«А где папа?» — такой вопрос блогер Ольга Акимова чаще остальных получает в директ. Ольге 29 лет, она воспитывает сына и готовится к рождению дочки. Оба раза она забеременела от доноров спермы и не считает это чем-то стыдным. Ольга рассказала «Мелу», как решилась на эту процедуру и почему не собирается скрывать это от детей.

«Оля, нам нужно поговорить. От меня другая беременна»

Сколько я себя помню — всегда хотела детей. При этом я никогда не была сторонницей «заек и лужаек». Считаю, что детей нужно рожать, только когда ты можешь их себе финансово позволить. Объективно, дети — это дорогое удовольствие.

Когда мне было 20 лет, мы начали жить вместе с моим гражданским супругом. Прожили мы несколько лет, не планируя детей, а потом поняли, что уже можем их себе позволить. При этом еще в 15 лет мне диагностировали поликистоз яичников. Я понимала, что, возможно, путь к детям будет достаточно непростым. Поэтому, когда у нас не получилось зачать ребенка естественным путем спустя три года, я не удивилась.

Тогда мы стали ходить по репродуктологам и решились на процедуру экстракорпорального оплодотворения, ЭКО. Мы начали протокол — так называется процедура по добыче яйцеклеток. Женщине вводят специальные гормональные препараты, за счет действия которых в организме созревает не как в обычном цикле одна яйцеклетка, а больше: 3, 5, 10, 20, 30, 40 — все зависит от организма женщины.

За день до пункции (процедура, когда хирургическим путем через прокол влагалища добывают яйцеклетки), мой парень подошел ко мне и сказал: «Оля, нам нужно серьезно поговорить. От меня другая беременна». Мой мир рухнул в один момент, жизнь распалась на «до» и «после». Я была в шоке и не понимала, как реагировать и что делать дальше.

Первая мысль: что делать с моим «урожаем»? У меня в тот момент росло 24 яйцеклетки. Тут не скажешь «Ладно, удачи тебе, пока» и не разбежишься, как при обычной ссоре, измене итак далее. С этим что-то в любом случае нужно было решать: оставлять яйцеклетки так нельзя. К тому же, это было коммерческое ЭКО. То есть достаточно дорогая процедура, мы потратили немало денег.

Вся в слезах и в соплях я позвонила репродуктологу и спросила можно ли подъехать и обсудить, что делать дальше. Даже не помню как доехала до клиники — просто села в такси и рыдала.

«Подходящих доноров было всего два»

Врач предложил три варианта: заморозить яйцеклетки без оплодотворения, оплодотворить их донорской спермой или разделить на две части и с одними поступить так, а другие оплодотворить. На последней опции мы и остановились. 14 клеток мы оплодотворили донорской спермой, а 10 ушли в заморозку.

Воспользоваться услугами донора я решила спонтанно. Я знала, что существуют донорские программы ЭКО, но никогда особо не вникала. Когда я сказала «да», то не знала, решусь ли потом перенести кого-нибудь из эмбрионов. Однако я знала, что яйцеклетки размораживаются хуже, чем эмбрионы. У эмбрионов выживаемость после разморозки практически 100% (и то у меня из пяти эмбрионов один не разморозился). А у яйцеклеток выживаемость где-то 70-80%.

Тогда я стала выбирать донора из каталога клиники

У меня отрицательный резус-фактор, и я боялась брать донора с положительным. На самом деле в этом нет ничего страшного, и разные резусы родителей при первой беременности компенсируются двумя уколами иммуноглобулина. И все же я смотрела анкеты доноров только с отрицательным резус-фактором. В тот момент их было всего лишь два.

У одного было детское фото, у второго фото не было вовсе. Я выбрала того, что с детской фотографией. Честно, пока сын не родился, внешне мне наш донор очень не нравился. Я думаю, это была некая психологическая защита. Конечно, на фото симпатичный ребенок. Я просто долго не могла принять, что не знаю, кто этот человек. Всё-таки в большинстве случаев, когда люди решаются на донорские программы, это обдуманное решение. У меня же все было несколько иначе.

