У главного архитектора Москвы Сергея Кузнецова трое сыновей и дочь. Отпускает ли он их одних гулять по городу, как вы думаете? Поговорили с ним об этом и не только — еще о самостоятельности в целом, деньгах и о роли гаджетов в жизни детей и семье в целом.

1.На первом месте всегда стоит личный пример. Назидательная позиция не будет иметь вес, если ты не можешь за нее ответить. Хорошие привычки, здоровый образ жизни — ты сам должен следовать тому, о чем говоришь. Я всегда удивляюсь врачам, которые рассказывают про здоровье, но при этом выглядят как глубоко нездоровые люди. Сразу им не веришь.

Я давно работаю, много руковожу и знаю, что только личный пример может на что-то влиять. Это работает не только с детьми, но и с людьми в принципе. Поэтому для меня осознанное отцовство заключается в первую очередь в здоровом отношении к себе, своему образу жизни. Нужно, чтобы ребенок видел, что то, о чем говорит отец, он сам и делает.

2. Ребенок в состоянии сформулировать то, что ему интересно. Родитель может предложить что-то на выбор, попытаться заинтересовать, но едва ли должен куда-то тащить, заставлять. Главное, чтобы взрослый был в состоянии показать ребенку, что есть всякие разные вещи, и побудить его интерес к разному.

Правда, дыр, когда вообще непонятно, чем ребенок там занят в течение дня, в расписании быть не должно. И если оно уже заполнено, то как раз не надо пытаться что-то менять — лучше идти в глубину. Пусть копают и дальше разбираются в том, что им интересно.

3. У детей нет понимания того, что результат — это плод системного, сложного и рутинного труда. Это единственное, что им правда нужно объяснять долго и нудно: интереса мало, много повторения одного и того же. Из этого правила нет исключения. Для меня это самый сложный момент в воспитании — на него уходит много задушевных разговоров, в которых у меня должна быть настойчивая позиция.

Например, мальчики хотят быть в спортивной форме. Им в своей мальчишеской стае не хочется быть слабаками. Но чтобы не быть слабаками, заниматься нужно регулярно и осознанно. Это, как ни странно, сразу не приходит, хотя всегда есть иллюзия, что, если один раз что-то поделал, то уже стал спортсменом.

Такие вещи нужно все-таки доводить через беседу, через разговор. У нас в семье нет никакого террора или наказания — просто очень много разговариваем.

4. Приучать детей к тому, откуда деньги берутся, что они появляются не сами по себе, а зарабатываются, — хорошо. Поэтому я помогаю детям канализовать навыки, их интересы в полезное русло. Сочиняю им разные проекты. Например, младший сын делает контент для Instagram за какие-то небольшие деньги. Мы пытаемся выстраивать трудовые отношения: он у меня получает задание, выполняет в срок и качественно. Если надо, вносит правки.

Ему, очевидно, нравится: он ковыряется в гаджете, но при этом занимается чем-то полезным

В силу своей «ковыряльности» он уже знает разные программы, где что посмотреть, как скомпоновать, чтобы было прикольно и весело. У него действительно есть навык, компетенция — я бы сам так не сделал. И за это уже можно платить.

5. Не уверен, что тягу детей к гаджетам вообще надо называть «проблемой». Очевидно, тут другой порядок вещей. Это непросто разбирать на своем примере, потому что сложно сказать: «Когда я был в твоем возрасте, я вот это делал…» У детей есть аргумент: смартфонов тогда просто не было. Сложно понять, чем бы мы занимались, если бы у нас в 12–14 лет были айфоны. Может быть, тоже сидели бы там день и ночь.

Моим родителям тоже казалось, что я бездельничаю, собирая макеты кораблей и самолетов, гоняя в футбол с друзьями. Хотя, если бы мои дети этим сейчас занимались, я бы думал: «О, супер, заняты очень полезным делом!» Может быть, они своим детям будут говорить: «Иди лучше в компьютер поиграй, а то занимаешься чем-то странным!»

Конечно, раздражает, сколько времени убивается на эти игры. Но однозначного ответа, что с этим делать, у меня нет. Думаю, применять всякие насильственные методы — отнимать, запрещать — бессмысленно. Системно это вопрос не решает.

Помогает то же самое толково составленное расписание, в котором у ребенка остается не так много времени на сидение в телефоне. Как он его проведет — уже на его усмотрение.

6. Ребенка не нужно оберегать от сложностей мира. Это очевидно. Например, при обучении таким простым вещам, как катание на самокатах и великах, никак не обойтись без падений, разбитых носов. Разумный риск и получаемые по ходу небольшие травмы трагедией не назвать. Здоровый жизненный опыт, пусть будет.

