Утром 11 мая 2021 года в казанскую гимназию № 175 проник человек в маске с пятизарядным гладкоствольным ружьём и самодельной взрывчаткой. В результате нападения погибли две учительницы и семеро детей, 24 человека получили ранения разной степени тяжести. А многие другие школьники, родители, учителя стали свидетелями этой трагедии. И мы с ними поговорили.

Обвиняемый в этом преступлении 19-летний Ильназ Галявиев сейчас в СИЗО. Он был учеником той самой гимназии, потом поступил в колледж, где учился на программиста, но был отчислен. Незадолго до нападения, в апреле, он получил разрешение на ношение оружия. Хотя, по данным Следственного комитета РФ, в 2020-м Галявиеву был поставлен диагноз, свидетельствующий о заболевании головного мозга, а в 2021-м близкие стали замечать, что он стал агрессивным и вспыльчивым.

Сообщается также, что перед атакой Ильназ Галявиев создал канал в Telegram, где назвал себя богом. А в одном из постов он среди прочего написал: «Сегодня убью огромное количество биомусора».

Мы поговорили с родителями девочки, которая выпрыгнула из окна класса во время захвата, получила многочисленные травмы и находится сейчас в тяжелом состоянии; с подругой 26-летней учительницы, которая прикрыла собой детей перед смертью; и сестрой одного из погибших детей — музыканта, спортсмена и любимца класса.

История Гайне, старосты класса, захваченного стрелком

15-летняя Гайне была старостой класса, в котором учились все семеро убитых гимназистов. Она уже перенесла пять операций, врачи сейчас делают все возможное, чтобы поставить девочку на ноги.

По словам ее матери, до трагедии девочка хорошо училась, любила гуманитарные предметы, участвовала в олимпиадах, занималась современными и бальными танцами, прекрасно пела. Ее портрет регулярно появлялся на доске почета гимназии, она завоевывала грамоты, которые выставляли на школьном стенде. В 2019-м ей вручили сертификат в модельной актерской школе, после чего она должна была поехать в Москву для участия в конкурсе — но помешала пандемия коронавируса. В будущем Гайне хотела пойти в юридический колледж или заняться медициной.

Сейчас девочка может добраться из одной точки комнаты в другую только в инвалидном кресле. Врачи дают положительные прогнозы и обещают, что Гайне полностью восстановится, но в любом случае ей предстоит долгая и дорогостоящая реабилитация — как физическая, так и психологическая.

Для отца Гайне, жителя Москвы Камиля, все началось утром 11 мая. Ему на работу позвонила Аглия, бывшая супруга. Она сообщила: «Был инцидент в гимназии, у Гайне сломан позвоночник».

Спасаясь от стрелка, девочка спрыгнула с третьего этажа, но, несмотря на то что грамотно сгруппировалась (как учили на уроках ОБЖ), —получила множественные переломы.

Дело усугубило и то обстоятельство, что на нее упал мальчик, который прыгнул вслед за ней

— Как услышал слова бывшей жены, ноги стали ватными, — говорит Камиль. — Билет на самолет в Казань был только на вечерний рейс, поэтому я сел в машину и помчался. Через восемь часов был на месте — сам не знаю как. Застал дочку в реанимации.

В Казани восьмикласснице сделали три операции — на обеих руках (сейчас на них гипс) и на правой ноге, на которую (от ступни и до колена) врачи установили аппарат Илизарова — компрессионно-дистракционное ортопедическое приспособление, предназначенное для репозиции и фиксации костных отломков.

Для проведения более сложных операций Гайне направили спецбортом МЧС в Москву, в Национальный медицинский исследовательский центр нейрохирургии имени академика Н. Н. Бурденко. Там ей сделали еще две операции: первую — на позвоночнике, вторую — на тазу и копчике.

— Когда приехал в Казань, особенно много эмоций было, — вспоминает Камиль. — Ребенок очень сильно пострадал. Но врачи отнеслись к работе профессионально, им низкий поклон за труды. Все, что могли, сделали — обещают дочку поставить на ноги! Кстати, ей оказывают помощь не только лучшие медики, но и психологи. Особенно помог Евгений из МЧС. Благодаря его психологическому сопровождению дочка даже немного повеселела. Она верит ему, ей с ним комфортно общаться. Постоянно его ждет, спрашивает, когда Женя придет.