К сожалению, в клинике, где я нашла донора, о них предоставляется очень мало информации. Я знаю год рождения и фенотип биологического отца сына: рост, вес, размер одежды, черты лица. Я видела одно его детское фото. Ничего о его личности мне неизвестно. Если я или ребенок вдруг захотим познакомиться с донором, мы не сможем этого сделать — ему по договору гарантирована абсолютная анонимность.

В некоторых банках репродуктивных технологий есть «открытые доноры». Это значит, что по достижении ребенком совершеннолетия, клиника с согласия донора может познакомить ребенка и биологического родителя. Помимо этого в других банках есть более полная информация о донорах, чем была в моем. Некоторые клиники предоставляют запись голоса и анкеты. Донор может рассказать о своем характере, хобби, образовании, но при этом не называть свое имя.

«Достаточно страшно не знать, кто отец твоего ребенка»

Так как у меня взяли очень много яйцеклеток, переносить оплодотворенные клетки в этом же цикле было нельзя. Организму нужен был небольшой перерыв, чтобы восстановиться. Эмбрионы созревали до пятого дня, а на пятый день их заморозили.

Во время «перерыва» я улетела отдыхать в Турцию. Я всячески пыталась прийти в себя, отвлечься, но получалось плохо. Я очень люблю море и надеялась, что этот отпуск мне поможет. Однако мне все равно было больно от того, как молодой человек поступил со мной.

Я также все еще думала переносить или не переносить донорские эмбрионы: достаточно страшно не знать, кто отец твоего ребенка. Какой он в быту? Чем он живет? Какие у него наклонности? Адекватный ли он? Эту неизвестность тяжело принять. Тогда я стала изучать информацию, почему мужчины вообще идут в доноры и пообщалась с такими людьми.

Для себя я сделала вывод, что у мужчин есть две основные мотивации сдавать сперму.

1. Финансовое вознаграждение. Обычно на это идут молодые мальчики-студенты: платят донорам не очень много.
2. Желание передать хорошую генетику. Бывают ситуации, когда мужчина понимает, что он достаточно привлекательный, у него хорошая наследственность, но в семье нет возможности завести много детей — возможно, жена против. А на стороне размножаться мужчина не хочет.

После возвращения в Россию я все-таки решилась на перенос. Я поняла, что человек я не влюбчивый и другие серьезные отношения быстро найти у меня не получится. Сказались и мои проблемы со здоровьем — мне было желательно решить вопрос деторождения как можно скорее.

В первый раз все пошло не по плану. Я вступила в криопротокол — это когда женщина принимает определенные препараты, которые подготавливают матку для переноса эмбриона (нельзя взять эмбрион и в любой день его перенести — нужно к этому подготовиться). В этом криопротоколе у меня начались осложнения. Поэтому мы провели криопротокол на следующий цикл. Тогда мне и перенесли эмбрион сына.

Я не сделала предимплантационную генетическую диагностику эмбрионов — ПГД. А потом выяснилось, что из 5 эмбрионов, которые у нас были, здоровым оказался только один — и это был мой сын!

Беременность была достаточно тяжелая как в физическом, так и в эмоциональном плане. У меня постоянно были кровотечения, и я не была уверена, что эта беременность сохранится. Даже маме, с которой у нас теплые, близкие отношения, я сказала о беременности только на 27-й неделе: мне не хотелось ее волновать, если бы что-то пошло не по плану. И, да, я ей сразу сказала, что беременна от донора.

Всю беременность у меня был лютый токсикоз — он продолжался вплоть до родов. Я ничего не могла толком есть. Что бы я ни съела, это все выходило обратно. Из роддома я вышла на 9 килограммов легче, чем была до беременности.

Суммарно на все процедуры (то есть на платные протоколы, на добычу яйцеклеток, на крио и гистероскопию) у меня ушло примерно 500 000 рублей.

