У каждого из нас есть свои яркие воспоминания о детских книгах, картинках, иллюстрациях или даже о диафильмах. Что-то вспоминается со смехом и удовольствием, что-то со слезами, а что-то до сих пор пугает до мурашек. Журналистка и телеведущая Фёкла Толстая вспомнила для нас главные книги своего детства.

1. Альбомы картинок Херлуфа Бидструпа

Есть такой датский карикатурист Херлуф Бидструп. По-моему, он даже работал в какой-то газете коммунистической партии и потому оказался в моем советском детстве. Полдетства я провела с его альбомами! У нас издавали их в таком формате: альбомы с комиксами без текста по 12 картинок на одну страничку. Одна страница — одна серия, одна история. Чем-то похоже на раскадровку для фильма. У нас дома было несколько таких альбомов, и я их с восторгом листала. Больше всего мне нравилось придумывать разные истории на одну и ту же серию картинок.

2. Рассказы Виктора Голявкина

Сначала мне мама их читала, потом я уже и сама могла. Сборники невероятно остроумных и живых историй: «Карусель в голове», «Тетрадки под дождем» и самый смешной рассказ — «Болтуны». С удовольствием его вспоминаю: «— А ты ррррр… — А ты ззззззз…» Мне кажется, что детская советская литература сейчас совершенно не потеряла своей радости и живости. Они полны реалий того времени: школьные истории, рассказы из детских лагерей. Но при этом их почти не нужно объяснять ребёнку, в отличие от книг XVIII века, где всё по-другому.

3. «Серая шейка», Дмитрий Мамин-Сибиряк

Были такие книги, которые настолько трогали меня, что я не могла их перечитывать, не могла даже без слёз смотреть на книжку. Так было, например, с рассказом про серую шейку. Очень яркое и трепетное воспоминание, как я настолько распереживалась за эту уточку, что говорила маме: «Поставь её в самый-самый дальний край книжной полки». Мама ставила, а я говорила: «Нет-нет, мам, я вижу кусочек её корешка». Вот этот удивительный мир детства, когда воображение такое сильное, что ты не можешь даже корешок книжки видеть, так сильно ты сопереживаешь герою. У меня чуть ли не сейчас от этого словосочетания слёзы наворачиваются на глаза.

4. «Евгений Онегин», Александр Пушкин

Эту историю мне напомнила мама. Я ведь родилась в филологической семье, поэтому у родителей было много потрясающих друзей-ученых. Например, папа дружил с Юрием Михайловичем Лотманом — он тоже филолог, знаток пушкинской поры и XIX века литературы и автор известных комментариев к «Евгению Онегину». И вот я была еще совсем маленькая и лежала болела, а к папе пришли друзья. Мама всё бегала туда-сюда, проверяла температуру, видно было, что волновалась. Юрий Михайлович деликатно так спросил, что случилось. И предложил со мной посидеть. Сквозь сон помню, как он читал мне «Онегина» наизусть, особенно сон Татьяны, где за ней медведь гонится. Это произвело на меня огромное впечатление: вспоминала и в школе, когда проходили по литературе «Онегина», и сейчас, когда обращаюсь к Пушкину. Из этой истории у меня два вывода: во-первых, хорошая поэзия (да даже любой хороший текст) — это отличное жаропонижающее. А во-вторых, может, даже маленьким детям начинать читать то, что кажется «на вырост»? Они, может, не поймут головой, но текст уже проникнет в душу. А потом будешь читать сам — встретишься с текстом, уже немножко как с знакомым.

5. Книги с иллюстрациями Евгения Чарушина

Очень хорошо помню иллюстрации Чарушина к сказкам про зверей. Цветные, которые радуют гораздо больше, чем чёрно-белые. Я вообще думаю, что иллюстрации должны быть цветными, яркими. Это похоже на то, как Гришковец рассказывал: «Бежишь-бежишь на мультфильм, а он кукольный». А он должен быть, конечно, рисованный. Так и иллюстрации должны быть цветными. Ещё страшно завораживали иностранные книжки, где поднимались замки из бумаги — открываешь, а там волшебство. Это если не про сюжеты и слова, а про ощущения и картинки мы говорим.

6. Атласы и карты

Одной из моих любимых детских книг был «Географический атлас мира», «Атлас Советского Союза» и всякие карты. Мне страшно нравилось разглядывать, изучать, проводить много времени за их чтением. В частности, лет в пять я знала огромное количество столиц всяких неведомых мне стран. Но самое интересное — я коллекционировала «редкости», которые находила. К ним относились карликовые государства, которые я очень любила (типа Сан-Марино или Лесото в Южной Африке). А вторая диковина — смешные названия. Понятно, что человека в 4 или 5 лет страшно будет радовать озеро Титикака в Латинской Америке, или я вот очень любила страну Джибути. Тоже смешное.