Ольга Масютина, предприниматель и инвестор, уверена, что главная задача родителя — выстроить границы и внутри них дать ребенку полную свободу. Она рассказала «Мелу» о том, почему у ее детей нет свободного доступа к гаджетам, а вот доступ к спортивным секциям, языкам, культуре и искусству, напротив, не ограничен.

1. Я погружена в работу — и мне это нравится, я не хочу жить по-другому. Я занимаюсь предпринимательством. После 1991 года материальное положение моей семьи было плачевным, часто было нечего есть, и я начала работать в 13 лет. После физико-математической школы поступила в МИРЭА на кибернетику. Училась на вечернем и работала курьером, официантом, библиотекарем, продавцом кассет и дисков. Работа курьером привела меня в компанию, в которой я провела 6 лет и выросла до менеджера проектов. После МИРЭА были экономфак и журфак, уже для души.

Я работала в крупных компаниях в инвестиционно-банковской сфере. Наигравшись в большую корпоративную историю, ушла обратно в малый бизнес, но уже в другой роли — как управленец и инвестор. Наша миссия — помогать командам, которые хотят делать у нас в стране крутые и полезные вещи, но нуждаются в ресурсах или навыках. Есть несколько проектов, в которых мы выступаем как классические инвесторы: даем деньги, проверяем отчетность, держим руку на пульсе. Но есть и другие, которыми мы занялись настолько плотно, что стали частью команды (как это произошло с компанией, которая разрабатывает умные игры для детей).

2. Мне очень повезло с мужем: Алексей — уникальный человек. Не знаю, за что мне такое счастье. Он занимается бизнесом — и, наверное, это самое сложное, когда в семье два бизнесмена. У меня нон-стоп идут задачи, звонки, переписки, у мужа бизнес в другой стадии, более зрелой, он может искать баланс между работой и отдыхом. Я пока такой баланс найти не могу. У нас бывают несовпадения, но мы держимся. Он мудрый человек.

У нас двое сыновей: Ваня и Степа, им 9 лет. Они двойняшки, но совсем разные: Ваня левша, темненький, с кудрями, творческий и эмоциональный. А Степа — со светлыми короткими волосами, правша и настоящий работяга.

3. Я не понимала, что такое грудные дети. Работала до последнего дня беременности и планировала сразу же после родов вернуться на работу. Мне казалось, что, когда появятся малыши, все само собой устроится и я через две недели выйду из декрета. Но когда сыновья родились, стало понятно, что в ближайшее время я этого не сделаю, и я год сидела дома — занималась только детьми. Это был интересный и непростой опыт, потому что я оказалась в социальной изоляции: одна, без внешних контактов. Конечно, есть телефон, кто-то позвонит, кто-то приедет. Но почти все время я была одна. В 2012 году у мамы двойни было не много возможностей. Я могла выходить гулять только с широкой коляской. Она еле помещалась в грузовой лифт, и хорошо, что он был! Перемещаться с коляской было проблематично: пандусов нигде не было, в магазин не заедешь. Ты или дома тусуешься, или ходишь только по определенным дорожкам.

Было в этом нечто тюремное — ощущение, что ты несвободен, сам себе не принадлежишь

Когда мальчикам исполнился год, у нас появилась прекрасная няня, Наталия Борисовна, и я вышла на работу. Она приходила утром, уходила вечером. Так прошли три года, и дети стали проситься в детский сад. Как сейчас помню момент, когда мы в первый раз привели туда детей. Они ушли и ни разу не обернулись — и я поняла, что всё нормально. Им было интересно.

4. Мне кажется, что у нас особенная ситуация. У Вани и Степы нет чувства одиночества, они ведь все время рядом. За девять лет жизни Ваня лишь несколько раз говорил: «Мама, я скучаю, хочу проводить с тобой больше времени». И мне кажется, небольшой дефицит — это прекрасно, это мотивирует. Должна быть нехватка, небольшая, не травмирующая — только она побуждает к развитию и помогает ценить время, проведенное рядом. Я работаю по 10–12 часов в день. И, конечно, муки совести периодически возникают. Но мне повезло с семьей. Мужу интересно проводить время с детьми: это не обязаловка, а искренняя любовь. А свекровь — прекраснейшая женщина, которая обожает внуков. Недостатка в контактах с близкими и родными людьми у сыновей нет, разве что мужу хотелось бы больше времени проводить вместе со мной.

