Нас часто обвиняют в том, что мы ругаем учителей. Это совсем не так — мы их любим и уважаем. Поэтому новый год решили начать с ответа на вопрос, какой видят российскую школу разные поколения учителей. Этот текст о 22-летней Александре Чичибабиной, которая преподаёт математику. Мы поговорили с ней про видео на Youtube, школьные поездки и о том, чем увлекаются современные дети.

Оставлять время на себя

Я преподаю в школе третий год, но только первый работаю на полную ставку. Два года назад у меня было пять часов математики в неделю, в прошлом — 11, а в этом — 29 часов. Плюс два классных руководства и кружки. Я веду занятия у пятых, шестых и седьмых классов. Во второй четверти начались новые темы и, чтоб проверить как дети усваивают материал, надо было давать много письменных работ. Потом их анализировать и готовить индивидуальные карточки для тех, у кого что-то не получается. К тому же в первые месяцы учебного года приходилось много работать с документами: появилось много новых учеников, надо было проверить, правильно ли заполнены их личные дела.

Практически круглые сутки я была окружена детьми — на уроках, на переменах, в кружках, на улице. Я очень люблю детей, а они меня, но когда они начали занимать всё моё время, я поняла, что надо остановиться и научиться оставлять немного времени на себя.

Я распределила свою нагрузку, выделила время, чтобы по вечерам ходить на тренировки, заниматься спортом и отвлекаться от работы. Сейчас мне уже психологически спокойнее, чем в первые месяцы. Я стараюсь высыпаться: если приходить в школу утром сонной и с тяжёлым настроением, то весь день будет провальным.

Учитель может ошибаться

Первые две недели, когда я возвращалась домой из школы, я очень волновалась. Не отпускала мысль, что я сделаю что-то не так. Одно дело, прийти на практику или на замену: независимо от того, хорошо или плохо пройдёт урок, прозвенит звонок, и ты уйдешь.

Совсем другое — вести уроки у детей с пятого класса и до конца. Если к выпускному они не будут чего-то знать, вина за это будет на тебе, значит, ты плохо объяснила. Наверно, момент, когда я буду собой довольна, никогда не наступит. Это нормально, потому что мы всегда стремимся к лучшему. Так что пока мне больше всего не хватает уверенности в себе.

Мой главный страх — делать свою работу неправильно и некачественно. Первое время я безумно боялась ошибиться при детях. Но это страшно только до первого раза. Однажды я готовила урок и ошиблась, а когда поняла, перелопатила кучу материала, чтобы всё проверить.

Я очень сильно переживала, как дети отреагируют на то, что учитель оказался неправ. Будут смеяться? Пожалуются?

На следующий день я пришла на урок и честно сказала, что ошиблась, и рассказала, как правильно. Во время моего объяснения стояла полная тишина, а после дети, как обычно, что-то уточняли, задавали вопросы. Мне кажется, эту тему они запомнили лучше всего.

Когда постоянно вкладываешься в дело, результат виден не сразу. Спустя время смотришь на ребёнка и понимаешь, что благодаря тебе он теперь умеет что-то делать. Такие моменты бывают нечасто, но именно ради них стоит работать.

В классные поездки — только без родителей

Мне очень нравится быть классным руководителем. Сейчас у меня два пятых класса. Один гуманитарный — помимо английского, дети учат ещё китайский или испанский. Второй класс социально-экономический, с углублённой программой по математике и обязательными занятиями по экономике и робототехнике. Мы очень близки: каждая наша встреча начинается с того, что они бегут меня обнимать. Я чувствую их отдачу и понимаю, что все мои усилия не проходят даром — это прибавляет энтузиазма.

За полгода мы с детьми съездили в две совместные поездки. В конце октября были в Нижнем Новгороде, а на зимних каникулах на неделю ездили кататься на лыжах в Карелию. Со мной поехали 18 детей.

Цель этих поездок — научить ребят быть чуточку более самостоятельными. Поэтому я принципиально не приглашаю в такие путешествия родителей. Пока одни сами решают всё за себя, у других мамы проверяют, надел ли ребёнок тёплые носки и съел ли на завтрак кашу. Конечно, такие дети чувствуют себя более скованно.

Я думаю, детям иногда нужно разрешать дурачиться и беситься, валяться в снегу или кидаться снежками, выплёскивать таким образом свою энергию. Этот опыт я переняла у мамы. Она тоже учительница, более 30 лет работает в школе. Родители, конечно, сначала не очень меня поняли, но я смогла объяснить им свою позицию, и они спокойно отпустили детей со мной.

Мессенджеры делают родителей тревожными

Мне 22 года, и со многими родителями у нас достаточно большая разница в возрасте. Но за эти полгода я ни разу не столкнулась с тем, чтобы кто-то из них использовал это как аргумент против меня. Мне повезло, потому что я всегда могу рассчитывать на их помощь, а они благодарны, что их дети ходят в школу с радостью.

В основном у меня нет проблем с родителями. Но я встречалась и с такими, кто заведомо негативно относится ко всему, что окружает их ребёнка. Первые два месяца одна мама повышала на меня голос в разговоре. Мне кажется, причина была не конкретно во мне — просто она слишком сильно переживала за ребёнка. Постепенно она успокоилась, а я научилась не принимать такие вещи очень близко к сердцу. Сейчас у нас вполне нормальные отношения.

