Не переживайте, если младший школьник не понимает фильмы Тима Бертона (а подросток, наоборот, считает их слишком лайтовыми). Чувствительность к сарказму развивается у детей не сразу, а любовь к черному юмору — вовсе не патология. Об этом рассказывается в книге «Эмоциональный интеллект ребенка и здравый смысл его родителей» (вышла в издательстве «АСТ») — публикуем отрывок об обмане, иронии, сарказме и о том, как все это видят дети.

Понимание желаний, мнений, обмана у детей и подростков

Раньше всего дети начинают распознавать обман, связанный с эмоциями (когда выражение эмоций сталкивается с его неверным обозначением), выбирая наиболее адекватные стратегии. При распознавании обмана в области знаний и намерений пятилетние дети обращают внимание на прямые признаки обмана (улыбка, движение), которые более просты для контроля и симуляции обмана, чем обобщённые характеристики (взгляд, общее впечатление), используемые в старшем возрасте.

При распознавании обмана пятилетние дети часто используют стратегии, нечувствительные к нюансам ситуации. Они принимают за правдивые любые названия эмоций и намерений и отрицают правду в случае незнакомой информации. В этом исследовании также была обнаружена возрастная динамика объяснения понятия «обман».

Пятилетние дети называют обманом любое неистинное высказывание, не принимая во внимание намерения говорящего (ложь, «белую ложь», ненамеренное введение в заблуждение, умолчание правды).

К семи годам дети перестают считать обманом ненамеренное введение в заблуждение. Одиннадцатилетние дети по сравнению с девятилетними не считают обманом умолчание (то, что не высказано) и «белую ложь», т. е. обман, совершённый из альтруистичных побуждений.

В младшем подростковом возрасте понимание неверных мнений усложняется, и подростки могут сопоставлять мнения не только свои и другого человека, но и мнения третьих лиц, т. е. понимание неверных мнений второго уровня.

Понимание юмора, иронии, сарказма, которые также построены на оперировании и сравнении моделей психического своих и других людей, существенно развиваются в младшем подростковом возрасте, отражая понимание всё более точных и тонких связей социальных взаимодействий, а, следовательно, расширение возможностей изменений своего поведения, предсказаний поведения других людей.

Важно подчеркнуть, что у младших дошкольников понимание обмана становится интеллектуальным достижением

Тогда как у старших дошкольников — это способность сравнивать и различать свои представления о ситуации с представлениями другого и воздействовать на эти представления, изменяя их, т. е. обманывать.

Удивительным является то, что понимание неверных мнений, возникающее в дошкольном возрасте, является универсальным в социальном познании детей в разных культурах. Эта способность постоянно развивается. Была предложена шкала последовательного развития ключевых составляющих модели психического. В самом начале появляется способность понимать, что у разных людей существуют различные желания по отношению к одним и тем же вещам и ситуациям.

Эта способность может быть обозначена как понимание различия желаний (diversedesire), или РЖ. Например, я люблю печенье, а мама — сыр. Затем дети становятся способными различать разные мнения относительно одних и тех же ситуаций (diverse belief), или РМ (я играл и все игрушки были со мной, а мама сердилась, что все игрушки разбросаны). Следующий шаг в развитии понимания социального мира — способность связывать правдивость мнения с доступностью знания (knowledge access), или ДЗ (Петя видел, что в коробке из-под печенья лежат карандаши, но Вася этого не видел и думал, что там печенье). Понимание неверного мнения (false belief), или НМ, не соответствующего реальности, но верного для другого (например, Митя думал, что шоколадка лежит на столе, где он её оставил, но мама убрала её в буфет. Митя будет искать её там, где оставил, что не соответствует реальности).

Это следующая ступень в развитии социального познания. Наконец, понимание того, что кто-то чувствует одно, а выражает совсем другое (hidden emotion), или СЭ, предполагает анализ не только скрытых состояний, но и всего ситуативного контекста, отношения персонажа к ситуации (например, мама была расстроена болезнью бабушки, но скрывала свою печаль и улыбалась). Понимание юмора, иронии, сарказма появляется ещё позже в младшем школьном и подростковом возрастах — ПЮ (например, мама говорит своему подрастающему малышу: «Ну ты у меня великан!»).

<…>

Другая способность, указывающая на развитие социального познания, увеличение рефлексивности относится к аспектам небуквального общения: пониманию метафор, иронии, шуток, поддразнивания, сарказма. Такое общение основано на речевой коммуникации, где буквальное понимание смысла неверно и предполагает, что слушатель различает мнения, коммуникативную интенцию и само сообщение.

