«Сейчас кажется, что девяти детей нам достаточно. Но я не зарекаюсь»
«Сейчас кажется, что девяти детей нам достаточно. Но я не зарекаюсь»
24 ноября во всём мире отмечают День матери. Мы решили поговорить с теми, кому приходится каждый день готовить завтрак не на двоих или троих, а на шестерых или даже десятерых детей. Многодетных мам одни называют героинями, другие уверены, что они «не умеют предохраняться». Светлана, Олеся, Анна и Юлия рассказывают, как находят время на отдых и почему полностью довольны своим выбором.
«Я всегда говорю: я умру, папа умрёт, а вы друг у друга останетесь»
Светлана Строганова, шестеро детей (Александра — 27 лет, Полина — 16 лет, Стёпа — 15 лет, Соня — 9 лет, Оля — 8 лет, Назар — 6 лет)
Рожала я только одного ребёнка — Стёпу, все остальные — приёмные. Саша — дочь мужа. Впервые я взяла приёмного ребёнка, потому что мне захотелось ещё одного, а родить было не так просто, а ещё дорого и долго.
Денег нам хватает, хотя мы, конечно, не шикуем. На приёмных детей есть определённые выплаты. Я работаю, так что у меня нет серьёзных претензий к условиям жизни. У нас всегда есть еда, одежда, мы ходим на какие-то мероприятия. Мы даже ездим отдыхать, хотя понятно, что не в пятизвёздочные отели. У нас четырёхкомнатная квартира. У двоих старших — свои комнаты.
Соню мы взяли в младенчестве, но при этом она знает, что приёмная. Я обязательно обсуждаю это с детьми, я противник тайны. Потом у нас появился Назар, а Полину взяли полтора года назад. Это было довольно неожиданно. Я знала, что есть люди, которые усыновляют подростков, но думала, что это история совсем не про меня. Но потом я в качестве волонтёра участвовала в театральном фестивале для детей из детских домов и приёмных семей. Там была Полина, мы познакомились. Какое-то время мы просто переписывались, потому что жила она в детдоме в Челябинске, рассказывали друг другу, кто как живёт, она говорила, о чём мечтает.
Через месяц они приехали в Москву на показ, мы ещё раз увиделись, и я начала к ней приглядываться. Мы начали более активно переписываться, я пригласила её в гости на зимние каникулы, она приехала. И тогда же спросила у неё, не хочет ли она насовсем переехать к нам. Она согласилась. Весной мы её забрали. Сейчас она хочет стать хореографом, занимается танцами.
Когда Полине исполнится 18 лет (через полтора года), я бы хотела ещё ребёнка, пока просто некуда. Конечно, она не планирует сразу съехать. Но моя задача — подготовить детей к самостоятельной жизни.
Я вообще не сторонник того, чтобы дети долго жили с родителями. Я сама достаточно рано стала жить одна, но при этом у меня прекрасные отношения с мамой и папой
Я всегда хотела много детей, для меня это нормально. Детям говорю: я умру, папа умрёт, а вы друг у друга останетесь. Важно, чтобы вы были близки и рядом, человеку нужно иметь такую поддержку.
Самое сложное — правильно расставлять приоритеты и ни в коем случае не доводить себя до выгорания. У меня есть свои методы пополнения ресурсов –например, я каждую неделю хожу в театр. Отличный способ переключиться и побыть где-то в другом измерении. Если у меня всё хорошо, то и детям будет отлично.
Они все очень интересные, я их всё время изучаю. И, с одной стороны, прекрасно знаю, а с другой — всё время подмечаю что-то новое. Один –бунтарь, второй — очень нежный, третий — заботливый. Вообще, самое интересное, что есть в мире, — это люди, особенно когда они на твоих глазах растут и меняются.
Если я вижу, что ребёнок не готов учиться на пятёрки, я не буду биться за это. Конечно, я могу заставлять его, тратить своё время и его силы, но если он троечник, то ну и бог с ним. Почему обязательно все должны быть отличниками? Умение вовремя забить на такие вещи — оно тоже нужно. Я вообще не строгая мама.
Когда я взяла первого приёмного ребёнка, мне сказали, что я герой, хотя я совершенно никакого подвига не совершала, просто хотела этого. Когда усыновила второго, все говорили то же самое.
Когда я взяла Олю, наверное, в этом было немного подвига, потому что у Оли была инвалидность. В пять лет она почти не ходила и не говорила
Решение далось мне нелегко, потому что хорошо нужно было понимать, что я буду делать, если.
Если она так и не пойдёт, если она так и не заговорит. Как я себе представляю свою жизнь с учётом того, что у меня такой ребёнок? В итоге она пошла и заговорила, но я по максимуму готовилась к разного рода трудностям. Сейчас уже всё хорошо. Я знаю, что она сможет нормально и самостоятельно жить.
