Мама Арсения (имя изменено) — свидетельница Иеговы*. Поэтому он никогда не праздновал свой день рождения, тайком читал «Гарри Поттера», ненавидел черные брюки и придумал, что Иегова — это тоже Дед Мороз. Арсений рассказал «Мелу», как правила воспитания свидетелей влияют на подростков.

«И что с того, что ты родился?»

«Помню, что в моем раннем детстве мама очень серьезно относилась к праздникам. Она любила отмечать дни рождения, звала всех своих подруг, всё тщательно планировала, даже покупала книжки с тостами. Новый год продумывала от и до: кто где должен сесть, когда должен выйти дядя с бородой. Любила устраивать конкурсы, сама их придумывала.

Когда мне было 7 лет, мы перестали отмечать праздники. Вообще все. Ее религия это запретила. Подруги со временем тоже кончились, никто больше не хотел с ней общаться».

Свидетели Иеговы отмечают только один праздник — Вечерю, которую Иисус Христос завещал проводить каждый год. Все остальные религия праздновать не позволяет. Новый год, Рождество, Масленица и Пасха имеют языческие корни, что противоречит истинной вере. 23 Февраля посвящено, грубо говоря, насилию, которое свидетели не приемлют, а 8 Марта — правам женщин. Библия же говорит, что женщина должна подчиняться мужчине.

«Зато я всегда знал, кто такие Клара Цеткин и Роза Люксембург, — шутит Арсений. — Нам о них рассказывали, объясняя, почему 8 Марта отмечать нельзя. А все мои одноклассники думали, что это просто день, когда маме нужно подарить цветочек».

С днями рождения в Библии связаны не слишком веселые события. Иисус свой никогда не празднует, а Иову, например, в день рождения отрубили голову. Поэтому их отмечать тоже запрещено, и это очень важная часть религии:

«Все фотографии с праздников мама выкинула. Она злилась, что когда-то поступала не так, как прописано в Библии, хотела стереть эти воспоминания. Я же просил отдать фотографии мне и злился на нее. Но она буквально выкинула половину своей жизни».

Арсений вспоминает, как каждый свой день рождения проводил с родителями в дороге — в самолете, поезде, автобусе. И предполагает: «Возможно, мама нарочно всё устраивала так, чтобы я не мог уйти из дома, увидеться с друзьями и отметить свой день рождения с ними».

«Я до сих пор не люблю этот праздник, потому что особо и не умею его праздновать. Из родственников меня поздравляет только папа. Мама из года в год вместо тостов повторяет: «Ну и что с того, что ты родился? Что такого произошло? Родился и родился, это не какая-то заслуга. И вообще, это случилось по воле Бога — благодарить надо его».

«Однажды мама точно сорвет себе голос»

Впервые на встречу свидетелей Арсений попал в 4 года. Туда его отвела тетя, которая тогда уже была свидетельницей, первой в семье. Через пару лет тетя начала говорить о Библии с мамой.

«Сначала мама ей не доверяла, ругалась, но потом все-таки решила сходить. Взяла с собой папу — чтобы он убедился, что ее не завербуют в секту и не вытрясут все деньги. Папа на встречи больше не ходил, а она осталась. Не знаю, что ее там зацепило».

Арсений предполагает, что мама прониклась религией из-за проблем в семье. На тот момент родители были близки к разводу: «Во время ссор мама так громко кричала, что папа иногда уходил из дома. Мы с ним шутили, что она точно однажды сорвет себе голос». В организации мама стала намного сдержаннее и спокойнее, начала подчиняться мужу.

Семью тоже удалось сохранить, потому что Библия учит ценить супружество

Сначала мать Арсения пришла в «Свидетели» как слушательница, изучала Библию дома и на встречах по специальному учебнику, прямо как в школе — сам процесс свидетели и называют Теократической школой. Встречи проводились три раза в неделю в Зале Царства, специально оборудованной квартире одного из свидетелей, без лишних стен, с лавочками и пюпитром.