Сейчас Гайне по-прежнему находится в реанимации. Камиль с бывшей супругой постоянно дежурят в палате, чтобы дочь все время ощущала их присутствие и поддержку. Несмотря на тяжелое состояние, Гайне несколько раз рассказала отцу о событиях, которые произошли в гимназии.

Девочку до сих пор трясет при любом воспоминании о стрелке

— Поначалу, когда я возле нее в реанимации сидел, она от каждого шороха просыпалась, — вздыхает Камиль. — Спрашивала: «Папа, он здесь, он рядом?» Я как мог успокаивал, повторял, что она в безопасности, что его, конечно же, здесь нет. Ей было важно это слышать…

Как рассказала отцу Гайне, поначалу в классе никто не понимал, что происходит. По динамику передавали какую-то информацию, но очень неразборчиво. Все подумали, что прозвучала учебная пожарная тревога. Ребята выбежали из класса, потом услышали какие-то хлопки — и вернулись.

— Затем уже учительница вышла посмотреть, что происходит, и стрелок ее увидел, — продолжает Камиль. — Он рванул к классу — учительница не успела закрыть дверь на ключ. По словам дочки, вроде бы сначала педагог как-то ему препятствовала, но он сразу в руку ей выстрелил, и тогда она упала. Потом он выстрелил в одноклассника дочки…

В какой-то момент у стрелка кончились патроны, поэтому он вышел из класса, чтобы перезарядить ружье. По всей видимости, быстро он этого сделать не смог, поскольку обучился работе с оружием незадолго до нападения. За то время, что он отсутствовал в классе, дети попытались сделать что-нибудь, чтобы хоть немного себя обезопасить.

— Дочка как староста класса тут же принялась всех успокаивать, — пересказывает слова дочери Камиль. — Ребята пытались в цейтноте придумывать, что можно сделать. Кого-то спрятали под стол, дочка сказала подруге, чтобы лезла в шкаф, некоторых кровью измазали, чтобы притворялись неживыми… Друг Гайне умирал у нее на руках. Она мне так сказала: «Пап, я ему глаза закрыла, монетки на них положила, чтобы он в раю оказался». Второй рукой дочь смяла бумагу и держала девочке рану, чтобы кровь не шла. А когда Гайне стало понятно, что деваться некуда, она решила выпрыгивать из окна — и потянула за собой друга. В момент прыжка стрелок уже вернулся в класс и выстрелил в их сторону.

Одноклассника Гайне зацепило в руку и голову, после чего дети еще и падали с высоты третьего этажа

Дочка мне рассказывала: «Мы спрыгнули, а он выглянул в окно и бросил еще взрывчатку. Мы с другом обнялись, головы опустили. И услышали хлопок где-то рядом». Мне потом сообщили, что дочка пыталась ползти, но прибежал учитель физкультуры и начал помогать обоим…

Даже когда дочь в реанимации лежала, вся переломанная, друг ее находился рядом и кричал от боли. Она его все время успокаивала: «Терпи, терпи! Я здесь, я с тобой». Всем хотела помочь, постоянно бредила в Бурденко, вновь и вновь повторяла: «Пап, я не могла помочь всем, пусть меня простят».

Уже сейчас, несмотря на все заботы, Камиль анализирует события. Так, например, он считает, что охрана в гимназии всегда была недостаточно эффективной и этому надо положить конец.

— Охрана в той гимназии меня никогда не устраивала, сидит лишь один вахтер… — поясняет Камиль. — Вот когда мой старший сын в Москве учился, в люблинской школе, все было куда серьезнее. Чтобы просто попасть на территорию школы, за забор, нужно было предварительно позвонить в домофон. Дальше, за дверьми, сидел не просто охранник, а полицейский. И это было еще в нулевые! А тут такое упущение. Мы ведь отправляем детей в школу на сохранность, мы доверяем их жизни, здоровье. Когда все закончится, буду разбираться с администрацией гимназии, так просто этого не оставлю.

