Генеральный директор «Яндекса», доктор физико-математических наук, профессор кафедры высшей алгебры мехмата МГУ — когда-то такой послужной список считался скорее мужским. Но не в 2019 году. Елена Бунина, например, совмещает управление большой корпорацией, научную работу и воспитание Кати (9 месяцев), Кости (4 года), Дениса (17 лет) и дружбу со старшей дочерью, 20-летней Аней. А нам рассказывает, в чем секрет.

1. Мне кажется, не надо препятствовать взрослению детей, постоянно их опекая. Моего папу в детстве мама очень сильно ограничивала: водила за ручку до пятого класса в школу рядом с домом, всё время как-то о нём беспокоилась. Со мной папа решил этого не повторять, наоборот, старался сделать меня самостоятельной как можно раньше, максимально доверял. Я, например, одна ездила в школу на метро — со второго класса. Мобильных телефонов тогда не было, но у нас была договоренность: я должна прийти домой (или хотя бы позвонить откуда-то) в полтретьего. Причём уроки порой заканчивались намного раньше, но у меня было вот это своё время до 14:30. Им можно было распоряжаться как угодно ­– и домой поехать, и куда-то пойти, погулять. Для меня это было важным стимулом. Я видела, что мне доверяют, что никто не контролирует каждый шаг, но при этом у меня тоже есть обязанности, своя зона ответственности. Думаю, во многом это сформировало моё отношение к жизни, и потом с собственными детьми я придерживалась такого же принципа, всегда старалась предоставить им максимум самостоятельности.

2. У меня никогда не было глобальных вопросов или претензий к родителям. При том, что воспитывал меня папа. Я потеряла маму в девять лет, папа потом женился — и не единожды, но со всеми его жёнами у меня были хорошие отношения. Наверное, потому что все мы старались понимать и уважать друга друга, а давление и манипуляции были неприемлемы.

3. Семейные традиции очень важны, но хорошо, когда они возникают сами, а не насаждаются. С папой и мачехой, например, мы очень любили играть в преферанс: готовили вкусный ужин, обязательно записывали, что играем на деньги — ставкой была какая-то одна десятая копейки, кажется. Правда, платил в итоге всегда папа — если выиграл, отдавал нам свой выигрыш, если проиграл — выплачивал долг. Поэтому в игре он всегда рисковал, ему же было всё равно, проиграть или выиграть. Это было здорово. Но мы не организовывали всё как-то специально, традиция сложилась сама собой и сама по себе потом обросла нашим внутренним фольклором.

4. В нашей семье есть обычай празднования Хеллоуина — но не настоящего, без страшилок. Когда старшие дочка с сыном были маленькими, они ходили в монтессори-садик, где помимо прочего отмечали праздник осени: территорию украшали тыквами, осенними листьями. А мы тогда, в начале двухтысячных, как раз слетали в Америку. Увидели, как Хеллоуин празднуют там и нам очень понравилась идея с тыквами-фонариками. Мы предложили воспитателям это и сами стали делать так каждый год: 31 октября садились все вместе за стол, брали тыквы, вырезали на них весёлые рожицы. Это было здорово и стало для нас важным семейным ритуалом. То же самое и с покраской яиц на Пасху — приятная возможность собраться всем вместе, сделать что-то своими руками. Дети это очень ценят. Даже моя старшая дочь, которой уже 20 лет и которая живет отдельно, каждый год напоминает мне об этих праздничных семейных обрядах, не собирается от них отказываться.

5. Принято считать, что с первым ребёнком родители заморачиваются, а с последующими уже более расслаблены. Но я не заморачивалась ни с кем. Какой-то определенный режим, дисциплина, запреты — всего этого у нас не было. В нашем доме намного больше «можно», чем нельзя. Да, у меня были какие-то определенные, важные для меня правила материнства, которые я соблюдала с каждым из детей: кормить грудью как можно дольше (младшая Катя по этой причине уже три раза летала и один раз ездила на поезде со мной в командировки), практически с рождения приучать к горшку, не кутать, закалять, не кормить с ложки и так далее. В этом смысле я полностью разделяю приницпы педагогики Монтессори, в основе которой — свободное воспитание, максимум самостоятельности с ранних лет, но не через давление, а при помощи гуманистического подхода.