«Потом начался „карьерный рост“. Хотя за это, конечно, не платят ни копейки», — говорит Арсений, подчеркивая: мама деньги свидетелям тоже не носила, могла лишь оставить совсем незначительные пожертвования в коробке в Зале Царства.

Через год, до конца изучив учебник, мама прошла собеседование со старейшинами и стала возвещателем. Потом прошла еще три собеседования и крестилась. Арсений до крещения не дошел, но тоже прошел собеседование на возвещателя. Так они начали распространять религию — то есть ходить с Библией по квартирам.

«Все умилялись маленькому мальчику, который говорит умные вещи»

Распространять религию надо было раз в неделю. Сначала свидетелей собирали в Зале Царства, и там около получаса они делили районы, в которые пойдут проповедовать, учились разговаривать с людьми: выбирали темы, которые будут обсуждать, заучивали вопросы, которые помогают продолжить разговор. Арсений объясняет: цели «заманить в секту» у них не было. Они беседовали с горожанами и через несколько заходов, если кого-то цепляли темы из Библии, предлагали прийти на встречу. Если человек отказывался — просто продолжали ходить и разговаривать с другими.

«Обычно люди, которые пускали к себе свидетелей, были очень одинокими. Им было важно банальное внимание, и они пользовались вниманием „братьев и сестер“». Свидетелей это не смущало: они не могут ни заставлять людей что-то делать, ни сомневаться в искренности их намерений. Принцип их религии — доверять каждому.

Некоторые вопросы из Библии, признается Арсений, были ему не совсем понятны в силу возраста:

«Может ли ребенок рассуждать о том, что такое смысл жизни? Тем более если ему сказали, что смысл его жизни — служение Богу. Но те, к кому я приходил, обычно умилялись маленькому мальчику, который говорит умные вещи. На взрослых могли и накричать, а на меня — нет».

В средней школе Арсений продолжал ходить на встречи, по квартирам, часами изучал с мамой Библию дома. Делал он это искренне или нет, он уже не помнит. Веру в Бога он, вспоминая себя ребенком, скорее сравнивает с верой в сказки: «Вот детям рассказывают про Деда Мороза. У меня был свой — Иегова. Вообще, когда я был маленьким, мы с мамой очень тесно общались, очень друг другу доверяли. Скорее, я делал это, потому что хотел ее порадовать: схожу на встречу — и мама рада. А она думала, что таким образом спасает меня от божьей кары».

«Начала встречаться с парнем — выгнали за блуд»

По словам Арсения, в организации в его городе были и другие дети, которых тоже приводили родители. Все из них в подростковом возрасте перестали ходить на встречи — или их исключили. Лучше всего он помнит девочку из соседнего города Ксюшу (имя изменено):

«Она была крещеной свидетельницей, года на три постарше, мне ставили ее в пример. Ксюша правда была очень доброй, мне нравилось с ней общаться. Иногда она приезжала к нам в гости. Один раз я предложил ей посмотреть „Аладдина“ и так обрадовался, когда она сказала: „Ой, это же мой любимый мультик!“. Значит, я не один такой».

Смотреть «Аладдина» было запрещено. Как и всё, что связано с волшебством. Свидетели называют магию «спиритизмом» и связывают с образом Сатаны.

Те, кто хоть как-то обращается к магии, «царства Бога не наследуют»

«Все части „Гарри Поттера“ я прочитал втайне от мамы. Если бы она узнала — случилась бы ссора, а потом она в сотый раз по Библии разбирала бы, почему это плохо, — рассказывает Арсений. — Однажды она отобрала у меня любовный роман Бальзака, который подарили за победу на олимпиаде по литературе. Но больше всего бесило, что нельзя играть в компьютерные игры, как обычные дети. У меня были любимые, про Астерикса и Обеликса, про Гарри Поттера, где тоже одна магия. Я знал, что нельзя, но всё равно играл. Потом молился и извинялся за это перед Богом».

