрожать социально активному ученику психбольницей. Слишком уж прозрачные возникают ассоциации с карательной психиатрией, применявшейся в отношении диссидентов в советское время.

Но если отвлечься от этой эксцентрики, то поведение директора школы полностью, как нынче принято говорить, в тренде. А тренд этот, или по-русски — тенденция, состоит в том, что любая несанкционированная активность учащихся рассматривается как угроза, с которой необходимо бороться.

Наиболее ярким проявлением этой тенденции стали время от времени появляющиеся в интернете ролики. «Героями» их становятся педагоги и директора, которые, в меру своего владения русским языком и понимания «генеральной линии», отчитывают и запугивают школьников, уличённых в симпатии к оппозиции или даже принявших участие в протестных акциях.

Но там хотя бы есть какое-то если не юридическое, то моральное основание. Акции, как правило, несанкционированные (почему — это отдельный вопрос), поэтому рвение директоров и учителей можно (если очень постараться) расценить как желание оградить подопечных от гипотетических неприятностей.

Но в данном случае созданный школьниками профсоюз если кому и угрожал, то исключительно директорскому самодержавию

Или, если шире, диктатуре взрослых, которые устанавливают для школьников правила (заметим: местами всё более абсурдные), но при этом не только отказывают в праве как-то на это влиять, но даже мнение своё высказывать.

Между тем нарастающий пресс вызывает естественное противодействие. Где-то это выливается в политизацию (надо менять систему), где-то — в выкладывание в сеть видеороликов с издевательствами учителей, а где-то — в мемы, высмеивающие нелюбимых преподавателей.

Но ученик питерской гимназии пошёл прямым путём и создал ту организацию, что по основе своей призвана защищать нарушенные права — профсоюз.

В программе нового профсоюза есть такие требования, как ограничение количества самостоятельных и контрольных работ (не больше трёх в день), защита достоинства учеников и права на ношение свободных причёсок и одежды.

Изгнание синеволосых девочек и мальчиков из школьного рая уже стало притчей во языцех, но директриса этой питерской школы отличалась особенным пристрастием к контролю за внешним видом учащихся.

В перестроечную пору, а затем в «лихие 90-е» школьное самоуправление и другие формы общественной активности учащихся государством поощрялись. Сказывалось влияние Запада, ставшего вдруг идеологически близким. Там такой канал социализации считается нормальным и важным. Как известно, в США или Великобритании дебаты — часть школьной программы, а за пост президента школьного совета среди учеников идёт нешуточная борьба.

У нас, однако, постепенно возобладал подход, что всё это — не наш путь.

Наш путь — воспитание законопослушного (конформистского) гражданина старыми добрыми авторитарным методами

Соответственно, школьное самоуправление, даже там, где оно сохранилось, имеет чисто декоративный характер.

Или вот ещё новость. В прошедший четверг на улицы городов Франции вышли лицеисты. Несколько десятков тысяч участников, блокированы сотни учебных заведений (во Франции школы разных ступеней располагаются в разных зданиях). В итоге более 700 задержанных.

Однако, французское общественное мнение не заходится в истерике. Участие несовершеннолетних в политике (а лицеисты — это ученики трёх последних классов в возрасте от 15 до 18 лет) считается здесь законным, а их мнение — достойным уважения.

Вы спросите: а как же родители? Не беспокойтесь, они рядом.

Ассоциация родителей учащихся лицеев поддержала требования протестующих. А требования следующие: отменить планирующееся ужесточение условий поступления в вузы (пока они остаются весьма демократичными), а также не вводить плату для студентов-иностранцев (планируется, что с нового учебного года она вырастет в 10-14 раз).

Сочувствие и поддержку находят также требования «жёлтых жилетов» не поднимать налоги и цены. Как сказал один из лицеистов, «нам эти налоги тоже придётся платить, просто чуть позже».

Возможно, российским школьникам это покажется дикостью, но их французские сверстники вполне в состоянии заглянуть на несколько лет вперёд и организованно протестовать против того, что, по их мнению, испортит им жизнь в будущем.

Такое осмысленное отношение к жизни закладывается если не в детском саду, то в начальной школе уж точно. Ещё в подготовительном классе моя дочь пришла домой с известием, что будут выборы представителей от класса в совет начальной школы. По российской привычке я шутя спросил: чем же этот совет, состоящий из 6-9-летних детей будет заниматься? На что дочь совершенно серьёзно ответила, что совет будет ходить к директору и сообщать ему мнение классов (каждый представитель своего) о тех или иных школьных делах.

Выборы прошли, дочь пришла в слезах, её не избрали. Но серьёзное отношение к выборам и представительству она усвоила.

В старших классах у французских школьников появляется свой, вполне легальный профсоюз.

Школьный профсоюз может выдвигать те или иные требования относительно политики государства в сфере образования и даже объявлять забастовки

Волнения лицеистов в 1968 году до сих пор на слуху, да и за прошедшие десятилетия редкий год обходился без крупных акций протеста.

Но есть ещё одна принципиальная разница — разница в отношении российских и французских родителей к участию их детей в акциях протеста. Если в первом случае реакция будет почти наверняка отрицательная, то французы в массе своей считают, что первый опыт коллективной защиты своих прав полезно получить ещё в школе.

Такая вот протестная социализация. И судя по тому, что Франция — на одном из первых мест по количеству всевозможных ассоциаций (только в Париже их зарегистрировано около 60 тысяч, а в их деятельности участвует каждый четвёртый житель) и протестной активности, урок, вынесенный из школы, французы помнят хорошо.

Фото автора