Несколько недель назад по соцсетям разнеслась жуткая новость — воспитательница кемеровского детского сада привязывала детей скотчем к стулу и заклеивала им рты, чтобы не шумели. Сначала расследование проводили родители, потом к ним подключились юристы, затем — следователи. Но некоторые родители до сих пор уверены, что в этой ситуации не всё однозначно.

Детей она связывала «на пару минут», а удары были не такими уж и сильными

В начале весны 2024 года родители нескольких детей, которые ходят в кемеровский детский сад № 5 (корпус «Лесная академия»), стали замечать, что их дети возвращаются домой с синяками неизвестного происхождения. Дети не хотели ходить в садик, нервничали по утрам. Вначале родители попытались выяснить происхождение синяков — воспитательница Ольга К., по их словам, отвечала, что ребенок играл и ударился, задел мебель, когда бегал, или говорила что-то еще.

Когда слова воспитателя о «случайных ударах и синяках» и жалобы на садик от детей стали повторяться слишком часто, мама одного из воспитанников «Лесной академии» попросила сына рассказать, что происходит в группе и как Ольга К. общается с ребятами. Так она узнала об издевательствах и спросила у других родителей в общем чате, не рассказывали ли им дети о чем-то похожем. Далее, со слов детей, выяснилось, что воспитательница:

• заклеивала детям рот скотчем, чтобы они молчали;
• ноги и руки тоже связывала скотчем — чтобы «успокоить» группу;
• била детей по спине, голове, лицу и пинала ногами;
• называла их «гаденышами»;
• если ребенок говорил, что не хочет спать, и баловался во время тихого часа, грозила выкинуть его из окна;
• если это не действовало, била головой об матрас — «чтобы спал».

В применении скотча в «воспитательных» целях и побоях педагог позже сама призналась родителям: детей она якобы связывала «на пару минут», а удары были не такими уж и сильными. Родители сначала пытались решить вопрос мирно и попросили заведующую детским садом Марину Ермузевич разобраться с проблемой и отстранить воспитателя от работы. Но на все претензии руководство садика отвечало одинаково: с Ольгой К. проведут работу, увольнять никого не будут, в другую группу всех детей не переведут, камеры в здании не установят.

После жалоб педагог стала вести себя аккуратнее, но родителей не устроил подход заведующей садом — они опасались, что издевательства продолжатся и воспитатель просто будет «творить пакости осторожнее». Тогда они обратились за помощью к юристу «Лиги семейного образования» Никите Сорокину, чтобы предать дело огласке и добиться проверки детского сада.

«Такие родители порочат честь отдельных работников нашего детского сада»

В конце апреля 2024 года Сорокин опубликовал в своем телеграм-канале запись разговора родителей со своим сыном, воспитанником кемеровского детского сада. Ребенок рассказал, как его одногруппников в саду обзывала, била и связывала Ольга К. Тогда эта аудиозапись была единственной уликой против педагога. После ее публикации и вмешательства правозащитников СК по Кемеровской области — Кузбассу провел проверку и, предположительно, возбудил уголовное дело в отношении руководства детского сада и Ольги К.

Родители пострадавших дали подписку о неразглашении деталей, поэтому мы пишем о происходящем со слов Никиты Сорокина. Он рассказал, что у нескольких детей удалось зафиксировать побои, а заведующей и воспитателю может грозить наказание по нескольким статьям УК РФ.

Несмотря на зафиксированные побои и признания педагога в том, что она использовала скотч для связывания и била детей, руководство и воспитатели сада № 5 по-прежнему отрицают претензии в жестоком отношении к детям и издевательствах. Они даже написали коллективное письмо с целью оказать давление на следствие председателю СК РФ Александру Бастрыкину, где обвинили родителей, обратившихся за помощью к юристам, в разжигании ненависти к педагогам, оскорблении их чести и достоинства и саботаже работы дошкольных учреждений.

На защиту воспитательницы Ольги К. встали и трое родителей, чьи дети ходили к ней в группу и никаких жестокостей не замечали. Родители анонимно поделились с РИА «Кузбасс» отзывами о работе воспитательницы и со слов детей передали, что самым страшным наказанием у нее было то, что хулиганов «сажали на отдельный стульчик», пока не успокоятся. У героев материала претензий к Ольге К. не оказалось, однако журналисты РИА «Кузбасс» не связались с другими родителями, которые делились в соцсетях своими рассказами о воспитательнице.

РИА «Кузбасс» не говорили ни с представителями детского сада, объяснив это так: «Даже спрашивать [о ситуации] никого не нужно. Педагоги боятся», — ни с Никитой Сорокиным, защищающим права пострадавших в «Лесной академии» детей.

