«Если у крестьянина рубаха плохая — посадить на кол его ленивую жену». Каким был настоящий Влад Дракула
«Если у крестьянина рубаха плохая — посадить на кол его ленивую жену». Каким был настоящий Влад Дракула
Скорее всего, вы слышали страшилки о Дракуле-вампире. А о Дракуле-правителе? Точнее, не Дракуле, а Цепеше, что с румынского означает «Колосажатель» (да, это его политикой вдохновлялся Иван Грозный). Так вот, история Дракулы-правителя страшнее, чем рассказы о вампирах. В издательстве «МИФ» вышла книга «Настоящий Дракула» Р. Флореску и Р. Макнелли, из которой мы узнали много нового. И вам предлагаем.
Дракула твердо верил, что мощь государству придают сила и богатство ее сельского хозяйства, а кто, как не крестьяне, своим трудом засевает поля и собирает урожай? Для поощрения земледелия он даровал деревням на равнине освобождение от феодальных повинностей, а также основывал новые деревни. Их названия дошли до нас в народных преданиях этих мест, где Дракулу и по сей день помнят и почитают. Это деревни Тройянэшти в долине реки Олт, Влэдайя и Албутеле ближе к Дунаю в современном уезде Илфов. И крепости в этих местах Дракула возводил главным образом для того, чтобы население деревень, нередко располагавшихся в опасной близости к дунайскому пограничью, в случае опасности всегда могло найти убежище за их крепкими стенами.
Но горе было тому, чье трудовое усердие не отвечало высоким стандартам Дракулы, ибо этот господарь был очень скор на расправу. Он любил лично наблюдать, как идут дела в том или ином уголке его княжества, и нередко разъезжал по городкам и весям, переодевшись в простую одежду, выступая самоназначенным карателем.
Он высматривал, как живут крестьяне, усердно ли они трудятся и каковы среди них настроения. Для тех, кто не желал трудиться на совесть, как повелевал его суровый закон, он учреждал в деревнях суды народа. А иногда брал на себя роль судьи подобно Людовику IX Святому, вершившему правосудие у подножия знаменитого дуба в Венсенне, чем откровенно вторгался в юрисдикцию боярских судов, этих бастионов феодального права.
Иногда Дракула останавливался возле дома какого-нибудь крестьянина и задавал конкретные вопросы о том, как ему живется. В таких расспросах крестьянам лучше всего было не кривить душой, поскольку Дракула не терпел лжи и притворства, считая, что им нет оправдания. Упорному труду он придавал особенное значение, тогда как лень и безделье вызывали у него отвращение. Если Дракуле попадался на глаза убогий или тощий, как палка, крестьянин, он выходил из себя и доискивался, кто в том виноват, за чем немедленно следовала кара. Об этом повествует одна румынская народная баллада, которую мы пересказываем ниже:
Встретился однажды Дракуле крестьянин в кургузой рубашонке. Такой куцей, что наружу виднелись его узкие домотканые штаны, облеплявшие ноги так, что всякий видел его ляжки. При виде этих жалких одежек Дракула тут же вопросил крестьянина: «Женат ли ты?» — «Да, женат, ваша светлость». — «Ах, так значит, жена твоя из тех ленивиц, что посиживают сложа руки. Иначе как это возможно, что твоя рубаха не доходит тебе до икр? Не заслужила такая скверная жена жить в моих владениях. Предать ее смерти!» — «Смилуйтесь великодушно, молю вас, мой господин, я доволен моей женой. Она никогда не покидает нашего дома и честна передо мной». — «Ты будешь больше доволен другой женой, которую заслуживаешь как человек порядочный и работящий».
Тем временем двое подручных Дракулы уже тащили к нему несчастную женщину, а как притащили, ее тут же посадили на кол. Потом Дракуле привели другую женщину, и он сейчас же велел отдать ее замуж за только что овдовевшего крестьянина.
При этом Дракула не преминул показать ей, какая судьба постигла ее предшественницу, и растолковать, чем та заслужила его княжий гнев. И стала новая жена крестьянина трудиться да хлопотать что есть сил, да так, что даже поесть не успевала. А клала краюху хлеба на одно плечо, соль сыпала на другое, тем и пробавлялась, а рук от труда не покладала. Изо всей мочи старалась еще пуще угождать своему новому супругу, чем прежняя жена, дабы не навлечь на свою голову княжеской кары.
