На сайтах многих школ сегодня можно увидеть баннер «против буллинга». А в родительских чатах — рассказы о том, как чьих-то сына или дочь затравили одноклассники. Что вообще происходит и почему мы не можем победить травлю? Директор «Антибуллинг-центра» при ФИРО РАНХиГС Светлана Кривцова рассказала об этом и многом другом в эфире нашей «Радиошколы».

Буллер — это не хулиган

В школах всегда есть конфликты, когда два человека что-то не поделили. Это ситуация, в которой страдают оба ребенка. Буллинг — это не конфликт. Его происхождение имеет другие корни.

История исследования буллинга прошла через несколько периодов заблуждения. Ориентированная на гуманистические традиции школьная педагогика считала, что буллер — это хулиган, ребенок, который таким образом ищет любви, понимания, дружбы. В школе есть такие дети, но это не буллеры. Также многие российские психологические исследования на эту тему почему-то построены вокруг жертвы. В них причиной буллинга ошибочно называют детей, которых били родители, которые ходят, спрятав голову в плечах, у кого в глазах видна боль. Это тоже глубочайшее заблуждение.

Современная западная психология считает наиболее адекватным подходом к буллингу клиническое объяснение. Некоторые дети в возрасте от шести лет имеют определенные типы личностных расстройств: нарциссические, диссоциальные, иногда пограничные. Они формируются в семьях, где есть игнорирование, манипулирование, потакание. Если мама внушает ребенку, что он самый лучший, что у него не должно быть сложностей, что мир существует для его удобства, и одновременно с этим все равно обесценивает и манипулирует, то очевидно, что он выходит из семьи с картиной своего грандиозного, безупречного «я».

Психология буллера

Такие дети не способны воспринимать критику, она для них разрушительна — они становятся безумно агрессивными, когда чувствуют даже намек на нее, даже иронию в свой адрес. Буллеры чрезвычайно обидчивы, потому что родители не сформировали здорового отношения, которое могло бы работать с негативной обратной связью. Такие дети хотят поломать мир так, чтобы на их пути не было трудностей. Самое главное — за первые шесть-семь лет своих специфических эмоциональных переживаний они теряют всякую чувствительность к страданиям, просто чтобы выжить.

Внешне семья такого ребенка может выглядеть идеальной: ему всегда говорили, что он имеет все, что хотел, — и это тоже правда, одно другому не мешает. При всем при этом ребенку приходилось тренировать проницательность — какое настроение у мамы, у папы, как к этому приспособиться. В результате мы получаем ребенка с нулевой эмпатией, которого невозможно разжалобить. Он приходит в школу после хорошего практикума манипулирования: холодное сердце, острый ум, постоянный дефицит чувства собственной ценности. Ему все время нужно как диабетику первого типа подкалывать себе извне это чувство, и он знает только один способ — сделать менее ценным кого-то другого.

В отличие от хулигана, буллер прекрасно знает, как себя вести, как понравиться

Он неосознанно этому научился, через подражание. Он изображает идеальное, безупречное, необыкновенно понимающее поведение, которое может ввести в заблуждение даже школьного психолога. Когда буллер приходит в класс, он своей проницательностью сканирует детей, очень точно находит среди них наиболее уязвимых. Поэтому, чтобы распознать буллера, первым делом нужно понять, действительно ли у ребенка есть эти качества: низкая эмпатия, неспособность сочувствовать, изворотливость, умение моментально переиграть ситуацию, манипулировать взрослыми. Это профессионал, и манипулировать им у вас не получится: он вас переиграет.

Спираль буллинга и нулевая толерантность

У агрессора, как правило, есть приспешники, он работает не своими руками, чтобы потом сказать: «Я ничего не делал». Но, кроме жертвы и агрессоров, есть еще и третья категория — свидетели. Это дети, на глазах которых всё происходит. Как правило, вначале они на стороне жертвы. Но попытки защитить ее ни к чему не приводят. Психодинамика человека так устроена, что они начинают злиться на жертву, говорят: «Ну, делай же что-нибудь ты сам». В конечном итоге они становятся равнодушными или даже начинают симпатизировать буллеру. Раскручивается спираль буллинга, атмосфера меняется от детского негодования к вот такой тупой атмосфере страха и равнодушия. Фактически в классе начинает властвовать буллер, он вкладывает в головы детей свои ценности. Тогда весь класс уже хочет, чтобы несчастная жертва ушла из школы.

Таким образом, когда родители забирают детей, они удовлетворяют желания агрессора

Поэтому нужно внятно работать со свидетелями, чтобы они понимали, что происходит. Но для этого нужен мудрый взрослый — не перепуганная учительница, которая сама плачет от беспомощности и которую саму в учительской травят, потому что она новенькая.