Только мы с Аглией видим в реанимации, как наша девочка мучается от боли

В последнее время Камиль всячески старается избегать негативных тем при общении с дочерью. Ему хочется, чтобы она как можно чаще отвлекалась и как можно реже возвращалась к событиям того дня.

— Но она все равно пытается что-то вспоминать, со слезами на глазах. Или, например, спрашивает: «Пап, мы же поедем на могилу моих друзей? Цветы возложим?» Я отвечаю: «Конечно, сходим, всем классом еще встретимся. Все будет хорошо у нас». С дочерью в реанимации сидишь — как-то держишься, но приходишь домой — все эмоции выходят наружу…

Когда ей вкалывают обезболивающие, я с телефона разные видео ей показываю — про животных, про собак, передачи телеканала «Моя планета». Вроде настроение у нее поднимается. Мне важно, чтобы Гайне отвлекалась от боли, от ненужных мыслей. Чтобы снова училась улыбаться. Чтобы встала на ноги: она же танцами обожала заниматься, везде за гимназию выступала. Такое ощущение, что это все страшный сон, понимаете? И надо, чтобы он поскорее для всех нас прошел!

---

История Эльвиры Игнатьевой, учительницы, которая спасла детей ценой своей жизни

Эльвира Игнатьева четыре года преподавала в гимназии английский язык. Заняла второе место на местном конкурсе «Учитель года», собиралась участвовать во всероссийском этапе.

Как пишет РИА «Новости», когда стрелок появился в школе, Эльвира услышала шум и вышла в коридор. Увидев молодого человека с ружьем, она попыталась прикрыть собой учеников и попала под пули. Life.ru приводит ее последние слова: «Прощайте, дети!»

Фотографию Эльвиры разместили на билбордах в разных городах страны, в интернете создана петиция, призывающая наградить ее званием Герой России — собрано уже 80 000 подписей.

Но ее родным и друзьям от этого не легче. Близкая подруга Эльвиры Альфина Калимуллина в день трагедии узнала обо всем от знакомого.

— Он позвонил в половине третьего, — рассказывает Альфина. — И сказал: «Слушай, Альфин, у тебя ведь есть подруга Эльвира Игнатьева? Она преподает английский? Так вот, ее убили!» Когда он только начал говорить, я даже не понимала, к чему он клонит, хотя уже слышала от мамы и сестры о стрельбе. У меня и в мыслях не было, что все произошло именно в школе Эльвиры… Позже, на похоронах, мне очень хотелось обнять ее, проводить в последний путь. Но нам не разрешили, лица не показали. Я удивилась.

А когда узнала, что ей в лицо выстрелили, мне совсем плохо стало

Эльвира и Альфина были неразлучны в школе, сидели за одной партой на задних рядах. Игн, как ласково называла подругу Альфина, на людях была серьезной, сдержанной девочкой — и сильно отличалась от шустрой и громкой подруги. Объединяло же их похожее чувство юмора. Они любили вместе громко смеяться, и в такие моменты Эльвира преображалась.

— У нас была близость душ — я даже не могла объяснить почему, — вздыхает Альфина. — Мы были на одной волне. В школе обе очень хорошо учились, были отличницами. Могли не делать домашку и все равно отвечали на все вопросы учителей. Контрольные и экзамены всегда сдавали на отлично.

Если в школе возникали какие-то конфликтные ситуации, разрешать их вызывалась Альфина, тогда как Эльвира геройства обычно не проявляла: для этого она была слишком скромной и сдержанной.

— Я была нашим общим «языком» в таких случаях, — поясняет Альфина. — Стояла за подругу горой, защищала ее. Нас никто не обижал, я всех на место ставила. Но вообще, школьное время было в основном очень веселым. После уроков мы не хотели по домам расходиться, могли сидеть на скамейке четыре часа и болтать, придумывать разные приколы.

Альфина вспоминает, что у Эльвиры была склонность к английскому языку, который ей легко давался, — учителя хвалили ее. Однако мысль о том, чтобы когда-нибудь стать педагогом, пришла к ней не сразу.

