Есть такой стереотип: первая учительница должна быть молодой. Педагогу начальных классов московской школы № 1517 Надежде Назаровой 65 лет, но ее энергии порой завидуют даже совсем юные коллеги. Надежда Григорьевна, у которой, помимо учеников, пятеро собственных детей, рассказала «Мелу», в чем ее секрет.

О выборе профессии

Когда я 1975 году оканчивала школу, я понятия не имела, в какой профессии могу раскрыться. У нас в старших классах тогда были уроки УПК (учебно-производственный комбинат. — Прим. ред.), и я выучилась на секретаря-машинистку. Решила, что год поработаю, а там посмотрим. Работала на Ильинке в Торгово-промышленной палате. И меня постоянно гоняли в ГУМ посмотреть, что там дают. Помаялась я так пару месяцев и решила поступать в педагогический институт. Но на вечернее, потому что, когда ощущаешь рубль в кармане, совсем иначе себя чувствуешь. Тогда выбор был невелик, учиться я пошла в МГЗПИ (Московский государственный заочный педагогический институт. — Прим. ред.). А до этого пару месяцев отработала секретарем в школе, чтобы получить справку, потому что в институт брали только выпускников педагогических училищ или людей с опытом работы в школе.

Мы учились у самого Горецкого, создателя самого знаменитого советского букваря, и у Истоминой, автора учебников по математике для начальных классов. Это педагоги экстракласса. Помню, как Наталья Борисовна Истомина ездила с нами в экспериментальную 91-ю школу на Калининском проспекте в Москве (сейчас Новый Арбат. — Прим. ред.). Классы тогда, в конце 70-х — начале 80-х, были переполнены. 40–45 человек были нормой. Мы просто приклеивались к стенам, потому что других мест не было. И смотрели, открыв рты.

Истомина входила в класс, не зная никого по имени. В ее арсенале были только мел, доска и в лучшем случае пара картинок. И вела урок так, что оторваться было невозможно. А Горецкий нам говорил:

«Девочки, ваши дети по моему букварю научатся читать за две недели». И ведь так оно и было!

В школу я пошла работать уже на третьем курсе — тогда нельзя было по-другому. Мне тогда был всего 21 год. Мне сразу дали класс в 80-й школе — 44 человека. Сложно не было. Ты молода, энергична, ты просто делаешь свое дело, и тебе легко и хорошо.

К тому же, когда я только начинала работать в школе, родители доверяли учителям, сколько бы им ни было лет. Учитель был авторитетом. Потом в какой-то момент к педагогам в обществе стали относиться, как к представителям сферы услуг: некоторые родители, а за ними и дети общались с учителями свысока. Но сейчас все опять меняется. Потому что я снова вижу это уважительное отношение к учителю у своих очень разных учеников.

О декрете, семье, детях и внуках

Спустя несколько лет после прихода в школу я вышла замуж и в 1988 году ушла в декрет, который затянулся на 10 лет. В 1992-м у нас родился уже третий ребенок. Тогда как раз начались по-настоящему тяжелые времена. Зарплату учителям, можно сказать, не платили. И я вдруг поняла: ну какая школа с тремя детьми? В общем, мы с мужем посовещались и решили, что выходить на работу за две копейки я не буду. Тогда же, в 90-е, я родила еще двоих детей. Помню, как-то столкнулась с учительницей — бывшей коллегой, и она мне сказала: «Надь, ты все рожаешь? Как на всех хватает времени?»

Я даже объяснять ей ничего не стала. Она, наверное, думала, что я сижу вся в кастрюлях и пеленках. А мы с детьми постоянно путешествовали, ходили по музеям, театрам, концертам, взахлеб читали книги. У нас была очень интересная и насыщенная жизнь.

В 1996 году родился наш пятый ребенок. Помню, был конкурс «Моя милая мама». Там главный приз — поездка на море. Нам предложили участвовать. А мне так неудобно было, я и говорю: «А чего ж мы-то?» В исполкоме тогда честно ответили: «Больше некому…» Времена и правда были сложные, многодетность тогда не была трендом. В общем, конкурс мы выиграли и всей семьей съездили в Сочи, на море — в те времена это был настоящий подарок. А в 2013 году нашей семье вручили почетный знак «Родительская слава города Москвы».

Из наших пятерых детей по моим стопам в итоге пошла только младшая дочка Люба. Она отучилась на воспитателя детского сада, сейчас учится в магистратуре педагогического университета, а в этом году вышла в финал конкурса «Педагоги Москвы — 2023» в номинации «Воспитатель года».

А старший сын, как и мы, создал многодетную семью. Но для своих троих внуков я только бабушка, не учительница. Могу попросить показать тетрадку, но только если вижу, что им самим это нужно и важно. В воспитание и обучение не вмешиваюсь. У моих внуков свои родители есть.

О карьере в школе

В 1998 году мне исполнилось 40 лет. В этом возрасте я как многодетная мама могла уже по закону на пенсию выходить. Но я себе даже не представляла такой вариант. Как это — я, и вдруг пенсионерка? Я по жизни очень моторная, мне все, всегда и везде надо. Меня директор китайского интерната, где тогда учился один из сыновей, звала на работу, но я все отнекивалась. А когда грянул дефолт, решение приняла в одну секунду.

Первый год я работала воспитателем продленного дня. А после взяла класс. Тогда как раз только запускалась новая программа начальной школы — «Школа 2100», и я работала по ней.