Например, когда говорят: «Какая сегодня прекрасная погода», а на самом деле льёт дождь, с порывами холодного ветра, большинство 5–7-летних детей не могут воспринять это как сарказм. Только постепенно дети начинают понимать соотношения между смыслом и происходящим, улавливая иронию и сарказм в противоположность буквальности сообщения. Такая способность появляется у детей 10–12 лет.

Прогресс в понимании тонкостей иронии и сарказма продолжается и у взрослых людей. Трудности в понимании иронии и сарказма характерны не только для типично развивающихся детей, они свойственны и для детей и взрослых с аутизмом, шизофренией и при определённых поражениях мозга. Трудности в понимании небуквального языка испытывают и глухие подростки и взрослые. Порядка 60% молодых глухих взрослых затрудняются в понимании небуквального языка, независимо используют ли они жестовый язык или владеют речью.

В последовательности развития модели психического понимание небуквальной речи стоит после понимания скрытых эмоций.

«Черный» юмор и способность к его пониманию у подростков

«Чёрный» юмор — это один из самых эффективных способов преодоления и отрицания ограничений, существующих в объективной реальности. Один из классиков «чёрного» юмора А. Бретон, приводит рассказ, встреченный у З. Фрейда о приговорённом, которого ведут на казнь в понедельник, а тот ворчит: «Ничего себе неделька начинается!».

Этот пример обнажает механизм, в котором с помощью проникнутых юмором слов человеческий дух пытается противостоять самой смерти. Именно этим объясняется использование эпитета «чёрный», т. е. это юмор, связанный с мрачными аспектами человеческого существования, но в то же время лишённый трагизма и уныния, напротив, обозначающий внутреннюю решимость сознания отстоять свою свободу в борьбе с ними. Более того, чёрный цвет скорее олицетворяет не трагизм, а бесконечную свободу — цвет знамени анархии.

В «чёрном» юморе следует выделить следующие черты.

Во-первых, ведущей чертой «чёрного» юмора можно считать нигилизм

Его отличает стремление к разрушению устоявшихся систем ценностей. Во-вторых, как известно, любой вид словесного юмора всегда связан с определённой системой ценностей. В случае с «чёрным» юмором в вербальной форме происходит процесс деконструкции системы ценностей, принятых в данном обществе, неизбежно сопровождается изменением этической маркированности слов, обозначающих эти ценности. То, что оценивалось как безусловно положительное, получает отрицательную трактовку, и наоборот.

Третьим необходимым компонентом «чёрного» юмора как творческого принципа является стремление создать собственную контрсистему ценностей. Безо всякого стеснения и сожаления «чёрный» юмор ломает все духовные запреты и табу. Он находит смешным то, что считается слишком серьёзным, чтобы попадать в сферу действия столь легкомысленного чувства, как чувство юмора (например, предметом для шуток становятся смерть человека, разложение социальных институтов, болезни души и тела, физическое и нравственное уродство, страдания, боль, лишения и страх).

<…>

Старший подростковый возраст, суть которого составляет поиск и формирование самоидентичности, становление своей системы ценностей, достаточное развитие понимания психического мира других людей, становится чувствительным периодом для понимания «чёрного» юмора. Именно поиск собственных ценностей и снижение страхов социального давления объясняют, почему старшие подростки так чувствительны к «чёрному» юмору, который помогает справиться с задачей поиска своих ценностей.

Австрийские учёные считают, что понимание мрачных и циничных шуток является признаком высокого интеллекта и низкого уровня агрессии

Результаты исследования опубликованы в журнале Cognitive Processing, кратко о них сообщает The Guardian. Специалисты из Венского медицинского университета пригласили для эксперимента 156 человек, чтобы оценить их реакцию на «чёрный» юмор.

<…>

По мнению учёных, понимание «чёрного» юмора — это комплексная задача, которая зависит от когнитивных и эмоциональных аспектов. Результаты исследования показали, что справиться с этой задачей могут люди с высоким уровнем образования и IQ.

Напомним, ранее международная команда учёных обнаружила связь между честностью и сквернословием. По мнению авторов, их данные указывают на необходимость дальнейшего изучения того, как человек воспринимает юмор: помимо прочего, это поможет прояснить механизмы обработки информации в целом. Примечательно, что работа поставила под сомнение гипотезу о высокой агрессивности ценителей «чёрного» юмора, но подтвердила связь плохого понимания юмора с расстройствами настроения.