5. У меня нет раз и навсегда выбранной роли. Я такая, какая есть: в один момент нужно занудно прочитать лекцию, в другой — строго посмотреть, в третий важно быть другом. Иногда нужно обозначать четкие границы: «Нет, ребята, будет вот так». Потому что, когда маленькие дети колбасятся, когда их кидает из стороны в сторону, им нужна опора, которой должен стать взрослый. Няня, свекровь, муж — к счастью, со всеми мы совпадаем во взглядах на воспитание.

6. Создать границы, а внутри этих границ дать детям полную свободу. С одной стороны, мне хотелось, чтобы дети могли делать что угодно до трёх лет — так советуют в разных книгах, так кажется правильным для воспитания свободного и уверенного человека. Но с другой стороны, я понимаю, что, если не задать разумные рамки, дальше детям будет непросто: такие условия не похожи на жизненную правду. Здорово, конечно, когда ребёнок начинает откалывать куски от стены просто потому, что ему интересно посмотреть, что там за штукатурка. Но что потом делать родителям, как эту дыру замазывать?

7. Раннее развитие не требует огромных справочных материалов. Я, как тревожные мамаши, которые скупают все для раннего развития, пробовала разные методики. Мария Монтессори? Хорошо, беру все наборы. И дайте ещё вальдорфские деревяшки и кубики Зайцева! Я купила пять огромных чемоданов с такими наборами: чтение с пелёнок, математика с года, развитие творческого потенциала для тех, кто только начал ползать, и что-то еще — жизненно необходимое. Открыла их и ужаснулась: 168 карточек в каждом, дневники занятий, пособия! Честно попыталась разобраться, что с этим делать, позвонила на горячую линию и спросила, как работать с материалами.

Мне прислали маршрутизатор по одному из пособий — инструкцию на восемнадцати листах

В эту минуту я почувствовала себя плохой матерью, которая искренне хочет дать детям самое лучшее, но не получается: слишком сложный путь и глубокое погружение, а я к этому не готова. Неудачный опыт с методиками раннего развития пригодился, когда в компании, которая разрабатывает и производит умные детские игры, мы придумывали платформу интуитивно понятных игр.

А вот свекровь у нас — талантливый педагог: ей интересно петь с детьми, танцевать, трогать листики, играть в мяч. Поэтому настоящее раннее развитие у нас от нее, и это история про творчество.

8. Очень важно проводить время вместе с детьми: от прогулок и до балета. Каждые выходные мы ходим в Битцевский лес, гуляем по 18–20 километров. Пока не намотаем большой круг, домой не возвращаемся. Снег идёт, дождь льёт, а мы отправляемся гулять. Катаемся на велосипедах, зимой ездим на лыжах. По выходным смотрим с детьми фильмы — семейные или детские. А вот телевизор не смотрим вовсе.

Мы традиционно празднуем вместе день рождения детей и Новый год. Едим, пьём, разговариваем. В новогоднюю ночь обязательно смотрим балет. Это давняя семейная традиция: сесть на диван после боя курантов, укрыться одеялом и включить «Щелкунчика» или «Лебединое озеро». Мы специально готовимся: сохраняем записи разных постановок, с разными труппами и сценографией. Детям это нравится.

В день рождения у нас принято удивлять, мы всегда стараемся делать сюрпризы. Мы считаем, что не так важен подарок, как способ его вручения. Мужу в детстве подарили телескоп: ночью привязали коробку к ноге. Проснулся человек утром и не может ногой пошевелить: к ней привязана коробка с подарком. Мы тоже стараемся устраивать детям такие сюрпризы — начиная с шариков во всю комнату и заканчивая картами, которые помогают найти спрятанные подарки.

9. Гаджетов в свободном доступе у наших детей нет — ни телефонов, ни планшетов. За компьютерами они занимаются с преподавателями несколько раз в неделю. Но мы понимаем, что им нужно быть в социуме, поддерживать разговор или понимать, о чем речь, и не хотим искусственно делать из них изгоев. У нас принято раз в неделю на час выдавать детям планшет или компьютер для свободного серфинга в интернете. Они смотрят ролики на YouTube или играют в компьютерные игры. На этом выстроена система мотивации. В течение недели мы записываем их достижения в учебе и, если что-то где-то пошло не так, отнимаем от часа пять минут.

