«Я выхожу из школы через чёрный ход, чтобы никого не видеть»
«Я выхожу из школы через чёрный ход, чтобы никого не видеть»

«Я выхожу из школы через чёрный ход, чтобы никого не видеть»

5 монологов учителей о профессиональном выгорании

Татьяна Волошко

25

23.05.2017

Изображение на обложке: Flickr (Nicolas Alejandro)

Учителя уверенно занимают верхние строчки в списке профессий, подверженных эмоциональному выгоранию. Многозадачность, ответственность, постоянное общение — и это лишь видимая часть причин-провокаторов. Что делать, если работа перестала приносить удовольствие, и можно ли избежать профессионального выгорания, — рассказывают сами учителя.

Лариса Александрова

учитель обществознания и истории, 51 год

Сегодня долго смотрела на учеников в коридоре. Они напоминают зверей, живущих по своим законам. У них сейчас сезонное обострение. Толкаются, щипаются, принюхиваются друг к другу, кидаются рюкзаками. И ржут всё время. Даже замечания делать не хочется. Какой смысл? Ты отвернулся — они опять за своё.

В учительской друзья по несчастью (я сейчас про коллег) хвастались своими майскими поездками в экзотические страны и обсуждали отели. Я давно в этих разговорах не участвую. Сплошные зависть и неискренность.

Приползла домой, попила на балконе кофе с сигаретой — релакс. Сижу смотрю на пачку рефератов, а она вторую неделю смотрит на меня. Нет сил проверять. Да и какой смысл? Всё равно в интернете скачали.

С тех пор как родителей пустили в школу, вообще работать невозможно. Так и хочется сказать: если такие умные — ведите урок сами. Я выхожу из школы через чёрный ход, чтобы никого из них не видеть. Даже дети не так раздражают, как они. Но корень зла всё равно в нашем изобретательном начальстве. Живём под прицелом. Не знаю второй такой профессии, где тебя каждый день расстреливают сразу все, где невозможно быть правым.

Мои подруги и муж, чудом не сбежавший от меня, уже слушать не могут про мою работу. Я говорю только о ней и даже не замечаю этого. Наверняка в такие моменты кажусь тупой и жалкой.

У меня выгорание? Давно. Я даже не заметила, как наступила весна и зацвела вишня. Кстати, наш директор считает, что если у человека оно наступило, ему пора вон из профессии. Значит, мне пора.


Анастасия Шумакова

учитель русского языка, 39 лет

В начале педагогической карьеры я путала выгорание с обычной усталостью. Вопрос решался просто: пара лишних часов сна, весёлые выходные — и я снова в форме.

Те, кто меня знают, могут подтвердить, что я человек лёгкий и без заморочек. Я не надумываю конфликты, не зацикливаюсь на самодурах, не ищу проблемы там, где их нет. И карьера моя развивалась достаточно легко. Я быстро защитилась на первую категорию, а вскоре и на высшую. Я люблю детей, они любят меня, а там, где любовь, всё просто.

В состоянии относительного равновесия я проработала примерно лет десять. Но всё стало меняться. Я будто затухала, перестала чувствовать себя интересным педагогом и человеком. Появилось ощущение вторичности. Может быть, потому, что пришли молодые ребята после вузов, не похожие на нас. Вообще, не похожие на учителей. Модные, умные и осовремененные.

На их фоне я стала себе казаться закомплексованной и тривиальной, а мои методы — древними. Захотелось снова окончить институт

Стали раздражать любые разговоры о детях и образовании. Казалось, что все говорят глупости, что всё на самом деле не так, что дети — слишком тонкая материя, чтобы о них так просто разговаривать за чашкой чая в учительской. Ещё мне стало казаться, что за пределами школы кипит настоящая жизнь, а тут — стоячее болото. Что у моих подруг жизнь интересная, а у меня — нет.

Выгорание наступает, когда покорены какие-то вершины, когда уже многое сделано, и человек не понимает, куда двигаться дальше. Надо либо менять работу, либо пережить этот кризис и дождаться новой волны. Учительское выгорание — это та же депрессия, мне кажется. Очень многое зависит от характера и силы воли человека.

Меня спасло очередное классное руководство. Чудесный набор детей и родителей. У меня снова подъём, скоро последний звонок. Невозможно отказаться от того, что любишь, и вот так просто пойти на поводу у своего состояния.


Вера Соколова

учитель химии, 68 лет

Я проработала с детьми почти пятьдесят лет. О профессиональном выгорании стали лишь сейчас говорить. Раньше такого понятия не было. Если мы и выгорали, как вы говорите, мы не понимали этого и не придавали значения. Работали — и всё.

Когда я была ещё молодым учителем, я разрывалась между семьёй и школой, и редко оставалась довольна результатом. Дома что-то случится, и я с этим настроением в школу иду. Срываюсь на ребятах. Чувствую себя и тут и там виноватой. Будто бы вполсилы живу и работаю.

Сейчас дети выросли, внуки — тоже. Муж на пенсии, а я не могу без школы. Я только сейчас наконец-то стала работать без оглядки. Я раскрылась, часто бываю на олимпиадах, восхищаюсь возможностями, которые есть у наших детей. Мой сегодняшний кабинет — настоящая лабораторная. В прошлом году к нам пришло много молодых учителей, особенно мужчин. Я всегда мечтала, чтобы в школу пришли мужчины. Плохо, когда коллектив полностью женский. Сейчас для меня школа — воздух. Если я и выгорала когда-то, то сегодня не могу в это поверить.