Школа сильно изменилась за те пять лет, как я выпустилась. Теперь родители постоянно обсуждают что-то в социальных сетях. Я обычно передаю им всю информацию через почту или мессенджеры, но иногда возникает недопонимание. Некоторые относятся к этому спокойно, другие выплёскивают эмоции в чате, тогда волноваться начинают уже другие родители. Мне было бы проще, если бы они просто с самого начала задали свои вопросы мне, а не играли в сломанный телефон.

Учителя не должны бояться, что не понравятся родителям

Если бы я могла что-то изменить в современной школе, я бы изменила отношение к учителям. Сегодня почему-то нашу работу свели к услуге по предоставлению образования. Родителей, которые разделяют эту точку зрения, можно найти практически в каждом классе. В их отношении так и чувствуется, будто учитель должен ребёнку всё.

Но это совершенно две разные вещи — давать детям образование и оказывать услугу. Как будто работать в школе — всё равно, что делать маникюр или стрижку.

Иногда я боюсь что-то не так сказать или сделать, потому что опасаюсь реакции родителей

Но это абсурд: во время урока я должна бояться того, что я плохо дам материал, а не того, что меня потом за это отругают. Я очень стараюсь делать свою работу качественно, но когда в интернете начитаешься историй, как ученики опубликовали видео с кричащим учителем, становится страшно.

Ещё мне не очень нравится пятибалльная система. По сути мы используем только три оценки, потому что единицы не ставим совсем, а двойки очень редко. Этого мало для честной оценки.

Есть дети, которые получают «три» просто потому, что ленятся, а для других тройка — большой прогресс. Но получается, мне приходится ставить тройку ребёнку, который очень старается, но ещё не дотягивает до четвёрки, и такую же отметку лодырю. Десятибалльная система оценивания была бы удобнее: дети бы видели, как учитель поощряет их усилия и достижения.

Дети начинают спорить, если чувствуют, что им не доверяют

Нет ничего страшного, если родители позвонят ребёнку, пока он в школе. Никто не застрахован от форс-мажора, поэтому я всегда отпускаю ребят поговорить с мамой, если знаю, что это точно она. Дети меня не обманывали, да и я им доверяю. Я сама на уроках всегда отключаю звук на телефоне. Если я жду важный звонок, то извиняюсь перед ребятами и предупреждаю их, что мне придётся ответить. На это время даю им задание. Но такое бывало буквально пару раз.

Если я вижу, что ребёнок на уроке достал телефон и использует его явно не в учебных целях, могу отобрать и положить на свой стол. Они спокойно к этому относятся. Вообще дети хорошо чувствуют, когда ты ругаешь их справедливо. Споры и вопросы начинаются, только если они действительно уверены в своей правоте. В таких случаях надо много и спокойно разговаривать, чтобы между вами сложились доверительные отношения — так проще решать любые конфликты.

Каждый урок я рисую на доске линию терпения. Если кто-то начинает шуметь, разговаривать друг с другом или достаёт телефон, я стираю её часть. Дети знают, что если линия окончится, я дам много домашних заданий. Линия работает как элемент сдерживания: дети могут немного пошуметь, но всегда следят, чтобы она не заканчивалась. Иногда они сами напоминают мне рисовать эту линию на доске, если я забываю.

Технологии не заменят доску с мелом

Современных детей часто очень сложно заставить делать то, чего они не хотят. Приходится придумывать, как их увлечь, иначе они просто послушают тебя, но ничего не запомнят. Каждый день через них проходят огромные потоки информации, поэтому они и запоминают её так выборочно.

Мне кажется, в моё время нагрузка у детей была меньше. Сейчас после школы практически все поголовно бегут на дополнительные занятия — языки, спортивные секции.

Они знают очень много того, о чём я не имела понятия в их возрасте, особенно в области технологий. Например, наши общие фотографии они всегда сами обрабатывают. Телефоны, конечно, из рук не выпускают. Когда мы ездили в Карелию, я разрешала им пользоваться телефонами в ограниченный промежуток времени. Когда дети утыкаются в экраны, им не нужно придумывать, как взаимодействовать между собой.

Как только они остаются без смартфонов, то сразу придумывают, во что бы поиграть вместе

Конечно, в преподавании я использую новые технологии. Могу им показать какую-нибудь гифку или картинку, нахожу интересные программы. Но когда интерактивных элементов на уроке становится слишком много, дети сильно отвлекаются.

Не думаю, что новые технологии могут полностью заменить привычные методики преподавания в школе. В итоге мы всё равно должны отрабатывать пройдённый материал, так что от доски с мелом никуда не деться.

Мне кажется, у моего поколения и современных детей достаточно разные интересы. Есть ребята, которые не знают фильмов «Чародеи» или «Иван Васильевич меняет профессию», но это во многом зависит от семьи. Всё-таки многих моих ребят с советской и голливудской классикой знакомили именно дома. Но музыка, под которую они танцуют, совсем не та, которую слушали мы. Есть же песни, которые на дискотеках слушают поколениями — «Руки вверх» или «Звери», мы часто включали их в лагерях. Недавно у нас была школьная дискотека, оказалось, что многие школьники их песни даже не слышали.