«Тебе нечего стесняться»

Мои сомнения по поводу донорства прошли только после родов, когда я впервые подержала своего ребенка на руках. Он сразу стал невероятно любимым и обожаемым сыном. Мне стало все равно, кто его биологический отец. Хотя в мыслях я, конечно, до сих пор благодарю того парня за такое счастье.

Поначалу я очень стеснялась того, что воспользовалась услугами донора, потому что у нас в обществе не принято обсуждать такие темы. Это считается достаточно постыдным моментом. Но потом один врач мне правильно сказал: «Оля, ты не заделала ребенка где-то в подворотне по пьяни, тебе нечего стесняться. Он создан с помощью современных технологий». Я знаю, что многие мои знакомые за моей спиной осуждали и осуждают это решение, но в глаза мне никто никогда ничего плохого не говорил.

Мама была очень рада внуку, ей было все равно, от кого он. С отцом у меня достаточно напряженные отношения. Отец очень хотел, чтобы я вышла замуж, чтобы у меня была свадьба, чтобы все было как у людей. Поэтому, конечно, он несколько расстроился, что у меня не сложилась такая типичная семейная жизнь.

Мой сын, хотя ему нет еще и трех лет, достаточно спокойный и педантичный парень. Он не ляжет спать, пока не уберет все игрушки на место. Он терпеть не может бардак и мусор — во всем должен быть порядок. Если я несу из магазина какие-то покупки и не даю ему мне помочь, он обижается.

Мне интересно: это спокойствие передалось ему от меня или от биологического отца?

Конечно, мне бы очень хотелось увидеть как биологический отец сына выглядит во взрослом возрасте, потому что сейчас сын — его копия. Если поставить рядом детскую фотографию биологического отца, то этих двух мальчиков не отличить.

Мой сын, что называется «подарочный ребенок». С его трех месяцев я забыла, что значит просыпаться ночью. Я могу спокойно закрыться в ванне и знать, что он ничего не учудит — максимум посмотрит, что меня нет, и уйдет играть в комнату. Хотя так было не всегда: первые два года я не могла позволить себе такую роскошь. Понятное дело: когда ребенок маленький, его не оставишь одного. К тому же, сын примерно с трех месяцев не спал в своей кроватке. Это делало все женские процедуры проблематичными. В его два года я организовала ему собственную комнату, и с тех пор он спит у себя.

Вообще с рождением ребенка у меня, что интересно, мир как будто открылся

Если многие девушки говорят, что после рождения ребенка наступает день сурка, то у меня жизнь заиграла другими красками. С пяти месяцев сына мы регулярно летаем в путешествия. Ребенок никогда для меня не был препятствием в этом плане. Наоборот, многие вещи стали легче: в аэропорту женщинам с ребенком все помогают и пропускают без очереди. Окружающие с тобой более милые, больше улыбаются.

Раз в несколько месяцев к нам приезжает моя мама, и она тоже помогает с ребенком. Я работаю удаленно и веду блог, поэтому могу много времени уделять сыну. К тому же, он часто ездит со мной на офлайн встречи, если они необходимы. Иногда я прошу знакомую девочку-няню посидеть с сыном, но это происходит не на постоянной основе.

«Про второго донора я знаю гораздо больше»

После рождения сына я достаточно быстро поняла, что мне очень нравится материнство. Оно меня вдохновляет и я бы хотела иметь несколько детей. В идеале — троих. Так как первые роды у меня прошли с помощью кесарева сечения, по закону мне нельзя было переносить эмбрионов раньше, чем через год. Спустя год после рождения сына я сделала второй перенос. У меня наступила беременность, но, к сожалению, она оказалась неразвивающейся. Мне было больно и обидно, но я понимала, что такое иногда происходит. К тому же, те эмбрионы не были проверены генетически, и в той беременности были маркеры хромосомных аномалий. Скорее всего, эта беременность изначально не могла быть здоровой.