Редакция «Мела» несколько раз пыталась связаться с заведующей детским садом Мариной Ермузевич и с ее заместителем Натальей Бельвенцевой. Последняя, услышав просьбу прокомментировать обвинения родителей, просто бросила трубку. Хотя, судя по открытому письму, руководство сада хотело выразить открытый протест родителям, оскорбляющим их репутацию.

Но нам удалось поговорить с Никитой Сорокиным. Он рассказал, как проверяет сообщения об издевательствах, и объяснил, как действовать родителям в подобных ситуациях.

«Не все учителя плохие. Не всех нужно казнить за оплошность»

Перед тем как взяться за дело, юристы поговорили с пострадавшими детьми и проанализировали, системным ли было насилие со стороны воспитателя или родители сообщили о единичном случае.

Сорокин объясняет: «Мы все люди, мы не роботы, а у педагогов огромная нагрузка, просто сумасшедшая. Понятно, что где-то бывают сбои — у любого человека, кем бы он ни работал. У всех есть слабости: педагог мог встать не с той ноги, поорать на детей, сорваться, кого-то грубо толкнуть — это не системные вещи, они могут быть случайными. Я давно работаю с детьми, руководствуюсь реалистичными принципами и лично проверяю все обращения, чтобы понять, нужно бить тревогу или проблему можно решить с помощью диалога. Не все учителя плохие, не всех нужно казнить за оплошность. Давайте исходить из презумпции невиновности и презумпции случайности.

Мне важно, чтобы дети не врали и чтобы их не уговаривали что-то сказать

Если насилие применяли к нескольким ребятам, то их одногруппники точно это видели и могут об этом рассказать. Если их истории совпадут, значит, нарушение, скорее всего, было. Допускать, что этого не было, можно только в том случае, если показания детей расходятся или им во время следствия задают вопросы: «Кто вам это рассказал?» или «От кого вы это услышали?» — и дети на них отвечают.

Ответили — значит, есть вероятность, что они просто услышали историю от других людей и придумали, что видели всё своими глазами. По ответам на такие вопросы сразу понятно, врет ребенок или нет».

По словам юриста, если родители подозревают, что к их детям применяют насилие в учебном учреждении, лучше сразу писать правозащитникам и стараться зафиксировать все нарушения со стороны учителей, а не ходить к администрации, пытаясь договориться и «тихо всё решить».

«В таких случаях администрация обычно не объясняет провинившимся, что так поступать с детьми неправильно, а просто говорит, что родители их засекли, и намекает, что нужно быть осторожнее. Потом руководство старается замести следы».

Так как родители детей из кемеровского сада обратились к юристам позже, доказать вину педагога в начале истории можно было только со слов детей. Без аудио- и видеозаписей, без зафиксированных побоев работать сложнее, ведь ребенок не всегда может правильно оценить происходящее и передать информацию взрослым. К тому же и сами родители, если их дети жалуются на учителей, нередко встают на сторону школ или детских садов, особенно когда педагоги постоянно повторяют: «это дети придумали», «это он сам ударился», «они подрались с ребятами в группе». Получается, слова детей противопоставляются словам ответственных взрослых, которым поверят с большей вероятностью.

Как детские сады превратились в «казарменные жесткие учреждения»

Новости об издевательствах над детьми в садах и других образовательных организациях в последние годы не редкость. Например, в конце марта 2024 года мы рассказывали, как в частном детском саду нянечка насильно заливала ребенку, который еще не умеет сам пить из кружки, воду в рот. В апреле, под конец учебного года, подобных сообщений стало еще больше: в городе Щелково воспитательница избивала ребенка во время прогулки, в поселке Свердловской области педагог назвала детей «утырками», в Екатеринбурге воспитательница пнула ребенка ногой.

В комментариях под этими новостями и сообщениями Никиты Сорокина о деле «Лесной академии» читатели делятся своими историями о детских садиках.

Психологическое и физическое насилие, травля детей и издевательства над ними стали большой системной проблемой. По мнению Никиты Сорокина, это произошло по нескольким причинам.

• Выгорание педагогов. На воспитателях лежит большая ответственность: им нужно не только провести занятия с детьми, но и заполнить отчеты, пообщаться с родителями и руководством, подготовить программу на следующий день. «Педагог — ломовая лошадь, которую впрягли и пашут-пашут-пашут, пока лошадь не умрет прямо на работе. А потом ее выкидывают, как ненужную и отработанную. Государство должно заботиться о тех, кого нанимает для социально значимых работ. Если мы не будем работать с воспитателями и учителями, поддерживать их, детей некому будет учить, и вокруг окажутся одни садисты и склонные к насилию люди», — делится юрист.
• Нехватка кадров. С одной группой в детских садах должны работать два педагога, но в некоторых учреждениях равномерно распределить нагрузку между воспитателями не получается, поэтому одному человеку достается группа из 20–30 детей и сразу две смены, то есть 12-часовой рабочий день. Такая работа выматывает, у педагога нет поддержки и замены — усталость и выгорание копятся. Из-за негативных эмоций педагог может сорваться и выместить всё на детях. Если это происходит систематически и руководство сада решает уволить сотрудника, он просто «перекочует» в другой сад или школу, где продолжит наносить детям побои, издеваться над ними и унижать.
• Заступничество руководства и отсутствие профилактических мер. Администрация школ и детских садов в конфликтных ситуациях встает на сторону сотрудника: стирает записи с камер наблюдения, предупреждает педагога о жалобах родителей, просит быть аккуратнее или, наоборот, устрашает учителя и грозит тюрьмой, а в разговорах с родителями настаивает на том, что дети сами виноваты в проблеме. Всё это позволяет процветать насилию в образовательных организациях.