— Однажды у нас появилась идея — вместе уйти из школы после 9-го класса, — вспоминает Альфина. — Видимо, хотели поскорее повзрослеть. Мы с Эльвирой считали себя гуманитариями, любили языки, литературу, а в техникумах приходилось сдавать математику, геометрию, поэтому мы так и не поступили. Тогда я решила остаться в школе, а Эльвира все-таки забежала в последний вагон — подала документы в педагогический колледж на учителя английского. И поступила!

Для меня это была трагедия. Я начала ее отговаривать, просить: «Давай 11-й класс окончим и пойдём в универ»

Она сомневалась, металась, даже в какой-то момент хотела забрать документы. Но все-таки перешла в педколледж. Сказала: «Альфин, я уже поступила, теперь доучусь».

Пути подруг разошлись, но общаться они не перестали. Встречи стали редкими, зато всегда насыщенными. По словам Альфины, Эльвира отдавала почти все свободное время школе и детям, поскольку понимала, что несет большую ответственность. Дети ей попадались разные, но она любила всех. И они отвечали взаимностью.

— На весенние каникулы я позвала Эльвиру в Турцию. Она сказала: «Альфин, я правда очень хочу, такое заманчивое предложение! Но я должна выпустить детей, не могу просто взять и забить на это». Ей действительно приходилось постоянно что-то делать по работе. Даже в каникулы она обязана была находиться в школе или выполнять выездные задания, например проводить перепись первоклашек вручную — то есть ходить по адресам и вести учет детей, которые пойдут в первый класс. Мне кажется, подруге было тяжело ощущать на плечах эту гору ответственности, но она стоически к этому относилась. Думаю, Эльвира могла получить «Учителя года» на всероссийском конкурсе — потому что была именно тем человеком, которому доверяют детей.

Альфина утверждает, что Эльвира часто ей жаловалась на удушающую школьную систему, которую ей приходилось терпеть, несмотря на всю любовь к педагогике и детям.

Особенно много разговоров об отсутствии личной жизни и тотальном контроле стало в 2021 году

— Она переживала, что времени на жизнь не оставалось вообще! Не успевала даже спать и есть. «У меня первый прием пищи в два часа дня, Альфин, представляешь?» — говорила она мне. Потом смотрела на мои ногти, на яркий маникюр, и вздыхала: «А мне так нельзя!» И жаловалась, что не может что-то подобное выложить в сториз: «За мной же следят — может, на меня директор или чьи-то родители подписаны!» Больше всего подруга боялась, что выглядит как-то не так, неподобающе. Я говорила ей: «Да расслабься уже, ты что — мы с тобой так молоды, давай лучше веселиться!» Но она ни в какую: «Альфина, не могу — а вдруг кто-то увидит, я же учитель!»

Когда Альфина встретилась с подругой в последний раз, они проговорили в кафе три часа, и весь разговор был только о том, как Игнатьева устала от рамок. Уже тогда Эльвира всерьез подумывала уйти из школы и практически готова была разорвать трудовые отношения — оставалось доработать какой-то месяц.

— Я сама предлагала ей бросить школу, чтобы жить на полную, — продолжает свой рассказ Альфина. — В конце нашей последней встречи она улыбнулась и сказала: «Мне так хорошо!» Я ответила: «Скоро почти каждый день так будет!» В последней переписке я спросила, когда она уже наконец уволится. «В конце мая — уже скоро, скоро! Мы на финишной прямой!» — пришел ответ. Она так любила жизнь, все эти маленькие окошечки свободного времени. Даже в инстаграме можно заметить, как она кайфовала от коротких встреч с друзьями или на природе. Как губка пыталась впитывать каждый момент свободы…

И в самом деле, личная страничка Эльвиры Игнатьевой в инстаграме полна фотографий, не связанных с работой

Вот она стоит зимой в темном пальто посреди соснового бора с бумажным стаканчиком кофе в руках, улыбается. «Прогулка на свежем воздухе и вид красивых пейзажей удивительным образом способны очистить голову от ненужных мыслей, вернуть силы и поднять настроение» — так подписана фотография. Или вот не менее счастливая Эльвира — на одном из турецких курортов, куда она смогла вырваться в 2019-м. Девушка позволяет себе редкое фото в закрытом купальнике, она держится за надувной круг, находясь по пояс в прозрачном Эгейском море: «Отпуск — это когда не помнишь, какой день недели, и не хочешь даже вспоминать».

