С 1 сентября 2021 года десятиклассники начнут изучать историю России по учебнику под редакцией бывшего министра культуры Владимира Мединского. Мы попросили прокомментировать эту новость учителя истории школы-мастерской при Центре педагогического мастерства Владимира Максакова.

Сразу оговорюсь: моя реплика — это реакция на текст новости с комментариями, взятой с сайта Российского военно-исторического общества. Сами учебники по истории России под редакцией В. Р. Мединского я в руках пока не держал.

Начну с того, что, на мой взгляд, в представленном тексте есть существенные противоречия. Думается, что цель исторического образования не может состоять в том, чтобы «воспитать в российских школьниках чувство гордости за свою Родину, патриотизм, гражданскую ответственность, сопричастность к истории многонационального российского народа». Кажется всё-таки, что в школе лучше избегать таких словосочетаний, как «чувство гордости». Впрочем, это моё личное мнение.

Вопрос по существу: что такое «сопричастность к истории»? Какое отношение имеет современный российский школьник к событиям Великой Отечественной войны? Никакого — за исключением того, что, вполне возможно, его предки воевали на ней и, что ещё вероятней, были ранены или погибли. Но об этом ребёнку лучше всего расскажут в его собственной семье. Другой вопрос к этой фразе уже психолого-педагогический: почему школьник должен испытывать чувство гордости за то, чего он не делал?

Далее. Слова директора Центра общественных наук ГК «Просвещение» Сергея Тырина о том, что «история — это не набор фактов и имен, которые нужно вложить в головы учеников…», также требуют пояснения. Дело в том, что в таком виде они противоречат концепции ЕГЭ по истории, в котором как раз важна установка на объективность (при всей спорности этого подхода в целом).

Вслед за этим говорится, что «главное — научить его (ученика. — В. М.) понимать историю, понимать логику событий, делать выводы», но что стоит за этими красивыми словами? Понять историю можно только через исторический источник (и прежде всего через исторический текст), а не через авторский учебник, который может быть не только нагружен, но и перегружен субъективными мнениями и оценочными суждениями.

Фраза о том, что «комплекс из 11 учебников, начиная с 5 класса, воспитывает в российских школьниках чувство гордости за свою Родину, патриотизм, гражданскую ответственность, сопричастность к истории многонационального Российского народа» (орфография подлинника сохранена), вообще ставит в тупик: о какой истории России в 5-м классе (в котором, напомню, изучается история Древнего мира) идёт речь — непонятно.

Недоумение вызывает и такое предложение: «История России рассматривается как непрерывный процесс, когда все этапы становления и развития государства взаимосвязаны друг с другом». Представляется, что корректнее (прежде всего для школы) говорить не только о непрерывности, но и о дискретности исторического процесса. Это особенно важно для понимания того, какой исторический опыт (и историческое наследие — при всей условности этого понятия) мы всё-таки принимаем. Возможно, имеет смысл лишний раз чётко подчеркнуть, что, к примеру, между Россией до 1917-го и после 1917-го не было почти ничего общего?

Отмечу в этой фразе только одну деталь: «позитивный взгляд» фактически отменяет претензию на «объективность», которой раньше придерживались в школьных учебниках истории. Кроме того, нет и не может быть одинаково «позитивного взгляда», к примеру, на царствования Александра I, Александра II и Александра III — невольно надо выбрать, какое из них «позитивнее» для авторов учебника (а по их мнению, и для школьников). Иначе так недалеко и до двоемыслия. Целью исторического образования в школе, на мой взгляд, может быть развитие исторического мышления ребёнка.

Из детей не надо пытаться делать патриотов (тем паче средствами истории, в которой при желании и усердии можно найти и много «непатриотического»). Гораздо важнее научить школьника работе с историческими источниками, с «инструментами» их понимания, которые могут пригодиться ему и в дальнейшем. В этом смысле «умение читать текст, смотреть на изображения и карты, делать выводы» (как продолжает свою мысль Сергей Тырин) действительно очень важно — хотя и непонятно, как научить этому через текст учебника, который по определению представляет одну-единственную (а следовательно, верную) точку зрения: авторскую.

Школьник должен научиться делать это сам, работая в деятельностном залоге, а не читая уже готовое мнение профессионального историка, спущенное с академического олимпа, с которым он по определению не может не согласиться.

Подведу итог. В новом учебно-методическом комплексе по истории — как он представлен в новости, — кажется, есть важное противоречие. Базовые ценности, которые разделяют авторы, не возникают из ниоткуда (патриотами, уж простите, не рождаются), а создаются в итоге продолжительной и сложной работы такого когнитивного механизма, как понимание исторических фактов и их смыслового потенциала.

Но все имеющиеся на сегодняшний день образовательные практики показывают, что достигнуть этой цели можно только через представление истории в подлинных её свидетельствах — исторических источниках. Развивающая критическое мышление работа с ними может обеспечить различение фактического, мифологического и фальсификационного — то, к чему так стремятся авторы нового УМК.

И последнее. Воспитание историей, несомненно, есть. Но это не акцент на героико-патриотической тематике и сюжетах. Настоящее воспитание историей (в том числе и патриотическое) состоит, на мой взгляд, в том, что только эта область человеческого знания даёт ребёнку удивительную возможность примерить на себя различные исторические роли и модели поведения, соотнести себя с поступками, словами и жестами людей далёкого прошлого. Тем самым школьник получает уникальный шанс эмоционально прожить их экзистенциальный выбор, ход мысли, способ принятия решений. Но это возможно только в работе с оригинальными историческими источниками.