Сохранившийся в устных преданиях румынского народа образ Дракулы как друга бедных и обездоленных должен был пересиливать примеры его других, более безжалостных расправ. Должно быть, самый душераздирающий случай учиненного Дракулой массового наказания бедных, неизменно фигурирующий во всех сказаниях о нем — в германских, русских и румынских, — тот, где он проезжает по стороне, где ему встречается множество нищих, больных и убогих попрошаек.
Вот в каком пересказе эта история закрепилась в румынском фольклоре:
Повелел Дракула всем старикам немощным, калекам увечным, нищим, голодранцам, слепцам и попрошайкам явиться в огромный пиршественный зал дворца в Тырговиште, где обещал устроить им щедрое угощенье. В назначенный день завздыхал и расстонался Тырговиште от нищих, голодных и убогих, огромными полчищами стекавшихся со всех краев в город. При входе во дворец княжеские слуги давали каждому приличную одежду и вели в отдельную просторную хоромину, где столы уже ломились от угощений. Нищие изумлялись щедрости князя и говорили меж собой: «Поистине княжеской милости мы удостоены».
Принялись они трапезничать, и что бы вы думали подавали им? Яства, достойные только княжеского стола, вина изысканные и кушанья какие ни на есть сытные. На славу выдался праздник для нищих да убогих, такого они еще не видывали. Они жадно ели и жадно пили. А большинство мертвецки упились. И когда от винных паров да сытости совсем сомлели так, что слова вымолвить не могли и разум их затуманился, вдруг видят они, как со всех сторон занимается огонь и дым клубами поднимается.
Это князь приказал своим слугам запалить хоромину. Бросились они к дверям, а двери заперты, не выбраться. Огонь меж тем разгорался. Языки его под потолок вздымались, точно пламенные драконы. Крики, вопли и стенания вырывались из уст несчастных, оглашая запертую хоромину. Но видано ли, чтоб огонь отзывался на мольбы человеческие? Бросались они друг к дружке, цеплялись друг за дружку, искали помощи и спасения, но ничье ухо не прислушалось к их мольбам. Они принялись кружиться на месте от страшных мучений, а языки пламени продолжали лизать и пожирать их. Иные задохнулись в дыму, других раскаленная зола превратила в прах, а большинство зажарились в огне заживо. Когда пожар наконец потух, не осталось на пепелище ни одной живой души.
Главным оправданием этого злодеяния называлась попытка избавить страну от тунеядцев, которые не приносят никакой пользы. Вот в каком виде народная память румын сохранила слова самого Дракулы: «Те люди жили за счет чужого труда и пота и потому не нужны и бесполезны для рода человеческого. То, чем они пробавляются, сродни воровству. Сами рассудите: напади на вас в глухом лесу разбойник в маске и потребуй вашего кошелька, вы отобьетесь, если превосходите его быстротой и силой. Эти же бездельники своим попрошайничеством тянут из вас ваше достояние постепенно — тянут и тянут без конца. Они даже хуже грабителей. Да извергнуты они будут из моей земли!»
В оправдание Дракулы можно было бы сослаться на то, что нищие и попрошайки, убогие и немощные, которые бродили по стране, иногда наводняли города и выпрашивали подаяние у богатых вместо того, чтобы самим трудиться, представляли собой социальную язву. Они угрожали процветанию его страны и создавали ей дурную репутацию. Один специалист по истории румынской медицины предположил также, что этим деянием Дракула пытался изгнать из пределов своего государства чуму, этот вечный бич Нижнего Подунавья. Вдобавок это могла быть попытка Дракулы избавить страну от цыган, бродячих попрошаек, печально известных воровством и темными делишками.
<…>
Наряду со своей первейшей заботой поощрять аграрные усилия крестьянства, которое взамен пронесет через века почтительную память о нем, Дракула не оставлял без внимания интересы купцов и ремесленников и ради их пользы притеснял саксонских купцов из Трансильвании.
В те времена Валахия имела исключительно выгодное географическое положение, будучи перекрестком важных торговых путей, соединявших Западную Европу с Венгрией и Трансильванией и дальше с Константинополем и Ближним Востоком. Сообщение по этим путям временно прервалось из-за турецких набегов, однако должно было восстановиться с поощрения турок в 1453 г.