Когда я взяла Полину в 14 лет, даже те знакомые, которые больше всех меня нахваливали, аккуратно уточняли, уверена ли я в том, что я делаю. Почему-то есть стереотип, что ребёнок-подросток из детского дома — это что-то опасное или вообще малолетний преступник. Я обычно отвечаю: а вам в вашем возрасте хочется, чтобы у вас был кто-нибудь, кто вас любит? А почему человек в 14 лет не может этого хотеть?
Окружающие всё равно не понимали меня. Но когда Полина уже жила у нас, все сомнения развеялись. Я надеюсь, что после этого многие изменили отношение к идее приёмных подростков. 40 тысяч детей в российских детдомах старше десяти лет, и их мало кто хочет брать.
«Я провожу с детьми почти всё своё время с утра и до позднего вечера»
Олеся Лихунова, девять детей (Мария — 16 лет, Галя — 13 лет, Тимур — 12 лет, Кирилл — 12 лет, Нина — 11 лет, Вадим — 8 лет, Кристина — 6 лет, Савва — 2 года, Лев — 2 месяца)
Сейчас, когда в нашей семье двое совсем маленьких детей, мы соблюдаем довольно строгий режим дня. Утром завтракаем и отправляем часть из них в школу. Затем я занимаюсь с Вадимом и Ниной, которые учатся на семейной форме обучения, а муж гуляет с самыми младшими. Потом готовим обед. Возвращаются домой школьники, и все садятся обедать. Затем у нас всегда тихий час — время, когда дети могут читать или спать в своих кроватях. Главное условие — полная тишина. После отдыха — полдник, а потом дети садятся делать уроки.
Я помогаю всем, кому это нужно. Параллельно мы готовим ужин, дети по очереди моются. После ужина они играют или что-то раскрашивают за столом. Потом младшим я читаю перед сном сказку, а старшие читают сами. Иногда разрешаем засыпать под включённую аудиокнигу.
Я стараюсь распределять своё время так, чтобы у меня обязательно оставались небольшие островки отдыха. Позанималась с детьми математикой — иду пить чай.
Все знают, что это моё время, пусть даже пять-десять минут. Видят, что я с кружкой, и понимают, что ни на какие вопросы я не отвечу в этот момент
Тихий час посредине дня — час-полтора полной тишины — тоже отличная перезагрузка. В этот момент я могу делать что угодно: спать, читать, смотреть фильм. Я научилась отдыхать, даже выполняя какие-то дела по дому. Надеваю наушники с аудиокнигой или любимой музыкой, мою посуду, развешиваю постиранное бельё, а вместе с этим отдыхаю. Или варю борщ и смотрю любимую передачу. Главное — уметь полностью переключаться, тогда устаёшь меньше.
Ещё очень важно, чтобы рядом был тот, кто способен на 100% заменить тебя. У меня такой человек есть — это муж Саша. Когда я месяц назад лежала в больнице с новорождённым сыном, он целую неделю замечательно справлялся с восемью детьми дома, среди которых неходячая Нина и двухлетний Савва. Готовил, убирал, помогал с уроками. Я могла спокойно заниматься лечением младшего, не переживая, как он справляется дома один.
Самое сложное, мне кажется, — это организовать жизнь большой семьи таким образом, чтобы сил и времени хватало на всё. Это как дирижировать оркестром: если не справишься, то и красивая музыка не получится.
Я постоянно думаю над тем, как улучшить наш режим дня, чтобы успевать больше, а уставать меньше. Пока получается неплохо
Бывают, конечно, и тяжёлые времена. Например, когда сразу несколько детей болеют. Или когда с кем-то из них нужно лечь на некоторое время в больницу. Когда появляется новый ребёнок в семье, первые полгода-год тяжеловато. Но это временные трудности. Надо помнить, что усталость пройдёт и забудется, а счастье останется.
Я провожу с детьми почти всё своё время с утра и до позднего вечера. Саша тоже у нас детоцентричный папа. Не многие работающие родители могут себе такое позволить. К каждому из детей у нас индивидуальный подход. Какие-то только наши с ним занятия, дела и разговоры. Дети знают, что в любой момент можно обратиться ко мне или папе за помощью, что мы всегда рядом, только руку протяни. У них просто не находится ни одного повода для ревности.
Как ни странно, сложнее всего было планировать появление приёмных детей. Два раза мы настраивались взять в семью одного ребёнка, но получалось так, что в итоге забирали двоих. Мы уже несколько раз понимали, что достаточно, и думали, что больше у нас не будет детей. Раздавали детские вещи друзьям и знакомым. Но через некоторое время у нас находился какой-то веский повод для увеличения семьи.
Сейчас младшему сыну всего месяц, и мне кажется, что девяти детей нам достаточно. Но я уже не зарекаюсь.