После той беременности у меня было еще два переноса эмбрионов из той же партии, но беременность не наступала. Тогда я стала планировать новый протокол ЭКО для получения новых эмбрионов. К сожалению, к тому моменту донорская сперма мужчины, от которого появился Миша, закончилась, и мне пришлось выбрать другого донора.

В этот раз я подошла к выбору донора более взвешенно, тщательно выбирала банк репродуктивных технологий

Про второго донора я знаю гораздо больше: какие заболевания встречаются в роду, а какие нет, чем он увлекается и в какой сфере работает. Я видела анкету, где он описывает свой характер. Он описывает себя как спокойного и флегматичного. В анкете он также рассказал, что хочет стать донором потому что ему хочется большего потомства — привести больше детей в этот мир. Но естественным способом стать отцом огромного количества детей невозможно, поэтому он решился на донорство. С ним ни у меня, ни у ребенка тоже никогда не будет возможности познакомиться — клиника гарантирует абсолютную анонимность.

У него высшее математическое образование. Меня привлекло, что он чем-то внешне похож на первого донора и у этого человека есть свои сыновья. Более того, я видела фотографию второго донора в подростковом возрасте — то есть, уже можно понять, как примерно будет выглядеть подросший ребенок.

В феврале мы получили новые эмбрионы и отправили их на генетическую диагностику. В апреле я забеременела дочкой, и в декабре жду пополнения. Получается, у детей будет примерно три года разницы.

«Я никогда не буду скрывать от детей, как они появились»

В 2021 году, когда сыну было примерно 5 месяцев, мы полетели с ним на Мальдивы и я стала активно вести блог. Я открыто рассказывала о своем пути, потому что понимала: многие женщины хотят стать мамами, но у них нет партнера или у партнера какие-то проблемы со здоровьем. Будучи беременной, я искала человека, который бы открыто говорил, что у него ребенок от донора, но я такого не нашла, поэтому сама решила стать таким человеком. Я чувствовала: женщинам необходим разговор о том, что донорство — это абсолютно нормально. Это такой же способ завести ребенка, как и все остальные.

Задумайтесь: действительно ли вы хотите ребенка и готовы к нему эмоционально и финансово? Если это так, не стыдитесь пользоваться любыми медицинскими технологиями для достижения своей мечты.

Ребенок от донора — это не стыдно и не страшно. Это такой же любимый ребенок

Просто его рождение произошло благодаря человеку, которого вы не узнаете.

Я никогда не буду скрывать от детей, как они появились. Я не хочу рассказывать, что, мол «папа-космонавт, из космоса скоро вернется». Когда у детей начнутся подобные вопросы, я просто объясню, что семьи бывают разные. У кого-то мама и папа, у кого-то только мама, у кого-то папа, у кого-то мама и бабушка и так далее. У тебя только мама. Как так получилось? Твои мама и папа очень хотели, чтобы ты родился, но никак не могли познакомиться, поэтому доктор взял клеточку у мамы, взял клеточку у папы. Так получился ты, и доктор поселил тебя в животике у мамы, где ты рос.

Я знаю, что многие женщины, у кого донорская яйцеклетка, пытаются это скрыть. Конечно, разные есть позиции. Но моя позиция в том, что это скрывать не нужно. Это не должно быть великой тайной в семье. Мы, например, спокойно в разговоре с мамой обсуждаем доноров. Сын, конечно, еще маленький, но что-то где-то в голове у него откладывается. И для него в условные 18 лет это не будет шоком: это будет нормой жизни.

Конечно же я считаю, что в идеале у ребенка должна быть счастливая дружная семья, где и мама, и папа, и много бабушек, теть и дядь. Хочется всем детям на планете пожелать больших дружных семей, но я на своем примере убедилась — нет никакой беды, если этого не получается. Счастье возможно и просто вдвоем.

Фото: личный архив Ольги Акимовой