С тех пор в школе я уже 25 лет. Когда мне было 60, предложили стать куратором педагогов начальных классов в соседнем корпусе. Я пошла советоваться со своими детьми, а они мне практически хором: «Мам, в 60 учителей обычно на пенсию отправляют, а тебя завучем зовут — иди, конечно». Но, правда, куратором я долго не проработала: не мое это. Мне не хватает суток, чтобы объять все то, что я люблю. Мне все интересно. Все любопытно. Мир такой огромный, в нем столько всего, и хочется показать это детям, да и самой посмотреть. Так административная работа и завершилась.

О современных родителях

В школе, конечно, работать трудно. Всегда нужно помнить и понимать, что рядом с тобой стоит другой человек, с другим восприятием мира, со своим настроением. Мы же не знаем, как сложился его день, какие у него сейчас проблемы. И надо воспринимать всех с радостью, встречать с улыбкой.

В школу вообще нельзя идти с плохим настроением — его нужно оставлять под кустом за калиткой

Порой тяжело бывает даже не с детьми, а с их родителями. Времена непростые, взрослые много работают, пытаются дать детям самое лучшее, оградить их от большого количества опасностей, и конечно градус тревожности растет. Раньше в этом смысле жизнь была чуть спокойнее, размереннее. И у родителей, наверное, было больше времени и ресурса. Если у ребенка были проблемы в школе, родители включались и помогали. Сейчас же иногда они пытаются переложить ответственность на учителей. При этом невозможно не отметить, что есть сейчас родители, которые наоборот очень искренне и активно включаются в школьную жизнь, по-настоящему сотрудничают с учителями. Это тоже примета современности.

Что касается меня, то я своим детям всегда говорила об учителях только хорошее, никогда не обсуждала педагогов в негативном ключе. Бывало, дети меня спросят, а что сегодня Марьиванна вот так, а я в ответ: «Ну, может, у нее голова болит. Всякое бывает». И это то, чего мне иногда очень не хватает как учителю. Какого-то базового доверия.

Я уже была в возрасте родителей своих учеников. И я помню, какие там переживания и проблемы. Когда у тебя пятеро детей, ты на три версты вперед видишь. Ребенок только вошел в класс, а ты уже все отсканировал и все про него понимаешь. Я никогда не скрываю, что у меня пятеро детей. На первом же родительском собрании всегда все про себя рассказываю. Но не для того, чтобы показать: вот какая я крутая. Ни в коем случае! Мне хочется до родителей донести, что я такая же мама, как они, может, чуть более опытная. Ко мне всегда можно прийти за советом или просто поплакаться в жилетку, потому что я через все это уже прошла. И не один раз.

И о детях

Интересно наблюдать, как меняются первоклассники. У каждого поколения есть свои «приметы». Например, сейчас многие дети не замечают мир вокруг. Бывает, спросишь, что делали в выходные, а тебе отвечают, что были в торговом центре. И так каждые выходные. Или спрашиваешь, что делали летом, — отвечают, что на море были, и даже не знают, на каком. Детям сейчас интереснее играть в виртуальных уток и рыть шахты в компьютерной игре, чем наблюдать за миром вокруг.

Да, гаджеты, телефоны — это здорово и невероятно удобно. Но для ребенка, на мой взгляд, они закрывают мир.

Едем на экскурсию — он в автобусе в телефоне. Потом его перед картиной поставили, возможно, он что-то запомнил, а может, и нет. Обратно в автобус сели — снова в телефоне. Какая-то однобокость получается. Так что я прошу телефоны на экскурсии не брать, потому что, как говорил Максимилиан Волошин, «мир нужно запоминать сетчаткой глаза».

О своей миссии

Я очень активная, шустрая, бегаю на лыжах, у меня золотой значок ГТО, и я стараюсь быть детям товарищем. Вот он жует жвачку на уроке. Я его не ругаю, а достаю из кармана жвачку и говорю, что я бы тоже хотела пожевать, но не делаю этого, потому что мы в школе и так не принято.

Я с любопытством и интересом к каждому стараюсь относиться. Самое страшное же в учительстве что? Равнодушие! Когда увидел, что с ребенком что-то не так, и прошел мимо.

Первый учитель — это больше чем учитель. Он должен не просто любить свою профессию, но еще и чувствовать мир ребенка. У меня в классе учился ребенок с РАС (расстройство аутистического спектра. — Прим. ред.), и он был действительно сложный. Когда дети спрашивали меня, почему он так себя ведет, я им объясняла, что они уже умеют владеть собой, а ему еще нужно научиться, но у него все обязательно получится. И наша задача — ему помогать.

У это мальчика часто случались эмоциональные срывы, поэтому я всегда караулила в коридоре возле кабинетов, где мои дети занимались английским или рисованием. И как-то меня вызывают к директору, говорят, там Илюше (имя несовершеннолетнего изменено. — Прим. ред.) плохо. Лечу в класс. А мои дети смогли уже его переключить и успокоить, как это делала я. Просто сделали все по моим шагам. Вот почему учитель должен быть примером для детей. Человек только-только открывает глаза в мир, и ты ему в этом помогаешь.

Недавно был юбилей 80-й школы, в которой я начинала. Ко мне бежали ребята из моего первого выпуска — им сейчас уже по 45 лет. Когда мне было 21, а им — 7, разница в возрасте казалась колоссальной, а сейчас — ну что такое 14 лет? И очень приятно, что они меня помнят.

А сейчас у меня снова первоклассники. Так что все самое интересное еще впереди.

Фото: личный архив Надежды Назаровой; KVASVECTOR, Wanchana365 / Shutterstock / Fotodom