Проблема в том, что руководство учебных заведений, как правило, не борется с последствиями и не пытается предотвратить конфликтные ситуации — вместо этого тех, кто испортил репутацию школы или детского сада и кого «засекли», просто увольняют из места, где насилие стало системным. Но можно работать иначе: провести психологическую работу с учителями и воспитателями, выявить выгорание на ранних стадиях, предоставить возможность обратиться к штатным психологам, снизить нагрузку и, наконец, установить в школах и детских садах камеры.

Многие — и родители, и представители учебных организаций — выступают против последней меры, но видеозапись обеспечивает безопасность как детям, так и учителям. Никита Сорокин объясняет: «У детей прекрасно развита фантазия, и не всегда сказанное ими является правдой. Они могут придумать историю об издевательствах, домогательствах, если затаили обиду на педагогов. Видеокамера — это гарантия защиты всех участников учебного процесса. Потому что любой синячок можно объяснить: всегда будет возможность пересмотреть видео, послушать, что происходило, и дойти до сути произошедшего: бил ли кто-то вашего ребенка, не спровоцировал ли он своего одноклассника, оскорбляли ли детей в классе, заклеивали ли им рот? Видеозаписи — это доказательства, которые позволяют определить виновность или невиновность человека, вынести справедливый приговор и сделать образовательную систему прозрачнее».

Однако установки камер в классах и группах мало — их нужно связать с серверами полиции, чтобы в случае преступлений у правоохранительных органов был мгновенный доступ к материалам для дела и доказательствам. Это нужно сделать, чтобы ни у кого не было возможности стереть запись, изменить ее и сделать вид, будто ничего криминального не произошло или камеры не работали в день происшествия. «Система образования — сложная, в ней легко провиниться, а очиститься очень трудно. В интересах самой школы — заниматься самозащитой. Если в школе установлена камера, на которую пишется и звук, и видео, у директора есть возможность проверить, как его работник выполняет свои трудовые обязанности. Исчезнет заступничество, процесс обучения станет более открытым для родителей».

Что делать, если вы узнали об издевательствах над детьми в школах и детских садах

1. Собрать доказательства, которые позволят руководству образовательной организации и следователям принять решение о виновности педагога. Все нарушения в отношении детей нужно зафиксировать на видео или на диктофон, а если учеников бьют — зафиксировать побои в медицинском пункте.
2. До беседы с администрацией школы или детского сада обратиться за консультацией к правозащитникам. По словам Сорокина, «если родители придут в кабинет директора и попытаются добиться справедливости без доказательств, он просто подойдет к педагогу и скажет: „Слушай, там родители пожаловались, что ты себя ведешь не очень. Прекращай“. К сожалению, провинившиеся уяснят только, что им больше нельзя палиться. Человеку скажут: „Не трогай детей, не надо. Веди себя прилично“, — но для него это будет звучать как: „Будь осторожен, за тобой смотрят“. Если этот педагог долго вымещает свою злость и негатив на детях и привык к этому, он станет аккуратнее: если он бил детей, он переключится на психологическое насилие, которое доказать очень трудно». Юристы же помогут собрать доказательную базу, выявить регулярность насилия и посоветуют, как действовать дальше. Иногда, как отмечает Сорокин, конфликт можно решить с помощью спокойного разговора родителей с педагогами и администрацией.
3. Проанализируйте, системны ли издевательства. Уголовная ответственность за побои и истязания наступает после трех насильственных эпизодов. Например, если ребенка бьют три дня подряд. «Покажите мне людей, которые ни разу не ошибались. Если нам сообщают о единичном случае, который не привел к тяжелым последствиям, это можно оценить как случайность, с которой можно поработать и предотвратить дальнейшие действия. Если же это происходит регулярно и стало частью системы, то, во-первых, педагога и весь состав администрации нужно уволить, а во-вторых — привлечь к ответственности», — подчеркивает Сорокин.

Фото: Bricolage / Shutterstock / Fotodom