Эту систему мы придумывали сами, опытным путем. Пришли к выводу, что выдавать планшет за каждый успех не лучший вариант: растут тревожность и самобичевание. И потому решили: базово у ребенка есть право на час в гаджетах, а если что-то не получилось — не случайно, а намеренно (скажем, не сделал домашнее задание), — вычитаются минуты.

10. В школу дети ходят за социализацией. Когда пришло время отправлять детей в первый класс, местная школа в Чертаново нам не подошла. Попытались поучиться в частной школе в центре, но не сложилось: там был комбинированный подход, дети разных возрастов учились вместе. Старшие дети не были настроены дружить с младшими, и они имели на это право. А наши переживали. Ситуация усугублялась, и мы забрали мальчиков.

Потому первые два класса Ваня и Степа были на домашнем обучении. Раз в четверть сдавали экзамены по предметам в государственной школе. В этом году, в третьем классе, ребята пошли в обычную очную школу, потому что сами попросили. А мы бы так все оставили.

Дети хотели форму и ранцы. Я же получила школьные чаты, теперь ещё и дистантное обучение

Я говорю это с обречённостью. Сегодня детей стали отправлять на карантин, если в классе есть заболевший. Каждый родитель в России знает, каково это: часть уроков в Zoom, часть — в электронном дневнике, часть — в Google Классе. Если все это поддерживать, работать я уже не смогу.

На мой взгляд, дистант — хлопотное занятие и не стоит тех усилий, которые требуются от родителей. Я поговорила с заместителем директора, объяснила, что я не могу поддерживать этот процесс. Написала заявление, что самостоятельно обеспечу процесс обучения во время карантина, если получу программы и домашние задания; мне всё дали, и мы теперь снова учимся сами, но сразу вернемся к посещению школы, как это станет возможным.

Сегодня нам доступны лекции и тесты, домашнее задание в электронном дневнике, весь инструментарий есть. Каждый родитель может так сделать, но решаются немногие. Зачем барахтаться в чатах, нервничать, принимать неудобства как должное, ставить интересы школы на первое место, а интересы семьи — на второе? Жизнь одна, она уходит. На то, чтобы отстраниться от школы и сказать: «Нет, мы будем делать по-другому», — у меня ушло полторы недели.

11. По-моему, детям важно заниматься тем, что им нравится. У Вани и Степы это английский язык с преподавателем. А еще итальянский. Это вышло случайно. Когда детям было три года, я решила найти носителя английского, готового заниматься у нас дома, на «Пражской». Но случайно нашелся еще и преподаватель итальянского. Если честно, я думала, что это на пару недель: дети не захотят или сам Фабио передумает. А в итоге они занимаются 5 лет и бросать не собираются.

Шахматы — увлечение мужа, и дети тоже втянулись: видят, что папа играет, сами захотели. Теперь занимаются шахматами три раза в неделю, ездят на сборы. Кроме того, Степа ходит на джиу-джитсу. Пробовали заниматься спортивной акробатикой, ушу. Ходили и на балет, а потом школа на Китай-городе закрылась. В общем, что-то отваливается, что-то остается.

12. Хороший родитель, по-моему, понимает, что его главная задача — обеспечить безопасность ребенку. Не только здесь и сейчас, не только физическую, но и в будущем. Я привожу себе в пример львов. Задача львицы — сделать так, чтобы львёнок вырос здоровым и научился охотиться, чтобы смог выжить в этом мире. Вот это и есть задача семьи и матери. Мир громадный, сложный, меняющийся. Что будет через 5 лет, я не знаю, а через десять — тем более.

Но я примерно понимаю, куда всё идет, и моя задача — сделать так, чтобы дети в этом мире не заблудились, чтобы у них были ориентиры. Дети — отдельные личности, им нужно понимать и себя, и социум. И поэтому считаю, что создавать для них искусственную сказку, оберегающую от разочарований и плохого настроения, неправильно. Как и бросать их беспомощными в поток жизни. Я помогу им всем чем могу: знаниями, силами, любовью, опытом. Моя задача — сделать так, чтобы они выжили в этом мире и остались внутри счастливыми людьми. Получается ли это у меня, покажет жизнь.

Фото из личного архива Ольги Масютиной. Спасибо за помощь в подготовке текста Елизавете Колединской, факультет журналистики МГУ, Лейле Алиевой и Карине Карлиной, факультет журналистики СПбГУПТД.