«Самое сложное для меня — это общественное мнение»
Анна Крючкова, десять детей (Маруся — 19 лет, Петя — 17 лет, Яша — 15 лет, Илья — 12 лет, Миша — 10 лет, Ваня — 9 лет, Инна — 8 лет, Ева — 5 лет, Белла — 1,5 года, Вера — 1,4 года)
Мне всегда хотелось много детей, но я не думала конкретно о том, сколько их будет. Ещё всегда хотела взять приёмного ребёнка, с детства думала об этом, но очень абстрактно. Потом эта мысль оформилась в то, что я не хочу брать здорового ребёнка, их разбирают и так.
У меня девять кровных детей и один приёмный. Моя старшая дочь Маруся с нами уже не живёт, вышла замуж. Все остальные живут вместе, а ещё двое детей мужа от первого брака. Вася с нами уже два года, а Иулитта приехала только недавно — буквально две недели назад. Ещё у мужа есть две старшие дочери, с которыми у нас тоже тесная связь.
У нас есть помощница, которая с нами живёт уже восемь лет. Так что дома всегда есть кто-то взрослый. Но она в основном помогает убираться, потому что с детьми мне больше нравится общаться самой. Да и они не очень любят, когда кто-то чужой с ними. Когда моя старшая дочь жила с нами, она довольно много брала на себя — и по собственной инициативе. А дальше у нас шесть мальчиков подряд. Старшие много учатся: по большому счёту их основная работа — это учёба.
При этом у меня есть свободное время. Во-первых, помогает муж. Во-вторых, то, что я хожу на работу и устаю там от другой нагрузки, очень помогает отключить голову. Ничего не делать мне некомфортно. Да и вообще мне нравится заниматься с детьми.
Сейчас есть сложности с деньгами из-за последнего кризиса, потому что муж потерял хорошую работу. Это сложно, потому что логопеды, нейропсихологи и прочие важные специалисты стоят недёшево.
Образование вообще самая большая статья расходов. В месяц может выйти несколько сотен тысяч
Самое сложное — это общественное мнение. Из-за него ты всё время чувствуешь себя животным в зоопарке. Во-первых, люди считают, что спокойно можно подойти и задать личный вопрос из серии «А вы что, просто не предохраняетесь?». Такое происходит постоянно, и это неприятно. А когда мы хотели взять приёмного ребёнка, то столкнулись с тем, что в обществе есть стереотип по отношению к многодетным семьям: нас очень тщательно «допрашивали».
Я не думаю, что всем надо быть многодетными. Мне просто это нравится. Иногда люди находят работу, которая им подходит, а мне нравится вот это, материнство. Оно у меня получается, мне нравится от этого уставать. Я никогда не тяготилась своими детьми.
Когда меня спрашивают, откуда вы берёте силы, я отвечаю — от мужа. Я просто очень люблю мужа и через мужа люблю детей, а через детей — мужа.
«На жизнь нам хватает более чем»
Юлия Канышева, семеро детей (Дима — 18 лет, Вова — 17 лет, Даня — 14 лет, Маша — 12 лет, Ярослав — 6 лет, Кира — 5 лет, Соня — 1 год и 10 месяцев)
Я от детей сильно не устаю. Наоборот, когда кто-то из них уезжает, мне кажется, будто оторвали кусок. Многие знакомые готовы платить деньги, чтобы детей в сад сдать, а у меня не так. Никогда не бывает скучно — и это самый большой плюс. Они постоянно выкидывают что-то, и о скуке я забыла очень давно. Если до многодетности у меня были времена меланхолии, то сейчас они просто ушли.
Мы оформили семейный детский сад, и по трудовой книжке я числюсь как воспитатель. Ярослав не смог прижиться в детском саду, зашкаливал стресс, потому что сад слишком напоминал ему детский дом. Маша на домашнем обучении, потому что у неё был очень большой провал в учёбе и теперь приходится навёрстывать. Все дети уже адаптировались под наши правила, старшие помогают по квартире, у нас есть графики дежурств. Одна бы я действительно не справилась, но все дети с руками и помогают.
Самое сложное — это разорваться на несколько частей. Сейчас у меня один ребёнок в больнице, а внимание нужно всем. Но нам повезло, что дети появлялись постепенно.
Ребёнку, который вливается в семью, приходится принимать правила, которые в доме уже есть. Например, у нас неприемлемо физическое воздействие. Абсолютно любому ребёнку можно всё объяснить словами. Но так как наши приёмные дети росли либо в асоциальных семьях, либо в детских домах, их били. Конечно, мы сразу предупреждаем, что у нас такие методы воспитания не применяют и на младших детей руку поднимать тоже нельзя.
На жизнь нам хватает более чем. У мужа своя автошкола, на приёмных детей выплачивают компенсацию, я получаю зарплату как воспитатель, ещё подрабатываю. Мы не бедствуем и несколько раз в год ездим отдыхать.