6. Когда хочется рассердиться или обидеться на ребёнка, я стараюсь ставить себя на его место. Но так было не всегда. Старших детей я намного чаще ругала, когда они были маленькие. А с младшими сейчас такой эмоции даже не существует. Думаю, дело и в возрасте, и в каком-то материнском дзене, который наращивается с появлением каждого ребёнка. Да, бывает очень обидно, когда ребёнок, например, обманывает. Ты можешь на эмоциях даже сорваться, повысить голос. Это нормально. Все мы живые люди. Главное, потом проанализировать происходящее, поставить себя на место ребёнка. Подумать, почему он так поступил и не в тебе ли вообще причина. Многие взрослые быстро забывают себя маленького, свои чувства, переживания из детства. А мне кажется, это важно помнить. Так у тебя будет больше возможностей по-настоящему понять своего ребёнка.

7. Я не могу сказать, что я специально чего-то для детей хочу. Самое главное, что можно для них сделать, — дать возможность выбора. Здесь я применяю те же принципы воспитания, что и мой папа. Он не считал, например, что может выбирать для меня профессию или как-то направлять меня в этом смысле. Он мог отвечать на мои вопросы, хвалить, подбадривать, но никогда не подталкивал к каким-то решениям.

8. С появлением младенца в доме важно привлекать старших детей к уходу за ним, но не заставлять, а просить о помощи. Когда я была беременна Денисом, моя дочка, Аня, которой было три с половиной, довольно сильно нервничала и переживала. Но в день первой встречи с новорожденным братом она вдруг будто бы на год повзрослела. Сразу стала старшей сестрой, ей было интересно помогать мне с маленьким ребёнком. Вообще Аня очень много времени посвятила воспитанию Дениса. Она ему и читала, и играла с ним, и всему его учила, потом с ним вместе ездила на метро в школу. Даже когда Денису было лет 12-13, он уже вытянулся, сильно перерос Аню, она по привычке все еще пыталась уступить место в транспорте «младшему братику» (который был выше нее на голову).

Эта связь между детьми сохранилась до сих пор — у них много общих друзей, общие тусовки, они очень близки. Что касается младших, то в силу их возраста ещё сложно судить, но Костя тоже ощущает себя старшим братом. С удовольствием помогает мне с сестрёнкой, а однажды спросил: «Когда я был маленький, Денис тоже тебе помогал?» Для него эта преемственность важна, он сейчас во всем подражает Денису, тянется к нему, между ними тоже есть свои, очень трогательные отношения.

9. Благодаря родительству я, преподаватель со стажем, стала ещё более внимательно относиться к образованию. И на примере образовательных программ в «Яндексе» вижу, что не одна такая: часто именно коллеги-родители активнее других вовлекаются в такие программы, что-то придумывают. Они хотят создать для своих детей более совершенную образовательную среду, хотят сделать мир лучше. Если бы у меня было больше валентностей, я бы тоже с удовольствием занималась не только студенческими и школьными проектами, но и детские сады открывала бы, и даже, наверное, роддома.

10. Быть вовлеченной, осознанной мамой, но при этом много и активно работать трудно. Но не невозможно. Я стараюсь абсолютно всё свободное от работы время посвящать детям. Меня это совсем не напрягает. Все наши развлечения, поездки, путешествия — всегда только с детьми. Я даже ванну принимаю с младшими вместе — читаю им там, рассказываю сказки, то есть использую буквально каждую свободную минутку.

У нас с детьми есть свои мини-ритуалы: например, я очень устаю по вечерам и не всегда могу почитать Косте книжку, просто отключаюсь. Так что мы договорились, что читаю я ему утром, перед садом. А если проспали и не успели почитать, переносим долг по чтению на выходные. Желание побыть наедине с собой порой возникает, тогда я просто иду куда-то ненадолго одна. Но, к счастью, мне этого хочется не очень часто.