Я никогда не ограничивал детей, особенно мальчиков, в желаниях, если они хотели самостоятельно поехать куда-то на метро или пойти гулять по району. Никогда не ставил границ — «вот туда не ходи, гуляй только до сюда». Лишний и душный надсмотр ребенку не нужен — я полагаюсь на его разумность, инстинкты, страх потеряться.

Нужно объяснить ребенку, что важно быть осторожным. Мир не такое уж всегда дружелюбное место. Оно бывает разным, и к этому нужно быть готовым. Правильно учить детей осмысленности и осознанности, здоровой осторожности. Ребенку важно помнить, где и с кем он находится, кто из людей рядом. Думаю, должен быть спокойный здравый подход, а взращивать ощущение безопасного внешнего мира не нужно: мы пока в таком не живем и, видимо, никогда не будем.

Сейчас дети довольно зрелые. Их можно отпустить гулять одних, не боясь, что они где-то потеряются. Они спокойной пользуются транспортом, могут взять такси, поехать на метро или МЦК. Инцидентов, требующих разбора, ни разу не возникало. Но если какие-то вопросы появляются, мы сразу их обсуждаем. К тому же жена вместе со специальным коучем проводила детям тренинг по безопасности в городе.

7. Чтобы говорить с детьми о важных, серьезных вопросах, нужна концепция. Я обожаю историю религий, философию, и у меня есть концепция устройства жизни. Экзистенциальные темы, включая некую эсхатологию, человек должен неплохо знать, ориентироваться в этом. Можно читать, лекции в онлайне слушать, если тебе своего мыслительного аппарата не хватает. Мне не хватает! Я много читаю и слушаю, смотрю, увлекаюсь этим еще со студенческих времен.

Я для себя сформулировал концепцию понимания жизни — стройную, устойчивую, нетравматичную. В какое-то состояние ужаса она не вгоняет: «Здесь, в Шумере, плохо, а дальше будет еще хуже!»

Расслабьтесь! Получайте удовольствие! Ничего страшного, например, в смерти нет. Это устроенный порядок вещей, который есть благо — он дает нам возможность жить здесь и сейчас. И если в этом порядке существует такое явление, как смерть, это тоже часть порядка, это тоже хорошо.

8. Я на своих детей никогда ни за что не обижался, а вот они на меня обижаются с завидным постоянством. Наверное, с мамой у них отношения устроены эмоционально сложнее. Впрочем, может, это я сейчас так говорю: «Никогда!» Может, когда-то они меня чем-то выбесили — но я этого не помню.

Когда они обижаются на меня, мы берем паузу. Потом разбираем ситуацию и понимаем, что обижаться не на что. А если я понимаю, что правда был не прав — были эпизоды, когда они обижались справедливо, — я спокойно извиняюсь.

Признание своей неправоты — ключевая история, очень важная для жизни и личности. Не нужно делать вид, что ты святее папы римского. Все ошибаются, это нормально. А кто не ошибается, тот, скорее всего, какой-то лукавый проходимец и просто врет.

9. В нашей семье никто особо эмоций не скрывает. Я довольно спокойный человек, воспитываю в себе взвешенное отношение ко всем вещам. На что-то могу сорваться, но такое происходит очень-очень редко. Ситуаций «сейчас выйду, поору в сторонке и вернусь» у нас нет.

Понятно, что есть разные люди. Но если взрослые позволяют себе при детях орать друг на друга или даже драться — это не то что при детях, это в принципе нездорово. Это все равно что вопрос «Нужно ли прятать от детей алкоголизм?». Над такими эмоциями нужно работать, чтобы их не было, и воспитывать себя как личность, чтобы уходить от этого.

10. На выходных мы стараемся уезжать за город, на дачу. У нас тут такое творческое и деятельное пространство — всякие лазилки, каток, теннисный корт летом. Многие активности, которые в городе недоступны, тут легко осуществимы. Так что обычный выходной — выходной здесь.

На даче у нас под боком бабушка, моя сестра с племянниками. Все общаются, поэтому здесь у нас плюс-минус семейная тусовка.

Традиций вроде «сегодня пятница, играем в монополию» у нас нет, но мы можем сделать это спонтанно. Правда, таких вещей, в которых участвуют все, не так много: сложно найти то, что будет интересно всем. Даже мы с женой не всегда можем договориться, какой фильм посмотреть.

В Москве мы остаемся, только если есть какой-то повод, событие. Например, билеты куда-нибудь. Спасибо моей жене, которая организует все это. Есть места, которые мы уже знаем, и они заведомо удачные. Мы часто ходим в прекрасный театр Петра Фоменко на какое-нибудь «Завещание Чарльза Адамса». На такие вещи здорово прийти всей тусовкой, с кучей детей.

За помощь в подготовке текста благодарим стажеров Полину Балукову и Лалу Шарафян