— Эльвира хотела быть счастливым свободным человеком, — с грустью в голосе сообщает Альфина. — О чем и говорила на последней встрече. Ей хотелось наслаждаться жизнью, придумывать себе какие-то дела. «Игн, возьми репетиторство, распоряжайся временем», — советовала я ей. Но школа не позволяла даже права получить: не было возможности вырваться, сходить и сдать экзамены. Она мечтала доработать, купить себе машину, получить права… И начать уже кайфовать от жизни.

---

История Даниила, музыканта, спортсмена и всеобщего любимца

Даниил Р. был одним из семи погибших детей в казанской гимназии. Его сестра Элина после трагедии написала в соцсети, что ничто и никогда не заглушит боль утраты: «Я не знаю, как теперь жить без него, отняли самое дорогое и ценное, что у меня было. Сердце разрывается от боли, от этой жестокой несправедливости».

Элина рассказала о трагических событиях и о том, каким был ее брат.

— Попрощалась с ним утром, когда он уходил на занятия, — вспоминает Элина. — В 09:46 позвонила моя сестра, сказала, что в школе что-то происходит, взрывы слышны. Спросила, где брат. Я ответила, что в школе.

Элина сразу позвонила Даниилу, но телефон был недоступен. Тогда она связалась с матерью и попросила ее узнать в родительской беседе о событиях в гимназии. Вскоре выяснилось, что там стреляют.

— Я сразу выехала в школу, мама уже там была. Не знаю, сколько мы простояли, — нас не подпускали омоновцы. В какой-то момент фотографии из класса выложили в родительскую беседу. Сначала посмотрели быстро — и тут же закрыли.

Потом я стала рассматривать и по кроссовкам поняла, что это брат. Лица видно не было…

Элина рассказала, что класс, где числился ее брат, был одним из самых дисциплинированных, в нем учились ответственные дети. Даниил никогда не прогуливал занятия, дружил с одноклассниками, никто никогда и слова плохого о нем не сказал.

— Учился брат хорошо, получал четверки и пятерки. Замечаний от учителей не было. Очень любил музыку, играл на фортепиано. 19 мая в музыкальной школе должен был состояться выпускной вечер с его участием… Очень талантливый, музыкальный мальчик.

Вспоминая Даниила, Элина не жалеет комплиментов: называет его умным, воспитанным, добрым, лучезарным, улыбчивым, веселым. Помимо этого, он был очень увлекающимся подростком.

— Его интересовала IT-сфера: он любил технику, игры, хотел учиться на программиста. Собрал большую коллекцию конструкторов Lego, года два назад увлекся кубиком Рубика, собрал порядка 12 моделей. В последнее время у него появилась большая тяга к спорту, каждый день он бил свои личные рекорды по подтягиванию, любил футбол, много катался на велосипеде — это было его любимое занятие в летний период.

Рассказывая о брате, Элина перечисляет множество трогательных моментов, которые их объединяли. Часто в разговоре она использует настоящее время, как будто Даниил все еще жив, и после этого не поправляет себя. Ей тяжело принять тот факт, что мальчик, у которого вся жизнь была впереди, погиб.

— Нас семь человек в семье, и каждому брат говорил «Доброе утро», «Спокойной ночи», — продолжает Элина. — Всегда говорил, куда и с кем идет. Звонил, когда доезжал. Мы с братом были очень близки. Когда приходила после работы домой, он всегда приходил ко мне, делился новостями. Мы постоянно проводили время вместе. У нас разница 10 лет, он был мне как ребенок. И всегда перед тем, как уходить в школу, он целовал нашу маму… Это невосполнимая утрата для нашей семьи. Это как самый страшный сон.

Фото на обложке: Shutterstock / Vladimir Arndt