Анна Кузнецова

учитель географии, 43 года

Я очень много шучу на уроках, иногда мне кажется, что я такой маленький филиал цирка-шапито, где детвора может отдохнуть от серьёзной нагрузки.

Как-то к концу года я почувствовала, что мне совсем не хочется шутить. Будто внутри вылетел какой-то предохранитель. И точно так же, как этот предохранитель, я могла вылетать и реветь в коридоре, если кто-то что-то делал не то, не слушал, пререкался, просто не обращал внимания. Потом дети ходили меня хором утешать и это было ещё горше: я чувствовала себя манипулятором. Они сидели прибитые, тихие, в звенящей тишине. А у меня внутри только: «Блин-блин-блин! Что же я творю, как вырулить из этой ситуации?».

Случаи были, конечно, единичные. Но они были. Мне никогда не было по барабану до учеников. Я так и не научилась достигать этого дзена: давать материал безотносительно к людям в классе.

Я мечтала сломать ногу, заболеть, чтобы, в конце концов, прилетел волшебник на голубом вертолёте и объявил, что у меня год оплачиваемого отпуска

Судьба стала моим волшебником: летом я забеременела, а 2 сентября с жутким токсикозом чуть не грохнулась в обморок прямо во время урока. А когда пришла в себя, решила, что во время беременности ни за что не буду учить. Правда, продержалась только раз. Когда была беременна младшими, я уже вовсю преподавала.

Мои коллеги — это ближайшие друзья, школа — это мой дом. Десятки поездок в год — и все с учениками и/или преподавателями. Школа для меня не какой-то тусклый конвейер, а насыщенная жизнь. Ученики — это то, что поддерживает и заряжает. То, ради чего стремишься в школу. Не сеять разумное, не учить, а общаться, помогать пережить какую-то коллизию. Сейчас, к концу года, чувствую некоторую весеннюю астению. С одной стороны, думаешь, как мало осталось уроков, жаль, что многое не успели. А с другой, поскорее бы прошла вся эта эпопея с экзаменами.


Артём Евдокимов

учитель английского языка, 30 лет

Будь ты хоть трижды мастером импровизации, в период выгорания всё кажется бессмысленным. Каждый день одно и то же, и всегда предсказуемый результат. Не происходит абсолютно ничего нового и значимого. День сурка.

Больше всего раздражает зависть старших коллег: твой творческий подход, креативность и неординарность вызывает у них только раздражение и ехидство. Мы что-то разве делим?

Совсем не остаётся времени на собственную семью. А по ночам в голове один и тот же вопрос: на что я себя трачу? Не знаю ни одного учителя, который время от времени не думает о тщетности и не мечтает сменить профессию или хотя бы совмещать со второй. Не представляю, как учителя сидели раньше десятилетиями в одной и той же школе. А главное, зачем? Надо чаще менять работу.


Имена героев материала были изменены

Изображение на обложке: Flickr (Nicolas Alejandro)
Что спросить у «МЕЛА»?
Комментарии(25)
Юрий Никольский
Учитель в школе — самая тяжелая профессия. Она усугубляется системой образования. Ведь каждый ученик индивидуален, а программа одна на всех. Профессия творческая, интересная, а результат не всегда предсказуем. Каждый день — новая ситуация. Ее необходимо анализировать, чтобы на следующий день снова работать с коллективом индивидуальных личностей. Мозги нельзя отключить — все время процесс подготовки к следующей встречи с коллективом. Нагрузка особенно велика при работе с подростками. А она дополнительно усугубляется тем, что родители и учителя не всегда партнеры (об этом на http://mel.fm/blog/yury-nikolsky/67893-sreda-obitaniya-shkolnika). Права учителя эфемерны. Но можно ли изменить ситуацию? Для этого ученик не должен относиться к учебе, как чему-то навязанному ему + родитель должен иметь право выбора для углубления знаний подростка. Это —модульное обучение, где обязаловка минимизируется. Об этом я на http://mel.fm/blog/yury-nikolsky/73140-reformirovaniye-obrazovaniya. А реально ли мое предложение? Реально, если его станут обсуждать, корректировать, предлагать новые решения и учителя, и родители. Утопично, если никто не захочет обсуждать.
Елена Вятская
Юрий Никольский
не доверяю методическим разработкам людей, которые делают ошибки в тексте
Alexander Shestakov
Эту проблему и множество других негативных проблем образования можно и нужно кардинально решить апробированным методом и сделать образование на порядки эффективней и интересней — и для учителей и для учащихся.
Лариса Моисеева
Из всех высказавшихся, самая первая, Лариса Александровна, учитель истории, явно не просто выгорела, но вообще не загоралась. Профессия явно не по ней и лучше уйти. Чем скорей — тем лучше. Для всех.
Мария Ивановна
Лариса Моисеева
Отнюдь. Лариса Александровна очень права в том, что касается прихода родителей в школу и всеобщей вседозволенности. И про детей современных достаточно верно сказано. Чем тут гореть, когда с одной стороны дети и родители, которые чуть ли не в лицо учителю говорят, что он «им обязан, должен, дай-дай-дай». С другой стороны -администрация, которая борется за контингент (количество детей в школе при подушевом финансировании) и сюсюкает с родителями и детьми даже тогда, когда надо применить жесткие меры.
Показать все комментарии
Больше статей