Ксюшу через год исключили из организации. Правда, не из-за «Аладдина». Она стала встречаться с парнем, об этом узнали в собрании и ее выгнали — якобы за блуд. После этого с ней перестали общаться родители и все крещеные родственники. Арсений объясняет: в таких случаях при желании можно вернуться и ходить на встречи, но пока человек не «исправится», разговаривать с ним не будут.

«Конец света наступит раньше, чем я окончу вуз»

В 9-м классе, перед переходом в новую школу, сомнения в правилах свидетелей стали возникать у Арсения всё чаще. Новые одноклассники вели совершенно другой образ жизни.

«Они играли в комп, ходили гулять, когда захотят, веселились уже почти по-взрослому. А я каждый день ходил в школу, потом на секции, а потом должен был сидеть дома и разбирать с мамой Библию. Как будто у меня не одна школа, а сразу десять. Времени на детство не оставалось, да и всё, чем занимались другие дети, мне было нельзя».

Особенно Арсению не нравилось одеваться как свидетель. На встречах все мужчины должны были появляться в классических белых рубашках и черных брюках. Арсений показывает фото с конгрессов, больших мероприятий, на которых собираются свидетели из разных городов. На них семья иногда ездила за границу, часто — как раз в его день рождения. На фотографиях он тоже в парадном, даже в галстуке.

«Эти брюки я ненавидел. Идешь по улице, и все сразу понимают, что идешь с проповеди. Приходишь в школу — все знают откуда. Хотелось одеваться по-другому, как все. Однажды я почти обманом купил с мамой узкие джинсы, сделал на них подвороты и пришел так на встречу — всем назло. Старейшины сделали замечание, мама потом долго ругалась, хотя сама мне их купила».

О том, что Арсений начал курить, старейшины тоже узнали практически сразу. И снова провели беседу

По рассказам кажется, что участие в воспитании они принимали как полноценные члены семьи. Неприязнь нарастала, но Арсений продолжал ходить на встречи и проповеди, уже совсем без интереса:

«Мы читали статьи и стихи из Библии на планшетах, и я осторожно открывал что-нибудь свое. Сначала читал книжки, делал домашку. Потом совсем обнаглел и листал на собрании каталог H& M. Слова „братья и сестры“ тогда уже очень надоели, приходилось пропускать всё мимо ушей, чтобы сосредоточиться».

Постепенно появилось и отторжение Бога: «Я начал учить биологию, чтобы стать медиком. Однако мама говорила, что это бесполезная профессия — в идеальном мире после Армагеддона всё равно не будет болезней. И вообще, конец света наступит раньше, чем я успею окончить вуз.

На уроках биологии говорили совершенно другие вещи — об эволюции, о Дарвине, всё с примерами и доказательствами. Доказать существование Бога мама мне не могла, но и моим доводам она не верила. Мы из-за этого ругаемся до сих пор».

Летом перед 10-м классом ссориться с мамой Арсений стал еще чаще. Однажды после очередного конфликта он признался маме, что больше не хочет быть свидетелем. Для нее это был тяжелый удар.

«Всё это время она меня ненавидела»

Несмотря на то что в организации учили правильно общаться с людьми, общаться со сверстниками у Арсения получалось плохо.

«Я очень боялся заводить знакомства, дружеский контакт выстраивать совсем не получалось. Я жил в изоляции, и казалось, что все вокруг меня ненавидят, что им не о чем со мной говорить. Даже если это было не так. На самом деле одноклассники и учителя относились к свидетелям нормально.