Бытует один классический исторический анекдот про некоего видного флорентийского коммерсанта, который по пути в Константинополь на несколько дней остановился в Тырговиште, имея с собой повозку, груженную товаром и вырученными деньгами. Едва достигнув столицы Валахии, купец поспешил в княжеский дворец к Дракуле и испросил стражников для охраны его самого, его товара и его денег. Дракула велел купцу оставить повозку с деньгами и товаром на го- родской площади, а самому остаться на ночлег в княжеском дворце. За неимением другого выхода купец подчинился велению господаря. Однако ночью какой-то прохожий, завидев бесхозную повозку, соблазнился украсть из нее 160 золотых дукатов.
Ранним утром следующего дня купец поспешил к своему добру и нашел, что товар не тронут, зато недостает 160 золотых дукатов. Купец побежал назад, во дворец, и рассказал господарю о своей пропаже. Дракула же велел ему не беспокоиться и заверил, что золото и укравший его воришка будут найдены. Своим слугам Дракула приказал положить в повозку 160 золотых дукатов из собственной казны, но добавить к ним еще один дукат. А горожанам Тырговиште велел немедленно искать вора и пригрозил, что, если вора не найдут, он уничтожит всю столицу.
Купец тем временем вернулся к своей повозке и снова принялся пересчитывать свое золото. Пересчитал раз, потом другой, потом третий и все удивлялся, отчего вдруг дукатов стало больше. Он вернулся к Дракуле и сказал: «Господин, нашел я все мои дукаты, но среди них оказался один лишний». В этот самый момент во дворец привели вора. Тогда сказал Дракула купцу:
«Ступай с миром. Не обмолвись ты о лишнем дукате, сидеть бы тебе на колу рядом с вором»
Уместно заметить, что в этой истории Дракула возложил на горожан коллективную ответственность за поимку преступника под страхом уничтожения всего города, что было чрезвычайно жестокой угрозой.
Другое предание подтверждает, что ввиду таких свирепых мер Валахия к концу правления Дракулы практически не знала воровства.
Самая трогательная в этом смысле история рассказывает, что Дракула велел нарочно поставить большую золотую чашу у фонтанчика с питьевой водой за городской чертой, питавшегося от истока реки неподалеку. Множество путников из самых разных краев останавливались у фонтанчика напиться, потому что вода в нем была ледяная и отдавала сладостью.
Дракула же намеренно поставил его в пустынном месте для испытания нечестных путников. Но столь велик был всеобщий страх перед посажением на кол, молва о котором разошлась по всем землям, что, пока Дракула был жив, ни единая душа не покусилась на чашу, и она неизменно оставалась на своем месте.
Дракула терроризировал своих подданных, преследуя целый ряд целей: положить конец феодальной анархии через подчинение боярского сословия своей воле; предотвращать непорядки, проистекавшие от воров, цыган и нищих бродяг; а также обеспечивать безопасность купцам и их товарам, ибо проезжие дороги в те времена таили, мягко говоря, множество опасностей.
«На моей земле безопасно должно быть всем и каждому», — таким принципом, как искренне верили крестьяне, руководствовался Дракула. Почти до конца его правления крестьяне безропотно мирились с тем, что такого рода добродетели насаждались насильно, и если требовалось, то самыми жестокими мерами. И действительно, румынский народ с великим благоговением хранит память о Дракуле.
Помимо прочего, в натуре Дракулы была заложена сильная пуританская жилка, побуждавшая его и к благим делам, и к наихудшим злодействам. Большинство преданий о нем сходятся в том, что Дракула желал внедрить в своей стране новую этику, опиравшуюся на личную нравственную чистоту. «И так ненавидел [Дракула]… зло в своей земле, — рассказывает нам русский источник, — что, если кто совершит какое-либо преступление, украдет, или ограбит, или обманет, или обидит, не избегнуть тому смерти. Пусть будет он знатный вельможа, или священник, или монах, или простой человек, пусть он владеет несметными богатствами, все равно не откупится он от смерти»*.
* Цит. по «Сказанию о Дракуле воеводе» Ф. Курицына в переводе О. В. Творогова
Иллюстрации: издательство «МИФ»