В жизни любого взрослого случается момент, когда ребёнок вызывает крайне отрицательные эмоции, и нужно собрать себя в кучу, чтобы сдержаться и не показать маленькому нахалу, кто здесь главный. Педагог и психолог Ирина Беляева объясняет, почему никогда нельзя оправдывать эмоциональное насилие и к каким последствиям оно приводит.

Пока мы обсуждаем, что развитие идёт из точки покоя, а привязанность важна в вопросах обучения, наши дети и их педагоги часто оказываются по разные стороны баррикад. Но разбирая очередной конфликт учителя и ребёнка нужно понимать, что у педагога может не быть нужной поддержки, а психологическая служба в школе не работает. Его могли не учить работать с разными, высокочувствительными или гиперактивными, детьми. Он может не знать о профилактике буллинга или службе (а вообще есть ли она?), в которую учитель может в таком случае обратиться и которая придёт на помощь.

Почему учителя срываются

Дети очень талантливы и отлично чувствуют наши слабые места, они знают, что вызывает наибольшую реакцию, и провоцируют нас (не всегда осознанно) на ответ.

Например, учитель готовился к уроку несколько дней подряд, вложил в него душу, даже превратил в игру. Он знает, что две трети класса хотят и могут учиться. Но учитель должен отвлекаться на тех, кто мешает остальным, день за днём не даёт нормально вести урок. Странно тут не воспользоваться положением и не потребовать дисциплины.

Да, резко, да иногда призывая к ответу, да, иногда используя такие приёмы, как прилюдное унижение (например, при всём классе показать, в чём ребёнок неуспешен), да, повысив голос, да, пугая будущим на помойке. В конце концов, у строгих преподавателей всегда высокие результаты! Согласны?

В этот самый момент стоит остановиться и спросить себя, а какова наша цель? Вбить как можно больше знаний в головы детей? Тогда и розги будут эффективной мерой.

Страх создаёт лучшие возможности для обучения. А страх физического наказания дает ещё более невероятные результаты. Но пришёл момент, когда мы смогли отказаться от него и решили, что наши дети достойны большего, а бить слабого — это варварство. Оказалось, что всё-таки можно без розг, карцеров, колпаков и стульчиков презрения. И институт образования не рухнул.

Как крик воздействует на ребёнка

Беда в том, что и эмоциональное насилие оказывает такое же действие, как и физическое, — ломает ребёнка. Крик и даже просто излишне жёсткий тон педагога — это уже агрессия. Тот, кто тебя сильнее и в чьей власти ты сейчас находишься, кричит и объясняет, что у тебя «кривые руки», «тупая башка», «необразованные родители». Ребёнок же должен молча выносить унижение.

Дети не ведут себя плохо, чтобы их поругали. Чаще всего условия, в которых находится ребёнок, просто не соответствуют его возможностям и запросам. У нас полно программ по математике, но никто не учит работать с групповой динамикой, с особенностями личности.

Мы думаем о том, что нужнее шахматы или религиозное воспитание, но так и остаёмся в традиционных форматах авторитарного подхода школы XX века. Мы говорим «дети уже не те» (хотя это не так) и ничего не делаем для того, чтобы ответить на вопрос — а какие? И что им предлагать? Поэтому учитель остаётся один на один со сложным ребёнком. И зачастую срывается, но это значит, что ему плохо! Учителя, который кричит и давит на детей, понять можно, но оставлять работать — нет.

Нужно навсегда решить: эмоциональное насилие в школе невозможно. Наши дети слишком дороги нам, чтобы мы могли себе позволить не считаться с их чувствами.

Почему дети имеют право сорваться, а взрослые — нет

Ребёнок, в отличие от учителя, имеет право на срыв. Во-первых, это он оказался в школе недобровольно, и при этом вынужден следовать чужим правилам. Но главное, что наука объясняет это: у подростка не до конца сформирована префронтальная кора головного мозга, которая отвечает за высшие психические функции, в том числе и за управление гневом, самоконтроль, эмоции. Для них нормально уставать и срываться. Это их можно и нужно прощать, в их потенциал стоит верить. И во всех случаях помнить: «Дети никогда не виноваты». Любое вызывающее поведение лишь крик о помощи: мне плохо, я не могу, я не умею, мне не хватает знаний, у меня недостаточно развиты регуляторные функции, я просто не понимаю, что происходит. Я несчастен. Помогите мне.

Мы уже не позволяем хамить себе в магазине или транспорте, но почему-то разрешаем вопить на наших детей и унижать их публично. Мы считаем допустимым, чтобы ребёнка ставили перед всем классом и демонстрировали, как неаккуратно он пишет, размышляя вслух об особенностях развития его рук и предсказывая страшное будущее. Ребёнок даже часто не понимает, что ему плохо, ведь в его мире только так и может быть.

Вы скажете, что я перегибаю и современные дети сейчас вовсе не белые и пушистые. Они теперь учителей на телефоны записывают, так и говорят: «А вы мне ничего не сделаете!». Нахалы маленькие! Но вдумайтесь — дети вынуждены защищаться, потому что они боятся учителей. Никто не ищет оружие против человека, который тебя защищает и тебе помогает. Защищаются от врагов.

Как школьное хамство меняет характер ребёнка

Я не раз видела матерей, которые готовы буквально разорвать обидчиков, если те сделают замечание ребёнку в публичном месте (автобусе, магазине, музее), но совершенно пасуют перед директором. Такие родители всегда готовых встать на сторону педколлектива в вопросах внешнего вида или аккуратных тетрадей. Потому что это касается учёбы, а здесь учителям виднее. Есть же такая расхожая установка: школа учит, а воспитание — дело семьи. Но это же чушь!

Дети — не машины, которым можно включать-выключать функции: вот сейчас переводим в «режим воспитания», а сейчас — «режим обучения». Клац-клац

Они живые и учатся каждый миг. Именно в школе они проводят большую часть дня и воспитывает их всё: как педагог к ним обращается, бережёт ли он их чувства, уважает ли их и окружающих. Или только полное подчинение, шаг вправо-шаг влево — расстрел.

Что дети усваивают в таком случае лучше таблицы умножения? Очень простую формулу: кто сильный — тот и прав. Кричать — можно, унижать — можно, оскорблять — можно, угрожать — можно, высмеивать при всех — можно. При одном условии: у тебя должна быть власть и безнаказанность. В крайнем случае, всегда можно сослаться на усталость и профвыгорание.

Фото: Shutterstock (PanyaStudio)