Только на их поздравления с днем рождения приходилось отвечать: «Извините, мне нельзя»

После того как я ушел, жить стало гораздо легче. С меня как бы спало это бремя. Появились новые друзья, с которыми я стал проводить много времени. Наверное, именно это маме и не нравилось. Она очень остро переживает одиночество — думаю, она из-за этого и стала свидетельницей, там она никогда не была одинока, ее хотели слушать. То, что мы не сможем общаться так же тесно, как раньше, стало для нее трагедией».

Были другие причины для переживаний: мама Арсения хотела, чтобы в будущем он стал пионером (это миссионеры, которые ездят в разные города) и полностью посвятил себя религии. Эти ожидания тоже не оправдались. На помощь пришел папа, который, согласно Библии, в семье все-таки главный.

«Папа относился к религии спокойно, но меня он видел по-другому. Он хотел, чтобы я стал успешным, получил профессию и много зарабатывал, чтобы уехал из города и помогал им, когда вырасту. Когда я сказал ему, что ухожу из организации, он поговорил с мамой — и она не посмела ему перечить. Но и принять меня до конца у нее не получилось».

В Зале Царства после ухода объявили: «Арсений А. является неактивным возвещателем». Так как он не был крещен, он мог дальше общаться с остальными свидетелями. Но мама, как рассказывает Арсений, восприняла его уход как личное предательство.

«Весь следующий год она со мной не разговаривала. Уже спустя несколько лет объяснила — у нее просто не получалось, всё это время она меня ненавидела. Потом, правда, смирилась. Я начал готовиться к ЕГЭ, и, возможно, она поняла, что я не такой плохой. Что если я не хожу на встречи — это не значит, что я сопьюсь. Что я много учусь и строю планы на будущее, в котором не обязательно служить Богу».

«Хочу поговорить с мамой, а не с Библией»

Экзамены Арсений сдал хорошо, смог поступить в вуз и сам переехал в другой город. Сейчас он живет отдельно и продолжает общаться с мамой, почти без ссор.

«Я не думаю, что она занимается чем-то плохим. Все-таки атмосфера в нашей семье сильно улучшилась после того, как она стала свидетельницей. Но общаться с ней по-прежнему непросто.

Мы делимся переживаниями, обсуждаем волнующие вопросы и обычно даже сходимся во мнении. Но я считаю так, исходя из своих ценностей, а она — потому что так написано в книге. Она прямо присылает мне стихи и цитаты. Это немного раздражает: иногда хочется поговорить с мамой, а не с Библией.

После ухода она совсем не перестала меня любить. Концепция «Свидетелей» в целом основана на любви, ведь «Бог есть любовь». Но по телефону говорит прямо, что любит Бога больше, чем меня. Потому что должна любить — ради спасения».

О детстве, проведенном в «Свидетелях Иеговы», Арсений не жалеет. Кроме «жизни в изоляции» он все-таки находит в нем хорошие стороны:

«Мало кто из родителей уделяет так много времени своим детям. Да и в изучении Библии нет чего-то плохого. Мне кажется, ради интереса ее стоит прочитать каждому, хотя бы как художественное произведение. К тому же она учит жизненным ценностям, которые реально стоит соблюдать — не только потому, что так хочет Бог.

Постоянное чтение, кстати, помогло мне с концентрацией внимания, что очень пригодилось в учебе. Но, конечно, читать можно было бы и Чехова, например.

С мамой и другими свидетелями, которые приходили к нам домой, мы обычно говорили о действительно важных вещах, о морали, о чувствах. Иногда даже происходило какое-то половое воспитание: мама объясняла, что если меня трогают там, где мне неприятно, нужно кричать, что я не должен бояться об этом говорить. Не все родители готовы обсуждать с детьми такие вещи.

Вообще воспитание по Библии не так сильно отличается от обычного. Наверное, мама просто вовремя не поняла, что мне это не нужно, по факту заставляя меня делать то, во что я совсем не верю. Хотя она сама понимает, что человека нельзя заставить поверить. Точно так же, как ему нельзя это запретить».

Фото на обложке: KieferPix / Shutterstock / Fotodom