Личной позицией директора должна быть так называемая нулевая толерантность к буллингу. Когда директор на первом родительском собрании говорит об этом, когда это прописано в правилах школы, когда об этом написано в виде памятки. Потому что такие вещи, как суициды и школьный шутинг, — это следствие буллинга. Ведь что делает школьный стрелок или ребенок, который приходит с ножом? Это фактически то же самое самоубийство, только отсроченное. В таких случаях в анамнезе всегда есть буллинг.

Родителям нужно добиваться того, чтобы в классах велась в профилактических целях работа, которую раньше называли воспитательной. Я бы назвала это работой по сплоченности класса, работой над атмосферой, в которой можно обсуждать любые темы, чтобы вещи назывались своими именами. Наш центр уже сделал такую систему групповых занятий.

Что делать, если ребенок столкнулся с буллингом

Стоит обратить внимание, если у вашего ребенка появляются нарушения сна, тревожность, резко ухудшается учеба, он теряет интерес к занятиям или не хочет идти в школу без всякой причины — допустим, у него начинает болеть живот по утрам, а когда вы разрешаете ему не идти, боль сразу проходит. Спросите у учителя — есть ли у ребенка неприятели, провоцируют ли его исподтишка на уроках, проводит ли он на перемене время один, например стоя у окна. Может быть, были случаи, когда у ребенка исчез дневник или учебник, а он говорил, что не знает, куда они пропали. Самый ужасный вариант — это распространение клеветы, порочащих фотографий и информации. Когда вся жизнь переходит в социальные сети, то возрастает опасность кибербуллинга.

Если ваши подозрения подтвердились, во-первых, нужно сказать ребенку, что в буллинге виноват не он, а тот нарушенный ребенок, который не может чувствовать себя нормально, пока кого-то не унизит. Этот ребенок — эмоциональный инвалид, но сочувствовать ему пока рано, потому что он сам не способен сочувствовать ни себе, ни другим. Скажите ребенку, что с этой ситуацией надо что-то делать и вы будете это делать.

Самое большое преступление — сказать ребенку: «Ты должен справиться сам». У детей, которых травят, возникает чувство стыда и вины из-за буллинга, они думают, что должны сами справиться с этим, как им родители велели. Но с этой задачей не справится ни один ребенок, даже самый талантливый, самый умный, самый сильный. Его могут сломать, такому виду борьбы его не учили. Один в поле не воин.

Как общаться со школой

Еще ребенок иногда не хочет расстраивать родителей, поэтому не говорит о травле. Запомните золотое правило родителя: оставаться спокойным, что бы он вам ни сказал. Иначе он перестанет вам рассказывать. Задавайте ребенку вопросы, чтобы собрать максимум информации. Если вы этого не делаете, он может молчать, потому что считает, что вы ему не сможете помочь. Сам разговор должен состояться перед походом в школу. После него родителю надо поработать над своими чувствами. Для кого-то будет иметь смысл сходить к психологу, потому что могут вылезти все родительские страхи, чувство вины, агрессии на школу, которая должна была бы предупредить эту ситуацию.

Прежде чем идти в школу, надо собрать доказательства. Есть такая простая, но действенная форма, как дневник буллинга, когда фиксируется все происходящее. Нужно собрать факты, страницу за страницей — когда и что было сделано или сказано, во сколько, при каких свидетелях. Что почувствовал ребенок, какие это имело последствия. Если это кибербуллинг, надо делать скриншоты. Каждый отдельный акт буллинга может казаться ерундой, но это как один из видов пыток, когда вода капает на череп и в итоге пробивает дырку. Когда имеешь пачку этих маленьких незаметных вещей, то они в конечном итоге становятся важным доказательством.

После того как вы подготовились, нужно непременно идти в школу

Но ни в коем случае не на глазах у всего класса, никто не должен видеть, что вы пришли. Не нужно разговаривать с родителями буллера: это бесполезно.

Первый разговор должен быть с классным руководителем. Если вы видите, что он беспомощен, — надо говорить с директором. Сказать, что у вас общая проблема, что под ударом репутация школы как организации. Если он не может помочь, пишите в Департамент образования и в комиссию по делам несовершеннолетних.

Есть целая система статей Уголовного и Административного кодекса, которые подходят под виды тех злодеяний, которыми развлекаются буллеры. Слова «буллинг» в них нет, но в них описаны такие ситуации. Есть штрафы и статьи о неисполнении родителями обязанностей по содержанию и воспитанию несовершеннолетних, которые могут привести к ограничению в родительских правах. До 14 лет ребенка за это будут отвечать родители, а потом и сами дети.